Буйство света и суровая точность штриха

*844***
ИЗДАТЕЛЬСТВО "У НИКИТСКИХ ВОРОТ" ГОТОВИТ К ВЫПУСКУ НОВУЮ 118 КНИГУ СТИХОВ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО ПОЭТА ГЛАНА ОНАНЯНА "ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ".
ПРЕДВАРЯЕТ ЕЁ МОЁ ПРЕДИСЛОВИЕ.

ПРЕДИСЛОВИЕ

БУЙСТВО СВЕТА И СУРОВАЯ ТОЧНОСТЬ ШТРИХА...

Моё желанье, чтобы в мире жалость
К нам, как младенчик к матери, прижалась,
Не зная ни холопа, ни вождя,
Чтоб в слове «жалость» не таилось «жало»,
Чтоб над землёй людей слеза дрожала
У Бога на реснице в час дождя …
ГЛАН ОНАНЯН


«У Глана Онаняна есть одна тайна, которую он никогда не выказывает, но и ни от кого не скрывает.   Какой бы темы он ни коснулся, он всегда верен себе — всё начинать как в первый раз, значит, всё видеть в новом свете сквозь призму чудотворства, и он готов "оставить перо и лампу потушить", чтобы уйти по "взгорьям и оврагам в окрестности души".
Именно там сокрыта, как мне  кажется, главная  тайна поэта!»
     На этой высокой ноте я заканчивал свою рецензию в газете «Московский литератор» на книгу  его  стихов "Моей судьбы бегущая строка" пятнадцать  лет тому назад…
 За прошедшие  годы поэт издал десятки новых  книг  оригинальных  стихов, не только «повторив» своего великого предшественника Афанасия Фета, так же,  как и он, мастерски передавая нюансы чувств,  «умение ловить неуловимое», но и по праву подхватив его почин вершить великое после семидесяти лет плодотворной насыщенной жизни!
И как «Вечерние огни» А.Фета, так и всё, что написал Глан Онанян после « бегущей строки» его предыдущих книг, всё, что он   продолжает творить и сейчас в свои восемьдесят семь  лет    – высочайшая поэзия!
Казалось бы,  совсем недавно, в начале 2017года,  я писал в  предисловии  к книге стихов Глана Онаняна  «По ветхой канве восьмистиший», уже сейчас по достоинству оцененной    критиками и настоящими знатоками поэзии, как явление в литературе XXI века: 
,
По ветхой канве восьмистиший
Я вновь вышиваю крестом –
Прости меня, Боже, прости же
За бдения в доме пустом,


Прости за блужданья по клеткам,
За лет путеводную нить,
От пяльцев протянутой к предкам,
Чтоб дивный узор сохранить…

Этот чудный «дивный узор» Мастера виден в каждой строке  его  новой книги стихов  «Объяснение в любви»:

Махнём туда, где весело,
       Давай туда скорей,
       Где ночь для нас развесила
       Гирлянды фонарей,

       Туда, где тонкорунные
        Над парком облака,
        И мы такие юные,
        Счастливые пока –

       Бежим туда мечтательно,
       В районный райский сад,
       Где просто замечательно
       Нам было жизнь назад!
(«Объяснение в любви», «Чёртова дюжина Маргиналий вдогонку») .
А « жизнь назад», Глан Онанян , как и сегодня, твёрдо знал,  что пусть жизнь и даётся всего лишь один раз и  то  «напрокат», а   все пути в конечном итоге ведут  «на закат» --  у него и в  «черёмуховые холода», душа будет  по-прежнему  «молода»! И  действительно,  он и сейчас с достоинством  не только исполняет роль «светозарного творца», как и подобает это поэту, который своим творчеством всем  всё уже доказал, но,  что самое главное,  с такой «молодой» душой он  по-прежнему готов  удивляться каждому дню , каждому мгновенью жизни, несмотря   на то . что всю свою жизнь он «жертвенно страдал без  отдыха в пути» и чтобы ,наконец,   обрести мудрость «шутил, паясничал, рыдал» и в итоге пришёл «к началу всех начал»:
Я так устал скитаться,
Месить распутиц грязь,
Но что возьмёшь с китайца
По части синих глаз,


