***

   Прошел Покров. На следующий день, как по заказу, выпал первый снег. С обеда и до полуночи с небес медленно опускалось белое одеяло. Три недели стояло бабье лето, три недели оно позволяло спокойно убирать урожай с грядок, чистить клумбы, прятать садовую мебель. И вдруг к теплой еще земле приник мокрый, тяжелый снег. Земля сопротивлялась, как могла: на тропинках снег таял, на деревьях превращался в ожерелье из тяжелых капель, даже крыша дома время от времени брезгливо с шумом скидывала с себя снег. Но постепенно белое одеяло окутало все, и снегопад прекратился. В свете уличных фонарей снег казался желтым, как сахар на чайном блюдце. Во дворе ни следочка, ни листочка, - все однотонно желтое.
  Не случайно два дня перед снегопадом в небе было тесно от пролетающих курлычущих и гогочущих  стай. Почуяли перелетные приближающееся ненастье,  заторопились в дальние края. Обычно снегопад приносят лебеди на своих крылья, но в этом году я этих белоснежных птиц не видел. Наверное, ночью пролетели. А днем, найдя взглядом пролетающую стаю, шепотом желал им счастливого пути и весеннего возвращения.
  Утро после снегопада наступило раньше обычного. В комнате рано  посветлело от  свежевыпавшего снега. Небо по-весеннему синее, весело звенит капель, дорога за калиткой снова почернела, дорожки у дома уже просохли. А оставшийся снег изумительно белый, но не искрится на солнце, как весной, а, как побеленная печь, радует нас своей чистотой.
  Вышли с Филимоном на улицу, он остановился, как вкопанный, и долго не решался сделать первый шаг по этой белизне. Привыкай, друг! Впереди долгая-долгая зима.