Лидия. Глава 22. Прозрение

 
 
И вдруг так быстро замелькали кадры перед его глазами. Откуда они шли, не понятно, словно жизнь здесь, сейчас остановилась, а там, в видении его она с быстротой перемотки кадров, устремилось, даже звук почувствовал такой, как будто на магнитофоне, перематывая плёнку, песню себе искал.
Так и здесь зазвенело. И яркий столб света последовал.

И из глубины веков ли, пространства ли, или эпохи, выплыл образ светящийся. А в нём Наташа, пламенем объята, что из цветка выходит.
И рядом с ней увидел он себя, и оба объяты пламенем единым.
Цветок плавно перемещался по пространству, и пламя колыхалось, вздымались языки выше, ниже, и яркий свет возник в пространстве.
Какое оно, пространство, через пламя не рассмотреть.
Но видно, что они в слиянии, а энергия вокруг них так сияла, словно крылья трепетали и вновь едины стали, слились энергии их в одну.

Так половиночка она моя, а я её. Мы целое единое!

Он вздрогнул от этой мысли, что пришла откуда-то из самой глубины сердца.
Он посмотрел на Наташу, она в данный момент, увлечена происходящим. Отчего-то ойкнула и побежала в дом.
«Мы целое, вновь мысленно он повторил. Единое зерно, единой клетки.
Он вновь увидел рождение.
Как из пламени белого зарождалась живая клетка, или атом, а может быть молекула.

Нет, клетка, ядро зерна, вот, появилось зёрнышко, сверкая ослепительно, рождается два лепесточка нового пламени. И в них увидел себя и Наташу. Пламя закрутилось, поднялось ввысь, унося их обоих. Они неслись по вселенной, бывали в разных уголках, и вдруг планета яркая цветная, остановилось время, и они плавно опускались.
О, здесь счастье настоящее, проявленное и ощутимое.
Так было, было и вдруг, словно ветерок пахнул своим дуновением, и разделились в разные стороны они.
Как стало тяжело и тускло, холодно ему одному. Рождение за рождением пролетало у него, искал её, искал, не находил. Порой мелькнёт знакомая энергия, и много раз видел, как протягивали друг к другу руки.
Но нет, вновь терялись в бесконечных переходах по вселенной.
Он замер увидел сегодняшнюю жизнь.

Что сейчас ему покажется. Может быть, я занимался не своим делом?
Порой хотелось забросить всё, изменить. В мирную профессию себя посвятить. И много раз подумывали с братом, но отчего продолжали нырять с головой туда, куда пошлют.
Детство закончилось, кричало сердце, людям надо помочь, то мудрость в сердце говорило. Может не осознано, но служение народу, впрок или во вред, порою не понятно. И вновь взорвалась мысль горячая, и он услышал.

«Великую принесёшь ты пользу своей душе и духу, расширять сознание, усилить излучение чистого сердца, подняв вибрации оздоравливать окружение вокруг себя. Служил ты людям, защищая их, спасая, самоотверженно бросая жизнь свою на общее благо. Но благо захлебнулось в негативе, слишком много его на земле.
Очистить надо атмосферу отравленную вокруг земли. Она так загажена, что не пропускает свет божественный благотворных лучей для землян. Лучи первозданного светила для соединения человечества в единение. Недолго ждать осталось, но все дороги тернистые и в общей свалке никто не увидит героизма.

Держитесь витязи, вам предстоит преодолеть сверхчеловеческие задания».
Последняя мысль так громко прозвенела в его мозгу, что Саню тряхнуло, но тут же, продолжилось.
«Вам предстоит вести народ к самоотверженному подвигу, в единение, в будущее, в сдвиг сознания народа в эволюцию в мире без войны. Менять реальность вам под силу, когда вы в паре вновь соединитесь».

Тишина ушла из Сани, возникли звуки настоящего земного. Смотрел на всех присутствующих, хотя то, что увидел, услышал в мыслях, звенело в нём. Стараясь понять, что здесь происходит, подумал.
И сколько я был в отключке? Вроде видел всё происходящее, но отчего-то слышимости небыло.
Видел, в слиянии объятий Ольги Григорьевны и этого человека, что Максим с Наташей дедом называли, засверкала почти такая же энергия, как и у Кира с Лидией.
Интересно, мамуля наша видит это? Или просто удивлена вот такой встречей, тоже улыбается блаженно. И услышал разговор.