Но что возьмёшь с поэта
По части барыша,
Когда в тряпьё одета
Бездомная душа?
(«Объяснение в любви», «Чёртова дюжина Маргиналий вдогонку») .
И  в свои восемьдесят семь,  он  так же живо откликается на все "триумфы и трагедии" человеческой жизни, как и в первые дни своего стихотворства! И пусть ему  порою кажется, что он уже без слёз  прощается «с живительными истоками» и потому его новые творения  становятся «жёсткими и даже жестокими», но Глан самой историей приговорён к «жизни», как и все его  творения:
«Приговорённый к жизни закричал
От ужаса, от нестерпимой боли,
Как будто он в сосуд, доселе полый,
До самой смерти душу заключал,

А бабка повивальная, шлепок
Ему отвесив, хмыкнула: «Горластый,
Такие в жизни петь и пить горазды»,
И стала обрабатывать пупок».
(«Объяснение в любви», «Perpetuummobile, диптих)

Не в этомли  разгадка того, как  Глан и до сих пор может «стойко  держать удар»:

«…А я писал оголтело,
Пощады себе не давал:
Поэзия – строгое дело,
Поэзия – штучный товар!

О Муза – души владычица,
Удачу мою не тронь –
Пусть замшевым носом тычется
В протянутую ладонь…

Напрасно враги судачили
О том, что иссяк мой дар –
С бесстрашием ли, с удачей ли,
Я стойко держу удар!

(«Объяснение в любви», «Удача»)

А  «держать удар» Глану помогает, « язык, «который существует  на определённом уровне помимо вашей воли", как сказал когда-то  в своей нобелевской речи Иосиф Бродский : ««диктат языка — это есть то, что в просторечии именуется диктатом музы, на самом деле это не муза диктует вам, а язык, который существует у вас на определённом уровне помимо вашей воли". 
Каким  же должен был быть уровень языка ГланаОнаняна, когда рождаются  такие изумительные строки: 
                "В чём счастье, если разобраться?
                А может быть, ответ таков:
                На крышу старую взобраться,
                Минуя рухлядь чердаков,
      
                К шершавой смуглой черепице
                Прильнуть обветренной щекой,
                И никуда не торопиться,
                Вкушая солнечный покой,
      
                Смежить усталые ресницы,
                И улыбнуться детворе,
                И самому себе присниться
                Мальчишкой вечным во дворе…"    
 Это строки шестидесятилетней давности! А  вот строки сегодняшние, и такой же  высочайший уровень языка, берущий в плен любого, кто понимает и ценит настоящую  поэзию:
«Луна  сияла  в синем озере
И синь купалась в серебре,
А звёзды были словно козыри
В ночной загадочной игре,

Всё было слаженно и пригнано
В гармонии небесных сфер,
Но тут с обрыва в воду прыгнула
Лягушка – непонятный  зверь,

И сразу ночь качнулась, брызнула,
Пространство охватил пожар,
И треснула луна капризная
Как ёлочный  блестящий шар:


Я видел сам, как высь небесную
Потряс того прыжка финал!
Но нет -  по-прежнему над бездною
Луна сияла как фонарь,

Опять от света серебристого
Казалась мирной мира крепь,
Где кто-то ел кого-то истово,
Скрепляя пищевую цепь…
(«Объяснение в любви» «Трофолаксис»)

А ведь поэт  пережил  такие жизненные мытарства, чтобы по оценке Якова Козловского « прочно занять своё достойное. незаёмное место в русской поэзии»!
  И сейчас, когда Глан Онанян «заменяет буйство света суровой точностью штриха» , это ,конечно, примета настоящей его   «зрелости стиха», мы видим каких классических высот достигает его творчество:

«Всё чаще хмурится погода,
Напоминая возраст наш,
Всё чаще мудрая природа
Сменяет кисть на карандаш,

И пусть невесело бороться
С живыми красками холста –
В скупых набросках благородство
И сдержанная простота»!
(«Объяснение в любви» «Канун зимы»).

