сети

Вечер стушевал краски и все мои планы.
Почему я пишу только вечером?
Видимо старые раны открываются в полночь
Под мерный курантов бой. Напоминая мне:
Мы с тобой, мы с тобой, мы с тобой.

Как все это странно.
Я готовлю ужин. А ветер за окнами моими простуженно бьется о ветки,
Как сердце мое в грудной клетке,
Как песни о лете на затертой до дыр кассете,
Как все эти сети, что я расставила для тебя.
И мы в них как дети - плутаем до конца n-варя.

Я провожу тебя до дверей спальни или квартиры,
Два раза в день мы меняем свои ориентиры,
Меняем одежду и представления друг о друге,
Меняем мечты и мысли о чуде.

Вот полярный экспресс дожидается своего часа,
Я так часто говорю о поездах, транссибирских трассах,
Авиапутях, перевозках, рейсах,
Что даже мое сердце бьется в такт колесам на рельсах.
Мое сердце бьется, но говорит:
Мы не вместе.

Порой твое имя созвучно космосу или Богу,
И с тобой я отыскала бы к ним двоим дорогу.
Но единственный путь, который нам нужен сейчас -
Это отыскать в нас самих нас.

Поверить в возможности, в силы,
Ты меня не просила об этом,
Но и я себя не просила.
Эти проповеди я зачитаю лишь себе
В наползающей вечером мгле.

Как хорошо думать о будущем чуде,
Я бы хотела с тобой в Европу,
Но будь что будет.
Я бы хотела теряться в красках,
А не в российской унылой массе.

И по-хорошему, честно, я не люблю зимы,
Они невыносимы,
Особенно без тебя,
Как жаль, что скоро не первое января.
Как жаль, что ты меня не спросила:
Ты любишь меня?