дом

Наш дом сгорел, и мы умылись пеплом,
Смотря на этот пожар глазами
Цвета ушедшего лета.
Цвета осеннего неба, ведь
В них осень настала раньше.
Тушили слезами (но этого мало),
Потом бежали все дальше.
Пожар разрастался — за домом леса,
Долины, поля загорелись.
Гонимы огнем, мы бежали, не глядя.
Нам птицы предсмертно пели
Вослед, а когда оглянулись назад —
На смену оранжевым всполохам
Предстал разноцветным нашим глазам
Пейзаж иной, тот, где вороны
Над черным, кружась, пепелищем костра,
Сливались с ним оперением,
Что цветом как ночь в середине зимы,
Что цвета сгоревших ветвей.
Тогда, оглянувшись, глазами смотря
Потухшими, словно пламя,
Залитое влагой слез и дождя,
Мы будто теряли память.
И зрение будто теряли: никак
Не вышло узреть очертаний
Когда-то родных, искрящихся глаз,
Изгибов родных ладоней,
Когда-то в толпе узнаваемый стан
Среди ста различимый. Лишь поле,
Бескрайнее поле из выжженных трав,
Ни духа на горизонте.
Тяжелое серое небо в лучах, отраженных серой луною.
Подобно луне, плывущей по небу,
Идти нам по влажной глине,
И так же пытаться свет солнц отражать,
В виде изящных линий.
Теперь мы, встречаясь, лишь тень своей тени,
И помним едва ли, кем были,
Меряясь цифрами лживых счетов,
Стоя по пояс в тине.
Дом наш сгорел, и у каждого свой
Дом теперь, в коем гости
Каждый из нас, но, дай Бог, не чужой,
Ведь под дверью закопаны кости.

10.10.20