Блинов не будет!

  К бабке Акулине бригадир определил на постой молодых геодезистов. Ребята приехали в колхоз на три дня. Нужно было отметить на карте прилегающие к хуторским полям овраги. Бригадир попросил Акулину Прокофьевну организовать для командировочных трехразовое питание. За это колхоз обязался  выписать ей два центнера зерна. Прокофьевне не в тягость покормить квартирантов, а зернецо никогда не будет лишним.
  Вечером геодезисты перекусили тем,  что привезли с собой, попили чай из самовара хозяйки. Она хлопотала у русской печки.   Закладывала  дрова, чтобы утром пораньше растопить и приготовить завтрак.
– Завтра  будут блины, –  приговаривала она, укладывая дрова в печи. –  С молочком, сметанкой. С пылу, с жару.
Очень уж хотелось старушке угодить городским.
  Утром постояльцы еще спали, а она уже начала греметь заслонкой в печи, рогачами, кочергой.
–  Сейчас, сейчас, растопим печь, и будут блины, –  приговаривала она   вполголоса.
  В доме запахло жженой бумагой, сырым древесным дымом. Дрова в печи шипели, стреляли, но разгораться не спешили.
  Как ни мучилась Прокофьевна, дрова – ни в какую! Не горят и все тут.
   Старуха стала уже выходить из себя. Швырнув кочережку, она выругалась и в сердцах произнесла: «Нет, блинов сегодня не будет»!
  Постояльцы начали подниматься, пора  завтракать и выходить в поле. Пока они умывались, чистили зубы, печь  Акулины мало-помалу разгорелась. Дрова весело защелкали, огонь вслед за дымом потянуло в дымоход.
–  О, дело пошло, ребята, сейчас будут блины. 
 Ребята   присели к столу в ожидании.
 Акулина размешала половником тесто в кастрюльке, налила на сковородку. Когда попыталась перевернуть блин, оказалось, что он прилип  к сковороде намертво. Старуха соскребла сырой ком, оттерла остатки, поставила сковородку в печь. Пламя, минуту назад весело пляшущее над дровами, опало, стало вялым, вновь потянуло дымком.
–  Дрова сырые, беда, – проворчала   хозяйка виновато.
Она поливала дрова керосином, подкладывала под них старые газеты, сухие щепки – все тщетно. Терпение старушки подходило к концу, но опозориться перед  учеными людьми ей не хотелось.
Наконец, швырнув кочергу в угол, поправила рукой выбившиеся из-под платка волосы и повернулась к квартирантам.  Лицо  ее было перепачкано сажей.
 Она  пошарила в шкафчике  и   в сердцах шмякнула об стол тарелкой.
–   Блинов не будет! Вот – вчерашние  пирожки!