оберег

Нет той любви, что не желает обмануться...
Что не цеплялась бы за глупые фантазии
в попытках сколько бы то ни было продлить свой век...
В который раз со скидкой лишь на то, что человек, -
любуюсь вот...
твоим разнообразием,
черпАя вдохновение...
и коротая свой недолгий век...

Ты не кори меня, пожалуйста, за это...
Любовь — есть суть всего!
И в этой безграничной сути —
часть поэта,
Который, возомнив себя истцом,
с претензией к законам мироздания,
бесцельное слепое созидание
чуть было
вдруг
по глупости
не обернул своим концом...
А после —
просто стал добычей скорби,
которая овец своих к костру ведет живьем...

Но это в прошлом.
Полнокровный ад,
в который только может человек себя загнать,
и о котором
далеко не каждый
предпочел бы вовсе знать... —
он выплюнул меня назад: 
не по зубам, не по нутру! 
Не смог переварить
ни боль, ни веру, ни любовь мою...
И вот я вновь перед тобою —
невредим —
стою...
Пытаясь ладно строки сочинять.

И вновь как юноша,
хотя давно не молод,
превозмогая страх — 
быть неуклюжим в письмах, реверансах и речах —
пишу стихи на завтрак, на обед и ужин.
Мечтами утоляя голод
и рискуя
соловьям к утру внимать на небесах, —
неуязвим, хотя и безоружен...

Я жив по-прежнему —
Господь, увы, меня щадит...
Смотри же, вот я —
настоящий!
Как голый воскрешенный нерв!
Художник слов, блюститель вер бесстрашный —
я, как ребенок,
что из ямы бытия
уверенно глядит отныне вверх.
И тем спасен от всех невзгод на свете,
что без особой страсти и надрыва
влюблен во все, что излучает свет, —
и по сему все сущее теперь мне
оберег,
что преграждает путь к обрыву.

И где-то среди сущего — есть ты...
Как птица редкой красоты...
Как лед...
Как пламень...
Как твердый первозданный камень,
что мне служил опорой
в борьбе с остервенелой сворой
на самом
страшном
безнадежном
дне.

...

Нет той любви, что не желает обмануться,
чтоб сколько бы то ни было продлить свой век...
И снова сделав скидку лишь на то, что человек,
я с грустью осознал, что круг замкнулся...