Мой рыцарь

Когда кончался позапрошлый век,
Сословия ещё в России были,
Огни баталий давних не остыли,
Жил граф – лихой рубака, вдумчивый стратег.

Он с молодых ногтей служил отчизне,
Исправно тяготы солдатские неся.
Знамя Империи повсюду вознося,
Судьбы иной он не желал до самой тризны.

Десант французский он рубил в Крыму,
Кавказских гор вершины покорял.
Мятежных панов в Царстве Польском усмирял,
Полки под Шипкой вёл он по уму.

Отважен был всегда в бою и твёрд,
Сам император ордена ему вручал.
Добиться большего мог, только подкачал:
Характером горяч был он и горд.

Ему дуэли всю карьеру погубили,
Будто со скуки повод к ним он находил.
К барьеру вновь кого-то подводил
И оставлял, шутя, лежать в могиле.

Так он и жил грозою всех мужчин
И женский пол вниманием своим
Не обходил. Был дамами любим,
На что имел он множество причин.

Высок и статен был. А как иначе?
Богат, бесспорно, благороден и умён.
Владел французским в совершенстве он,
Лишь постоянством не блистал – вот незадача.

Влюблялся граф наш истово во всех,
Кого встречал на жизненном пути.
Редкая девушка могла мимо пройти,
Не испытав любовных с ним утех.

Но вот однажды прибыл граф на бал
Желанным гостем с личным приглашением.
Он оказался вдруг под сильным впечатлением,
Когда прекрасную там незнакомку повстречал.

Стройна, умна, скромна, как подобало,
Ещё совсем молоденькой была.
Сразила всех её проникновенная игра –
Она на клавиши так нежно нажимала.

Не тратя много времени впустую,
Разведку боем стал вояка проводить.
Но только начал он к ней ближе подходить,
Как растерял всю удаль боевую.

Он утонул в пучине её глаз,
Сердце готово было вырваться наружу.
Похолодел он как во время стужи,
Горя огнём. Такое было в первый раз.

Действие шло подобно глупым снам.
Сперва хотел он её штурмом взять,
Но вдруг решил капитуляцию признать,
Знамёна бросив все к её ногам.

Общение не вышло продуктивным,
Граф толком ничего и не успел.
Росток любви же у него внутри созрел,
Огнём испепеляя душу сильным.

Как водится, покой и сон он потерял,
Не мог отвлечься ни на что другое.
Всё это не было обычною игрою,
Он постоянно встречи с ней искал.

Он вдруг задумался о браке и семье,
О том, кому наследство он оставит,
Кто перед смертью пару с ним составит.
От этого он погрустнел вдвойне.

Но все старания прошли впустую,
Той девушки как будто след простыл.
Граф не на шутку, было, приуныл,
Как вдруг их случай свёл вслепую.

На других женщин он не мог смотреть,
Её лишь взгляд средь прочих он искал
И от неё вдали изнемогал.
Неужто лишь она могла его согреть?

Чтобы развеяться, он бал вновь посетил,
В который раз ища там утешения.
И, понимая, то, что нет ему прощения,
Он к девушке какой-то подкатил.

Ну как же мог её он не узнать,
Пускай она спиной к нему стояла?
Но только истина ему известна стала,
Лишь провалиться мог он пожелать.

Он без того понур был и невесел,
А тут такой случился поворот.
Оцепенел граф, приоткрыв свой рот,
Сжигаемый огнём противоречий.

А девушка? Она вдруг расцвела,
Её увядший взгляд преобразился,
И бледный лик вновь жизнью наводнился,
И с чувством радости она вся замерла.

Назад уж поздно было отступать,
Стоять столбом же – смерти равносильно.
И, повинуясь воле к жизни инстинктивно,
Граф ринулся победу добывать.

Граф обнажил ‘оружие’ своё,
Владел он словом, будто саблей острой.
Ему далась эта победа очень просто –
Он не пролил ни капли крови за неё.

Вот, наконец, сердца соединились
И мерно застучали в унисон.
Вся жизнь их превратилась в сладкий сон –
Они в любовном вальсе закружились.

Их дни совместные помчались как газель,
Они были сладки как монпансье.
Она звала его mon chevalier,
Он обращался к ней mademoiselle.

Красивей пары не было вокруг,
Им даже возраст был не в силах помешать.
Пора уж было свадьбу назначать,
Но неожиданно беда явилась вдруг.