– Почему? Почему так долго? – Произнесла Ольга Сергеевна. – Почему?
– Олюшка, ладушка моя, Годанушка несравненная, остановится на полпути, негоже, да и скорость была огромной. А, где я был, Оленька….
– Я не спрашиваю тебя, где ты был, я и так знаю. Но что-то спросить я должна? Недавно видела тебя с Дивией, на празднике, на ипподроме. Это же такое получается? Везде успел, а заглянуть в семью? Ведь мы скучали, как я тосковала, любимый мой Землеслав.

– Несравненная моя, семьёй занимался наш дед Ефим и успешно. Осмотрел, здесь всё прекрасно. И семья растёт, прибавляется народ. Притягиваются все родственные частицы. Прекраснейшие души, если бы они знали о себе.
Он улыбался, Сане показалось, от улыбки его и от разговора, от всех слов, лишь открывает рот, яркий свет лучился.
– Я говорю о нашей семье, а не о семье в целом. В нашем поселении всё идёт своим ходом и вперёд. Ефим и сын наш своё дело знают. Иногда появляется Ефрем. – Она оторвалась от его груди, слегка стукнула его по груди ладошкой, посмотрела ему в глаза. – Угостить тебя должна, накормить, а я нареканиями кормлю тебя. Надеюсь, от земной пищи не отвык?
– Тело материализовалось, значит, чуточку попробуем, когда захочет организм. Не волнуйся, моя несравненная.
Он вновь её обнял. А Саня подумал.

Мы могли бы с Кириллом пойти учиться в академию, но нас потянуло в спецназ, да ещё в группу полковника. И как рвались вперёд всех, что мудрый командир сдерживал нас всех, и наставление читал.
«Геройство надо воспитывать. Геройство без будущего напрасная смерть. Запомните сынки. Легче всего умереть, а надо остаться в живых и выполнить долг. Жизнь бессмысленна будет пройдена, если не усвоите это. Чрезмерное геройство приведет к напрасной смерти, а может и смертей».
Дааа!
Подумал Саня, а в данный момент после беседы с Ефимом, борьба в подвиге уходит на второй план. Мир в душе, в сердце должен быть, а не борьба.
И вновь образовалась тишина, и как издали, как в приглушенном звуке, слушает всех.

Саня смотрел на происходящее вокруг, как издалека, через какую-то завесу. вся семья собралась, радость восклицания, восторг. Видел, как приехал Владимир, радостно крича ещё от калитки.
– А я тебя ждал к обеду, отец!
Странно. Подумал Саня. Калитку же отсюда, где я сижу не видно, а я вижу, вижу всё, как с высоты. Саня хотел подняться со стула, где сидел в уголочке, беседки-столовой, но не смог. Ноги не слушаются.
Что происходит? – Спросил сам себя Саня. – И меня, как бы, не замечает никто. Почему?   А в мыслях вновь потекло.

«Следует изучить тот момент сверхчеловеческих усилий, чтобы они текли в тебе в глубине постоянно, и вовремя выплыли в нужный момент. Не напрягаясь. Ты должен научиться быть свободным от всего, в том числе от борьбы, лишь мир, гармония, покой, любовь и радость, принятие мог транслировать в окружение. И здесь ещё большая самоотверженность нужна, чем в борьбе. В борьбе всё ясно, белое и черное. А вот, как раскрасить в цвет радуги, об этом на земле имеют знания лишь единицы.
Тебе осознать самому, ты, верно, подумал, детство закончилось и юность также, пришла пора мужать витязь, шагни в мир знаний настоящих».

Звенело в мозгу горячими мыслями, что Сане казалось, и мозг раскалился, и растворился, и черепа не чувствует. И сам растворился в пространстве. Саня потрогал свою голову, внутренне улыбаясь, «на месте», осмотрелся вокруг, вновь спросил.
Кто же со мной так разговаривает? Ефим?
Интонации другие, может их дедушка? Но он занят встречей. Вон знакомится с младшим внуком. И, что вообще, сегодня со мной происходит?

