Элегия о певучих дверях Б И Антонич, перевод 2

"Растёт Антонич и растёт трава
и зеленеют кучеряво o'льхи.
Ой, наклоняйся, наклоняйся только,
услышишь сокровенней всех слова."

               Б. И. Антонич (1935)




ЭЛЕГИЯ О ПЕВУЧИХ ДВЕРЯХ  -  3/4


Клён синий да дверное пенье,
и ветхий крашеный порог.
В таком навеки обрамленьи
картины детства я сберёг,
так донесла мальчишья память
туманных образов следы,
мне ни отнять уж, ни прибавить
слов этой песни, что дрожит –
она встревожит и взволнует,
но всёж слезою дорожит,
пейзажи прошлого рисуя.
И вновь хочу я пережить
дней юных радости и бури.
Течёт быстрее в жилах кровь,
в очах сияет счастье хмурых,
в руке уж трепетно танцует –
вдруг невесомое перо.

На лысых гo'рах вьются травы,
не прячет камня дно реки.
Смолиста ночь и день поджарый –
цыганской красоты штрихи.
Впипрыжку пылкие потоки,
как дон-жуаны до девчат,
сбегают до долин глыбоких,
но те всё в сладких ды'мках спят.
Цветы раскуривают запах,
как разноцветных трубок дым.
Дрожат у ветра ёлки в лапах,
стенa'я шёпотом немым,
и вниз стекают капли шума,
будто смола с горячих пней.
Опутан зеленью и думой,
пьёт воду из ручья олень.
Цветное солнце спит в кринице
на дне устe'ленному мхом,
чтобы на утро вновь явиться
горючим таинства кустом.
Мурлычет пуща сном кудлатым,
прадавним шумом обдалo'.
На склоне гор, словно заплата,
к лесам пристрочено село.

Корчма, как звёзды куст плодящий,
свечами светится в ночu'.
Бьёт от горилки дым прозрачный
и ржавые скрипят ключи.
Смычок огнистый гнут цыгане,
рокочет запевая бас,
и жарят музыкант с дискантом,
и пьяных струн лютует брязк.
Вдоль флейты пальцев десять вьётся –
со свистом дерево горит.
Из бубна, как из бочки льётся
раздвоенный гарячий крик.
Пылает скрипка, тихнет, вянет…
и сердце бубна песней пьяно,
и про   о п р и' ш к о в   в сотый раз                *
поведает в куплетах бас:
благие пули, пояс ли'тый,
и тайных зелий дикий сорт,
закланья ночь и смерть в напитках,
что их влюблённым варит чёрт.
Шальной луны – волшебный тe'нор
ведёт мистично соло тьмы.
И танцовщu'ца, как пропеллер,
вращаясь юбками шумит.
И танцовщuца, словно веер,
бесшумно юбками шумит...

...Ещё я помню: по воде
рассвет вручную искры сеет.
Я помню: дом белеет, где –
из дерева с мечтами стены.
Ещё я помню: старый мост
хребет на солнце рыжий греет,
как будто богатырский кот,
что в снах лениво очи щурит.
Пусть дом и мост ещё стоят,
но для меня они минy'ли –
в воспоминаньях лишь горят.

Над тем мостo'м всё ворон каркал,
плылo' рекою солнце в свет.
Туда ходил ловить я раков,
когда исполнилось пять лет.
Колол мне пальчики шиповник,
сам кровь устами усмирял.
На звёзды загляделся хлопчик,
но так своей и не узнал...

...Здесь небо сивое и очи
у озабоченных людей,
когда ненастье стёкла точит
и провожает до дверей.
Нехватки нет под сивым небом
на можжевельник и овёс,
но оплела краину эту
тоска неисполнимых грёз.
Как символ бедствий выростает
пустое зелье – лобода.
Извечно небо и без краю –
извечна  л е' м к о в а  нужда.                **

Как издревле – по кручам Лада
парня'м ворo'жит молодым.
Горит в церквях Христo'вый лa'дан
и курится молитвы дым.
Лишь синие на небе звёзды
просительную слышат трель –
людей простых, людей бескрылых,
которые в немом покoрстве,
целуя ножки алтарей,
устами чёрными от пыли,
что губы их припорошu'т,
моленья шлют Христу и Духу,
чтобы помог достать грошu' –
на хлеб, на соль и на сивуху.

Земля не рo'дит, веет ветер,
на поле мох – не мех, но греет,
а люди, как везде на свете –
родя'тся, терпят, умирают.
Пройдут пожары, наводненья,
лишая только пустыри.
Рокочут войны – утихают;
сменяются   в о л о д а р и'.
Года плывут, как в гo'рах воды,
и про  о п р u' ш к о в   дождь осенний
один лишь ныне молча вспомнит.
А много ль бурь уж пронесло?
Лишь ты навеки   н е и з м е н н о  –
uсконно - л e' м к о в о   с е л о.

Слова, как стрелы, шлю   т у д а!
Туда на крыльях песнь стремится,
я выходец   с е г о   г н е з д а  –
жизнелюбивый   в е р х о в и н е ц.
Где люди скромные смирялись
со всем, что повелит судьба.
И тайнам неба поклонялись
под знаком вещего серпа.
И я, быть может, здесь оставшись,
со всеми покорился б сам.
Как все, к земле немой припавши,
молился б радостным овсам.
Но тот, кто серне дарит лёгкость,
а пчёлам - золото цветов!
Кто рыси дал стальные когти, –
открыл мне тайну певчих слов.
В придачу: остроту зубов и стойкость,
чтоб в жизни защититься мог я,
коль покоряться не готов.

Ах, шире ль сердца, мир широкий?
Узнать бы – ветер не велит!..
Не поместить мне в этих стро'ках
ни звёзд, ни неба, ни земли...

[...]
 


*      О п р и ш к и  –   военизированые народные повстанцы против властоимущих и богатых в окрестностях Карпат позднефеодальной Украины (XVII - XVIII вв.)

**   Л е м к и /Л э м к и/  –  этническая субгруппа западно-украинцев!


                Богдан Игорь Антонич / Богдан Ігор Антонич (1909 - 1937),
                стихотворение: "ЭЛЕГИЯ О ПЕВУЧИХ ДВЕРЯХ" (1931 - 1934),
                в сборнике поэзии: "Три перстня" (1934);
               
                Здесь – пока около 3/4  полного текста "ЭЛЕГИИ...",
               
                укр: "ЕЛЕГIЯ ПРО СПIВУЧI ДВЕРI" (1931 – 1934);
                у збірці поезій: "Три перстені" (1934);

                Перевод с украинскогo – Herbert  Neufeld (3-10.10/2020)