И ещё раз самой жизнью доказываются выводы, сделанные в моём  послесловии к книге Глана Онаняна «Новоселье», (2015г),  подтверждённые  большинством   исследователей его творчества –на сегодня он – достойный воспреемник  классической лирико-философской школы Тютчева, Бунина и Заболоцкого.
Но я бы лично здесь выделил феномен   Глана особо,  как некую глыбу, стоящую отдельно от всех его предтеч.
За доказательствами  не надо далеко ходить.  Окунитесь хотя бы в его изумительные по лёгкости и глубочайшие по смыслу новые творения:
Как-то раз меня зачали
Между делом, просто так,
Без любви и без печали,
Без панических атак, 

Как-то раз я был пророком,
Экстрасенсом, ведьмаком,
Как-то раз поладил с Роком,
Не тоскуя ни о ком…

Между делом, ненароком,
Обуздав любовный пыл,
Неожиданно по срокам
Я на сцену вызван был:

Как-то раз меня зачали
Не в постели – на столе,
Чтоб росли мои печали
Как лишайник на скале,

Чтобы, зубы сжав до стона,
Через силу, как-нибудь,
Я сумел пройти достойно
Свой кремнистый крестный путь!

Как-то раз… но с каждым разом
Всё труднее править бал,
Принимая ум за разум,
Понимая, что пропал:
(«Объяснение в любви» «Как-то раз»…)

Новая книга стихов Глана Онаняна «Объяснение в любви» --  это не только высочайшая  поэзия , как я уже показал лишь  на  нескольких примерах, но и подарок всем нам  в формате мудрого   «Шелеста  завершающих шалостей пера»! В этом шелесте десятки  прозаических  сентенций, каждая из которых достойна отдельной публикации! Здесь , как говорил в своё время французский философ Люк де Клапье Вовенарг:  «разум и чувство помогают друг другу и пополняют друг друга. Тот , кто следует советам одного из них, отказываясь от другого, нерасчётливо лишает себя той помощи, которая дана нам для нашего руководства»!
Хотя «чувство само по себе ещё не составляет поэзии: надо чтоб чувство было рождено идеей и выражало идею»:


Мы там, где света полные
Зеркальные шары,
Вращаясь, мечут молнии
В шуршанье мишуры...

Когда все призы розданы,
И меркнут голоса,
Огни садятся гроздьями
На обод колеса,

Когда все призы розданы,
И рук не развести.
Над парком в робкой роздыми
Предчувствие звезды:

Мгновение, мгновение,
Продлись, остановись!
Но жезла мановение.
И мы уходим ввысь –

Не с колеса ли чёртова
Над зеркалом пруда
Так чётко и отчётливо
Взлетает та звезда?...
(«Объяснение в любви», «Чёртова дюжина Маргиналий вдогонку») .
Ну  как тут не вспомнить слова из дневника Ивана Бунина, продолжателем лирико-философской школы которого в литературных кругах справедливо считают Глана Онаняна: «Я настоящего художественного естества . Я всегда мир воспринимаю через запахи, краски, свет, ветер, вино…»
Поэта Глана Онаняна , как и Ивана Бунина, «красота пронзает до боли и дарует  «острое ощущение блаженства», захлестывающего автора  и уносящего в дали, где его «Объяснение в любви» воспринимается всеми нами  как истинно божественный подарок «буйства света и суровой точности штриха»!

АЛЕКСАНДР   СИЧАНИН
Действительный член Петровской Академии наук и искусств  (ПАНИ)
Член-корреспондент Академии Поэзии
Член Союза  писателей Москвы

Дизайн  А. Сичанин