Рождество в море

               
Robert Louis Stevenson

CHRISTMAS AT SEA

Парус, хрустя на морозе, был язвой и жалом для рук.
Юнга, по шканцам елозя, опасный выделывал трюк.
Северо-Западный ветер объятий в ночи не принёс,
Шквал и раскат на рассвете по щепке раздёргивал плёс.

Выплыл с распевом и рёвом – на казнь злополучному дню –
Проблеск из дали суровой, отрезавший курс кораблю.
Мало, – как мало до крика тому, кто, как гроб, видит дно.
Рты наши клятвенно-дико распелись с грот-мачтой давно.

Правым и левым контргалсом мы рыщем, где Север, где Юг.
Гик, будто меч, расстарался рассечь нас на траверзе вьюг.
Слева и справа неладно – как страшен и горек наш путь!
Злая им дышит отрада, и голову негде приткнуть.

К Югу, пространному Югу – на роспуск ревущей волны –
Тянут матросы, но чудо – встал Север нам с той стороны!
Выпер туда, где на скалах прибой поднимает свой взгляд
И на промёрзших причалах смотрители в трубы глядят.

Кровли в молочной соломе белы как нагонная зга.
Кличут огни в каждом доме с намёткой, что гавань близка.
С улицы окна в морозце, и залпами трубы в сей час
Смаком обеденных порций, клянусь, салютуют в честь нас!

Колокол церкви, ликуя, на радость селянам взгремел.
Бог мой! Ты землю родную ведёшь нынче в Царский удел.
Радуюсь сердцем, но кроме Рождественской первой звезды
Вижу родительский домик в проёме меж скал у воды.

Как же светло и нарядно в стенах, мне до боли родных:
В детской уж сотый день кряду как Ангел за дверью затих;
Мама моя серебрится, и папин парик в серебре;
Чашки мечтают разбиться на счастье в Святом декабре. 

Знаю, о чём разговоры, – всё толки о блудном, о мне,
Зайце, пустившемся в горы, и волке, скулящем на дне.
Глуп ты, мой жребий досужий, – при выгодном ветре едва
Выгребешь целым до суши в домашний уют Рождества.

Тени надвинулись дальше, огни продырявили вант.
“Парус отдать!” – не без фальши прицыкнул, кряхтя, капитан.
“Лорд, он не выдержит шторма!” – оскалился вдруг рулевой.
“Жди свою участь покорно!”– был окрик из рубки такой.

Парус шатало и рвало, но был он и честен, и нов,
Выдохом в бороду шквала ссудил и спасенье, и кров.
Зимняя сказка повисла на привязях, где облака.
Вдоль почерневшего мыса мы вышли на свет маяка.

Вздох ликованья и песня от каждого, но не меня.
Знать, не отпраздновать с честью мне славу грядущего дня.
Совесть, взобравшись на рею, горланит на мой окоём:
“Мама и папа стареют, как ты со своим кораблём…”

                17 октября 2020 года