***

Жердь, кривоногая слегка,
Не первой свежести уже,
Со вставленным … ну все что можно вставить,
С писклявым голосом, премерзким.

Лицо по форме тыква или груша,
Но перевёрнутая вверх,
Глаза, что щёлки две.
Послушайте,

Молчала б я о ней,
Когда б её не выставляли,
Как некий эталон и идеал,
И, кажется, сама уж верит

Кукла заводная, что впрямь краса,
С манерами пастушки "дама",
Ни воспитанья, ни образованья
И ни умения себя держать,

И ходит как полено.
Пигмалион нашёлся некогда и, пожалев,
И всё возможное с ней сделав - ну обстругал, дорисовал, где надо.
И к тёплой стенке прислонившись в полумраке,

Вполоборота вечно, как лошадка
Своею гривою тряся,
В безвкусных, дорогих нарядах чаще,
Изрядно ручками суча,
Гримасничая и кривляясь,
Она, порою, впечатляет

Неискушённых и не днём -
В сей час она лишь раздувает щёки
В бессилии к себе привлечь.
За это, кажется, могла б весь мир посечь.

Видала много взрослых женщин я,
Не обязательно красавиц,
Но шарм такой и обаянье,
Что и юнцы зелёные влюблялись.

Здесь нет на это и намёка,
Как манекен из дорогого шопа
И под красавицу извечно 'косит.
Издалека, подчас, успех приносит.

Надменно губы поджимает,
Когда что сделать иль сказать не знает,
Иль поводок хозяин выпускает,
Стоит столбом - резвиться не умея, не желая.

Как изнутри живьём мороженная щука,
Слегка оттаяв, вяло бьёт хвостом.
Что убедительна, ей чудится,
Когда "пронзительно" вещает громким шёпотом,

Восмёрки выводя глазами,
Полузакрыв интимно, резко открывает,
Считая, публику тем покоряет,
Но втихомолку та зевает.