Волчица - часть 10

10 ЧАСТЬ

- Мама, - тихо позвала Лена мать, входя в комнату.
Валентина, стоявшая к ней спиной, и обшаривающая буфет в поиске спиртного,  вздрогнула, но не повернулась. Насторожившись, она ждала, что снова услышит голос дочери.
- Мама, - опять позвала её Лена, приближаясь к ней.
- Всё, надо бросать пить, - поворачиваясь к Лене, проговорила мать. И глядя на дочь, медленно произнесла, - глюки.
Лена подошла к матери и, обняв, сказала:
- Мама, давай лучше чего-нибудь покушаем. Садись. Всё хорошо.
- Лена, дочка, я знала, что ты живая. Это всё энти, как их там, полиционеры наговорили, что ты померла на машине. Брешут, как собаки. Вон, энтот, Таськин приезжал, тебя спрашивал.
Лена, затопив печь, поставила на неё кастрюлю с водой. Найдя в мешочке, что висел за печью, сухие белые грибы, кинула горсть в воду.
- Сейчас мы с тобой, мамочка, грибные щи варить будем. М-ммм! Как вкусно пахнут! – поднеся к носу мешочек с грибами, и замерев в восхищении, произнесла с упоением Лена.
Валентина сидела, молча, и растерянно наблюдала за дочерью.
- Можно мне у тебя кое-что спросить? – отвлеклась на секунду Лена, ложа перед матерью на стол таблетку от головной боли и ставя рядом стакан с теплой водой.
- Да. Спрашивай, - запивая таблетку, прохрипела мать.
- Кто такая Тася? И почему я о ней ничего не знала?
Валентина, уставилась тупо в стол от неожиданного вопроса дочери. 
- Доча, ты это… прости… я давно… вобщем, давно собиралась, да не знала как, - обрывисто начала мать и, выдохнув, продолжила, уже более внятно. -  Тася, моя родная сестра.  Так получилось, что … мы расстались. Мне многое надо тебе рассказать, чтобы умереть спокойно.
- Мама, ну ты чего такое говоришь? Умереть…
- Не перебивай Лена, а то замкнусь на все засовы.
Лена одобрительно кивнула головой и продолжила подготавливать для супа овощи.
- Тася на год старше меня, - продолжала свой рассказ Валентина. - Молодые мы тогда были. Парень, один за Таськой ухаживал, в любви ей клялся, да и она его дюже любила. Ванечкой звали. Пожениться хотели, да я всё изурочила.  Считала не справедливым, что он ей достанется, ведь и я его сильно любила. Сама-то в колдовстве ничего не понимала, так в соседнюю деревню сходила к одной бабке ведьме. Она-то и сделала приворот. Ванечка, аж почернел весь, но от Таськи отвернулся и за мной хвостом ходить стал. Поняла Таська, что привороженный он, ведь она сама считай ведьма, да давай снимать с него всю эту хломоту. А я-то уже забеременела от него, и сдаваться не собиралась, опять к той бабке пошла.
- Мною забеременела? – изумлённо спросила Лена. Такое заявление матери её потрясло, так как всю жизнь она отцом считала своего разорванного в клочья отца.
- Не перебивай дочка,  а то итак тяжко рассказывать, - попросила мать. -  Так вот, опять я к той ведьме пошла, умолять стала, чтобы посильней присушила его ко мне – на веке.  Дыхнуть уже без него не могла. Так мы и боролись за Ванечку, что возненавидели друг друга. А у Вани семья сильных ведунов была, так и они, поняв всё это за него бороться стали. Только не сдюжил наш Ванечка, в скором времени заболел сильно и умер. А потом мы узнали, что и Таська беременна.  Мать наша, бабка твоя Авдотья, на Тасю рассерчала, что та магией пользуется в любовных делах, а на меня и подумать не могла, что я прибегну к ней и, что с меня-то всё и началось. Врала я ей, да и вообще всем и на Таську наговаривала, нашептывала. Не сладко ей жить стало. А тут рожать вместе удумали.  У меня, да у неё схватки пошли считай одновременно.  Мать  повитуху привела, да в баню нас в тёплую.  Не успела бабка-повитуха уголья в воду кинуть, да сполоснуть горячей водой двери и стены, как я давай рожать. Таська рядом тоже стонет, извивается. Не успела повитуха моё принять дитя, как за Таськиного принялась.  Смотрю, а рядом со мною на тряпице парнишка лежит, пищит, сына значит принесла я.  Тут и Таськино дитя рядом кладут.  Смотрю, девчушка. Славная такая. Сердце во злобе зашлось у меня, мне значит сына, а ей дочку о которой я мечтала и бабка её Авдотья тоже. Ну, я и … поменяла детей,  пока повитуха с теплой водой мешкалась. В бане-то темно было, свет тусклый от окна шёл и на моё везение, только я и увидела, у кого кто родился, Таська-то  в родильной горячке мучилась.  Потом уже бабка, когда в тряпицы заворачивала детей, объявила нам, что у меня девка родилась, а у Таськи парень.
Лена слушала не шелохнувшись. Грибной бульон кипел ключом, но ей уже было не до него. 
- Мама, что же ты натворила…
- Прости меня дочка! – упав перед ней на колени, завопила Валентина. – Ради Бога, прости! Молодая я была, безмозглая, себялюбивая. Таське наврала, что мать её со свету хочет изжить за не потребу в колдовстве и никогда её не сделает своей преемницей.  Что только моя девочка получит её дар и дар предков. Она не выдержала, дитя своё взяла, да в лес подалась и пропала. Я ходила, искала её, кликала, но всё без толку – как в воду канула. А тут вот на днях узнала, что ищет меня мужчина, Семён оказалось. Справлялся о моей жизни. Может чем помочь. Это Таськин видать сынок.
Лена вжалась в стул. Перед глазами стоял и держал её за руку Семён, а сердце трепетно колыхалось переполненное новыми чувствами, которые, как казалось ей, никогда больше не придут.  Жизнь разделилась на две половины - до и после. То, что было до, уже казалось ей запредельно далёким. Она искренне жалела ту себя, но и для этой не видела ничего хорошего впереди.
- Леночка, дочка, прости! – очнулась она от завывания Валентины. – Не держи зла, прошу!
Лена посмотрела на мать, в глаза, вбуравилась в них взглядом так глубоко, что той стало страшно.
- Дочка, ты чего?
- Значит… Тася, это моя мать и она об этом ничего не знает?
- Да. Не знает. Я вот тут вам письмецо написала, - вставая и шаря по верхушки буфета, говорила плаксивым голосом Валентина. - Боялась, помру раньше, чем вас увижу. 
- А, как же отец? Он всё знал?
- Да ну прям. По-пьяни с ним сошлись. Ты маленькая была, и он только рад был, что ты его папкой звать стала, а там и удочерил.  Ты теперь бросишь меня? Так мне и не сказала, прощаешь или нет, - и Валентина снова заплакала.
Лена обняла мать и, гладя старуху по спине, ответила:
- Да, мамочка, натворила ты дел. Как же ты жила с этим?.. Зла не держу, и прощаю, так как другой мамы не знала. Относилась ты ко мне с любовью, любовью и платить буду. Но… как же быть с Тасей? Она большую обиду и боль носит в душе. Как же ей помирать-то спокойно? Не хотела бы ты с ней увидеться?
- Увидеться? – испугалась Валентина.
- Да, мамочка, увидеться и покаяться перед ней. Вы уже в таком возрасте, когда тянуть с этим просто нельзя. Собирайся!
Она вскочила, убрала кастрюлю с печи. Поставила сковороду и разбила в неё пару яиц.
- Перекусим и в путь.

