Мама молоко пролила

Мама,
молодая моя мама
наливала молоко в большую кружку мне,
задумалась и пролила.
Мама,
моя старенькая мама,
всё плачет обо мне только и думает.
Течет пролито молоко.

Драли,
заколачивали рубль:
на нос по полтора куска сорвали как с куста
за двадцать восемь дней.
Пьянка.
Наливай, бабай, стакан-то.
Один Христос не пьет. А почему не пьёт?
А руки — приколочены.

Ночка.
Нож. Гитара. Смех. Цепочка.
Прогуливаемся, идем. Ни к кому не пристаем,
пока не встретили.
Глянь-ка!
Свети фонариком, Арканька,
А ну-ка, ножку засвети, задери подол, годится, спеленькая!

Ну и:
«Пойдем-ка, милая, в садочек».
Завалил ее под куст, а она скулит,
плачет жалобно.
А я
говорю, мол — не робей, — ей.
А она вдруг обвилась, только всхлипнула:
«Ну, целуй меня, скорей».

Вот как.
А потом не разошлися.
Покатилось колесом, дальше — больше, день за днем.
Расписались мы.
Дурень.
Алименты ей платите
за то, что счас ее на моём диване жмут -
33 процентика.

Так-то… —
Замолчал мужик, уставился,
что называется, вошел в состояние.
Щелк суставами.
— Эх, вот,
соберешь рюкзак зимою
рубанок, молоток — и в путь, куда глаза глядят.
В кармане три рубля.
Вернешься — рваный рупь.

Пацаны,
молодые мои пацаны,
упаси вас от сумы, упаси вас от тюрьмы,
упаси вас от судьбы.
Мама,
молодая моя мама,
наливала молоко в большую кружку мне,
задумалась и пролила.