***

Мой отец, в годах преклонных,
часто юность вспоминал
и, рассказом увлеченный,
странный случай рассказал.

Молодой, любил с ружьишком
по болотам дичь стрелять,
или в зиму по зайчишкам,
на гумне ночь коротать.

Если тяга есть к охоте,
не к танцулькам и кино,
это мокрый ты в болоте,
влез на кочку иль бревно.

А курки твои на взводе,
к верху голову задрав,
смотришь что на небосводе,
дробью уток постреляв.

Вспоминал он как с друзьями
по болоту ночью шел,
под ногами пузырями,
чавкал бывший суходол.

Лунный лучик на тропинку
к Старой Воложке светил
и промокшие ботинки,
он тащил что было сил.

В облаках в просветы месяц
их лучами освещал,
звезд рубины в поднебесье
дымкой серой окружал.

Вдруг Сергей сказал ,,смотрите
женщина там моется,
вы в трясину не вступите,
если месяц скроется,,

Мы вниманье обратили,
женщина-то странная
и в округе опустилась
тишина дурманная.

,,Обходили метров двести,,
вспоминал тогда отец,
кто же моется ночами,
интересно, наконец.

Думали ее увидим,
нет, пропала нет ее,
место чистое нам видно,
да сухое вот бревно.

Где она чесала косы,
нет следов, что бы ушла,
только в перламутрах росы
и заря встает светла.

Странно нам и жутко стало,
лесовичка чтоль пришла?
Или ведьма убежала,
четверым видна была.

Постояли, подивились
и пошли своей тропой,
по дороге все крестились,
нука нечисть, мы домой.
             Любовь Трубкина