Читает дважды

          Qui scribit, bis legit.
          Кто пишет, читает дважды.
                Новая латынь


Поэтический текст существует как поле возможностей, равно вероятных, но не равно доступных для воспроизводства (письмо, чтение). Возможности текста не взаимоисключают и не взаимодополняют друг друга, но существуют все одновременно, сразу, здесь и сейчас.
Текст есть диахроническое и многовекторное пространство смыслов. Синхроническое бытование текста на уровне воспроизводства, в модусе чтения (автор, читатель – оба находятся в этом модусе: "...читает дважды"), уже основано не на абсолютном единстве, а на единственно возможном.
Отбор возможностей, как автором, так и читателем, происходит интуитивно и независимо от интенций и установок того и другого. "Шёл в комнату, попал в другую" – так могут сказать и поэт, и восприемник его поэзии, читатель. Это действительно разные комнаты. Читатель видит и слышит не совсем тот же текст, который видел и слышал автор, точнее – совсем не тот. Текст читателя упраздняет и уничтожает текст автора, и подменяет, иногда ребёнка на осиновое полено, а иногда – наоборот...
Рефлексия на "возможность несуществования (определённого) поэтического текста" (Кети Чухрукидзе) есть сама по себе поэтическая возможность, одна из, включённая в текст как внутренне присущий ему код смерти, самоуничтожения, но – продуктивного: так птица Феникс, сгорая в огне, является снова, та же самая и совершенно другая, новая. Пространство ближайших возможностей образа неисчерпаемо, оно вечно, и говорит с нами, как великий немой, всегда чужими устами, как Хокинг через его аппаратуру (и тоже с неизбежным – акцентом).
Потенция несуществования текста актуализируется в переводе. Хороший перевод имеет с оригиналом то общее, что оба автора черпают из одного источника. Пожалуй, и всё.
Второе чтение уводит от текста, третье чтение – возвращает нас к нему.


14 октября 2020 г.