Роберт Саутвелл - Огненное дитя

В полночный час я шел сквозь снег, от холода дрожа,
И се – мне сердце охватил необъяснимый жар.
Исполнен страха, поднял взгляд я на небо – и в нем
Узрел прекрасное Дитя, объятое огнем.
На пламена потоки слез лились, как две реки,
Как будто – тщетно! – погасить пытались языки.
«Увы! – промолвило Дитя. – С рожденья Я в огне,
Но люди обогреть сердца всё не идут ко Мне.
Горят в печи Моей груди терновые шипы,
Любовь – огонь, Дыханье – дым, а пепел – гнев толпы.
Подкладывает Правда дров, а Милость – на мехах;
Решетки скованы из душ, погрязших во грехах,
И – дабы им во благе быть – Я днесь горю за всех,
Пока не претворюсь в Купель, смывающую грех».
И в небо кануло Дитя, лишь миг – и нет Его.
И замер я, уразумев, что ныне – Рождество.


The Burning Babe, 1595

by Robert Southwell
 
As I in hoary winter’s night stood shivering in the snow,
Surpris’d I was with sudden heat which made my heart to glow;
And lifting up a fearful eye to view what fire was near,
A pretty Babe all burning bright did in the air appear;
Who, scorch;d with excessive heat, such floods of tears did shed
As though his floods should quench his flames which with his tears were fed.
“Alas!” quoth he, “but newly born, in fiery heats I fry,
Yet none approach to warm their hearts or feel my fire but I!
My faultless breast the furnace is, the fuel wounding thorns,
Love is the fire, and sighs the smoke, the ashes shame and scorns;
The fuel Justice layeth on, and Mercy blows the coals,
The metal in this furnace wrought are men’s defiled souls,
For which, as now on fire I am to work them to their good,
So will I melt into a bath to wash them in my blood.”
With this he vanish’d out of sight and swiftly shrunk away,
And straight I call;d unto mind that it was Christmas day.