Все прежние у графа похождения
Лишь мимолётными бывали до поры,
Нося характер увлекательной игры.
Но этот случай стал как наваждение.

Вдруг граф  ревнивым сделался до жути:
Свою любовь он никуда не отпускал
И недовольства вовсе не скрывал,
Видя мужчин возле неё без всякой сути.

Она пыталась в шутку обратить
Его, порой, бестактные поступки.
Изо всех сил ему шла на уступки,
Но и любовь не может ревность победить.

Она порвать уже хотела с ним,
Но граф исправиться ей честно обещал.
Своё он слово, как умел, держал,
Чем для неё вновь сделался любим.

Очередной негодования приступ
Вопросом времени, как оказалось, был.
Про обещания свои граф позабыл,
Лишь только случай подвернулся быстро.

Один друг детства к ней однажды подошёл,
Они разговорились очень мило.
В рамках дозволенного всё происходило,
Им просто было вместе хорошо.

Узнав об этом, граф рассвирепел,
Негодования его лицо не скрыло.
Но граф сдержался, как возможно было –
Иного плана он развязки захотел.

К тому юнцу спустя два дня под утро
Какой-то всадник неизвестный прискакал.
Ему послание он роковое передал
Такого содержания, что содрогнулось нутро.

Они сошлись, как только солнце встало,
Как требовал жестокий тот обычай.
Для соблюдения формальных всех приличий
Графу стрелять вторым по счёту выпадало.

Но парень был не лыком шит, конечно,
Пускай шторм бушевал в душе его.
Вокруг себя не видя, ничего,
Он стиснул зубы и курок спустил неспешно.

Гром выстрела умолк секундой позже,
Стрелок застыл как медный истукан.
Через густой пороховой туман
Был виден граф, лежащий как на ложе.

Врач констатировал дыхание его
И то, что рана, в общем, не смертельна,
Ему необходим режим постельный.
Но граф уже не слышал ничего.

Его мадемуазель стремглав примчалась,
Себя начав за происшествие корить.
И чтобы полностью вину всю искупить,
Она за ним ухаживать осталась.

Известно о дуэли стало многим,
Сам государь им недоволен стал.
Графа в имение родовое он сослал,
Не будучи, однако, очень строгим.

Влюблённые, конечно, поженились,
Своей идиллией семейной наслаждаясь.
На людях с той поры не появляясь,
Они вдали от всех уединились.

Но молодой жене за печкой было тесно,
И выйти в свет она его уговорила.
Граф дал добро, хоть кровь его остыла,
Ему была вся эта жизнь неинтересна.

Она сверкала ярче, чем жар-птица,
Из клетки выпущенная на волю.
А муж её свою проклинал долю,
Читая жалость и презрение на лицах.

Дорогой к дому она песней заливалась
О том, каким был дивным этот вечер.
А он молчал, и только буйный ветер
Гнал тучи чёрные – то буря надвигалась.

Она сдержать порыв была не в силах
И что намерена продолжить заявила.
Одна подруга её в гости пригласила
И остальных друзей для сердца милых.

Она измены в мыслях не держала,
А просто молода была, не боле.
Она хотела лишь ещё блеснуть на воле,
Чем драматический финал предначертала.

Своих детей супруги уложили.
Он на ночь поцелуй ей подарил,
Но сам в объятия Морфея не спешил,
Сказав, будто дела у него были.

А небо, между тем, заволокло,
В душе у графа бурю отражая.
Сверкнула молния, округу озаряя,
И тень упала с пистолетом наголо.

Звук выстрела был громом заглушён,
Глаза от пороха сгоревшего слезились.
Потоки крови на пол заструились –
Всё это было как кошмарный сон.

Как вспышка света промелькнуло озарение,
И осознание запоздалое пришло,
Не умолкающую боль в душе зажгло.
Но жизнь не ведает иного наклонения.

Граф потерял награды все свои,
Позором несмываемым покрылся.
Он уважения окружающих лишился,
Но главное – остался без любви.

Её родители и дети ни за что
От этого поступка пострадали.
Он сам себя простит вообще едва ли,
У общества оставшись за бортом.

Оплатит в полной мере граф свой счёт,
Остаток жизни он в забвении завершит.
Свою любовь он никогда не воскресит,
Mon chevalier его никто не назовёт...


25.10.2020