---

- Держи! – подавая сумки Семёну, говорил Владислав. Обращаясь к бабе Таси, продолжал, – Я же обещал тебе, что приеду и привезу кучу подарков. В дом-то пустишь?
- Пущу, - откликнулась старуха. – Только зачем нам всё это? И так всё есть. Вижу настроение у тебя прекрасное. Что, прибыло чего?
- Прибыло, прибыло, - улыбаясь во весь рот, ответил Владислав. – Я теперь очень богат и могу себе позволить о-очень многое.
- Ну-ну! – качала головой баба Тася. – Ты давно о богатстве мечтал. Добился своего. Что ж, у каждого свой путь и с каждого по делам его спросится.
- Ну вот, начала опять свою песню. Радуйся со мной!
- Да я радуюсь.
Внеся в дом весь привезённый скарб, они стали его разбирать, переговариваясь между собой. 

---

Лошадь тихо бежала по мягкой земляной дороге. В телеге сидели мать и дочь. Каждая молча наблюдала за бегущим лесом, не замечая, как между деревьями следом  бежала волчица. Вот и дом ведуньи, рядом никого нет, кроме дорогой машины, стоящей практически впритык к дверям. 
- Спасибо, дядя Вася, выручили. Вы поезжайте, мы назад сами дорогу найдём. Мама, давай помогу слезть.
- Ой, Леночка, боюсь я. Страшно боюсь, - шептала на ухо Валентина, опираясь на Лену.
- Ничего мамочка, не бойся. Тася хоть и суровая, но это только снаружи.  Наберись терпения и понимания, ведь удар она не маленький получит.
- Да-да… но я всё равно боюсь.
Дверь незаметно, для находящихся внутри дома, отворилась.
- Влад?  - удивленно спросила Лена, стоя у порога двери, увидев у бабы Таси юриста компании её мужа.
- Елена Дмитриевна? – вытаращив испуганно глаза, воскликнул Владислав.


продолжение - http://stihi.ru/2020/10/17/2679