Разговоры с ушедшими друзьями

Друзья уходят.

Друзья уходят молча, кто куда.
Кто просто в сторону по перпендикуляру,
Из поля зренья выпав навсегда,
Свой курс рисуют по земному шару.

А кто ушел внезапно в мир иной,
И двух секунд не выделив на сборы,
Но с ними я по связи запасной
Веду недозаконченные споры.

Я распаляюсь, мысленно кричу,
Их мир загробный попусту колышу,
Споткнусь на полуслове, замолчу,
И их неясные ответы ясно слышу.


Разговоры.

Я им про снег,  про будущий поход,
Делюсь десятками хотелок и сомнений,
Перечисляю множество забот,
И понимаю - им уже до фени.

Что было смыслом, сверхзадачей здесь,
Там это все мгновенно испарилось,
Там, отвечают, если что и есть,
То лишь одна сплошная Божья милость.

Я им опять, как мир устроен наш,
Хоть сам профан, как прочие все люди,
И их потусторонний репортаж
Не преподносит истину на блюде.

Они в ответ, что этот их тот свет,
Где воздаётся вроде бы по вере,
Описывал бывалый краевед,
Он назывался Данте Алигьери.

Комфортный там по-своему режим,
Чистилище - продукт воображения,
Загробный мир вообще непостижим,
Так как отсутствует сам орган постиженья.

Один признался, что его душа
Так жаждала материи белковой,
Ведь им тот свет не светит ни шиша,
Два месяца, как он рождён по новой.

Сосёт он маленькую смугленькую грудь,
Он был рождён на севере Вьетнама.
С небес не виден жизненный маршрут,
Но общая заметна  панорама.

Он будет сам по улочкам рулить,
Ловить удачу с рожей узкоглазой,
А пресловутая серебряная нить,
Поддержит связь с передающей базой.

У каждого живого малыша,
Открытый доступ к станции на базе,
И зазвучит в эфире: «Я – душа!
Алло, приём,  я здесь, всегда на связи!»

P.S.

Мне эта станция и грузит мозжечок,
Я отзываюсь лишь на ощущения,
Короткие гудки, затем щелчок:
- Прослушайте голосовое сообщение.