Ну, Кирюшка, ладно, он, наконец, первый раз за полмесяца увидел Лидию. Он в счастье. интересно что ему показывают, о чём говорят?
А со мной? Что со мной?
Если от того, что я согласился войти в огненный мир, так ещё Ефим говорил о ступени Архатства, полмесяца назад. Какое-то осознание шло, не всё ещё продумал. Но сегодня прям какой-то шторм в голове.
И вновь услышал.

«Сильный вселенский световой витязь, ты облёкся в земную оболочку человека, так совершенствуйся. Такого там ты не достигнешь, только здесь на земле тебе представился такой опыт. Дерзай витязь, не уподобляйся тем многим душам, что забыли даже, для чего они здесь.
Разрядить и обезвредить отраву вокруг, вам будет не сложно, хотя как знать. И смех послышался, и смолк, продолжился монолог.
Но вы сильные, справитесь.
Не допустить в России чужие игры, но они уже идут, петли разворачиваются с неимоверной быстротой, а вот погасить, осознайте.

– Кто всё же, со мной говорит? Я могу сам решить, что мне надо?
«Естественно можешь, каждый человек волен сам всё решать, в том числе и ты, только не потеряйся в безпредельности.
БеЗпредельность – это дом каждого Духа. Архат. Ты помнишь? Ступень не пропусти. А можешь и не допрыгнуть. Сам решай.
И сию минуту включилось все земное, на Саню свалилась, как ему показалось, вся тяжесть земли. Он ощущал всё, что происходило, и слышал всё в таком мощном шуме, как будто ему прибавили звук на всю мощность. Он зажал уши, но шум не уменьшился, он шёл изнутри него.
Что же это такое? – Спросил Саня вновь самого себя.

Он хотел подняться, но тяжесть груз не давало ему подняться. Я что-то не уловил в этом разговоре мысленном, хотя какой разговор, просто мысли лились и всё.

Мне надо вернуться туда ещё раз, надо проанализировать, что я упустил.
И кто же всё-таки со мною разговаривал? Или, как это назвать, мысли лил?
Может, тот, кто послал меня на землю?
Ведь я действительно родился здесь не для того чтобы кулаками махать. Этот жизненный опыт мелочь, он у всех идёт поголовно. Здесь другое.

Я же не торгаш какой-то чтобы своей жизнью торговать, не совсем ещё вспоминается, но линия длится из жизни в жизнь. А сколько их было?
И вот на перепутье дорог появился здесь. Здесь что?
Что-то мелькает мне как перекрёсток.
Отсюда начинаются настоящие дороги?
Сколько я Наташу искал? И вдруг в мыслях прозвучало,
«Наташу?»
Яркий всплеск и вновь увидел себя и Наташу в розовом цветке. Держал её за руку и услышал свой голос, звучание которого, ему здешнему послышалось очень громко, но нежность в голосе звучала, как произнёс имя Наташи.
Наташи? Послышалось совсем другое.
– Рассия любха.

Что? – Спросил сам себя Саня. А, что значит любха?
– Спроси своё сердце, прошелестело мягко и нежно. Что замолчал дитя огня? Вновь зазвучало. А Саня молчал, и в сердце нарастала нежность, он смотрел на Наташу и мысленно произнёс.
– Если бы я был художником, я бы нарисовал её любовью. Любимой.

– Дерзни, дитя огня, витязю шагнув на высокую ступень подвластно всё. Дерзай, шагай. И тишина наступила, но там молчали.
– Что молчишь? С кем я говорю? Ведь не просто так я и брат появились здесь? Ты не ответил, или не ответили. – Продолжал спрашивать Саня.

– Сколько вопросов. – Вдруг зашелестело в мыслях.
– А у меня ещё больше, и они возникают и возникают. Для чего я здесь?

– Помочь сбросить народу личину, пора. Вам кажется всё благополучно, но это не так. Пока подумай и осознай, что услышал, и что влилось тебе помимо разговора, без звука, оно возникнет у тебя.
Разговаривал с тобой твой наставник, которого ты сам выбрал перед воплощением. Время пришло. Дерзай. Путь без конечен, он растёт в продолжении, закручивается словно спираль, а это так и есть и уносит далеко вглубь себя самого, где находятся истинные знания.

Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из инета.