Житие ты мое бытие

Вчера я не был кем-то
Но был всем: миром пространством энергией человеком
Мужчиной и женщиной ребенком и стариком
Песчинкой и звездами
Всеми разом
Но главное я видел вечность себя
Бесконечные просторы вечности себя
Недоступные никакому глазу
Я все это видел сам не знаю как
Эта вечность была и есть подобна самому свежему ветру
Неподвижному неизменному вечному
Самому свежему дыханию космоса
Пронизывающая все на свете
Все вселенные и пропасти черных дыр
Это свежесть бытия небытием
Творящая пропасть Неведомой Самки
О которой пишет Лао Цзы
Что раскинула свои чресла от края и до края
Взирая бессчетными глазами на мир
Кипя всеми страстями
Сгорая от любви
Захлебываясь слезами восторгами болью
И кровью платя за кровь
Утешая и любя без пощады
Без конца
Любуясь своим отражением
Пытаясь себя разглядеть
Но не видя лица
Вновь и вновь крутя
Рукоятку шарманки страстей
Круговорота созвездий планет астероидов
Черных дыр и туманностей
Где человечество – лишь малая часть
Пылинка на краю горизонта

***************************
Никакие книги, никакие слова не значат ничего. Только опыт, пропущенный через мясорубку мышления, переписывает программу человека, его персональный код. Но и это – вне личного контроля, вне управления, непредсказуемо. Взлет вызывает падение, и наоборот.
Точка опоры находится вне системы сна, вне видимого, во мне. Ее невозможно нащупать, т. к. я и есть эта точка. Нет того, кто бы мог нащупать меня. Мое второе я целиком воображаемо. Оно в телевизоре, который тоже воображаем, как и тот, кто видит его. Я воображаю все это, создаю и стираю одним махом, который тоже воображаем.
Эту бесконечность видимого и невидимого, постоянного и вечно меняющегося, - эту бесконечность не вместить никуда. Я есмь эта бесконечность. Она видима нечеловеческим взглядом, как факт бытия этим и осознание этого факта. Осознание находится за пределами человеческой мысли, я и есть это осознание. Бытие человеком искусственно сжимает осознание до точки, куда направлен взгляд, и эта точка есть человеческое я, которое мыслится как человек, видит как человек и понимает как человек. Такое сжатое до точки осознание лишается многомерности, оно линейно, как арифметика, как история для малышей, рассказанная с упрощениями лжи. Это не жизнь, но лишь примитивное изложение жизни, попытка выразить живое мертвым.
Привычка жить мертвыми истинами сжимает многомерность в унылую рутину каждодневного функционирования в пределах заданного кода. Но каждый день может быть шагом за его пределы, а не повторением прожитого. Каждый день и час. Нужно лишь слушать живой ток и следовать его намекам. Улавливать живой ритм неведомого, которым являюсь я сам. Быть это значит не верить, не понимать, не знать, но видеть живую тайну себя, не превращая ее в мертвую память, видеть и поражаться, каждый раз открывая чудо дыхания или цвета, вкуса или толчка. Быть значит не верить завесам мертвого, что накидывает ум, действуя подобно заботливому коллекционеру, который накрывает приобретения покровами, оберегающими от влажности, пыли и солнечного света. Все убранство такого коллекционера покоится в чехлах и занавесях. Им нельзя пользоваться, здесь нельзя жить. Его берегут для будущего, которое не наступит никогда.
Дорожить собой и видеть живую тайну себя – это одно и то же. Единственный момент живого – это настоящий момент, все остальное – тлен и морок, морок и тлен.
Тайна находится сейчас и везде: внутри, снаружи, в пределах зрения, запаха, осязания, взгляда, наощупь. Все остальное – не распознаваемое прямым восприятием, многомерным осознанием – морок и тлен. Включая мысли о чем угодно, недоступном прямому восприятию и осознанию. Только непосредственный опыт «сейчас» – вот сила живого: запах, звук, цвет, сверхчувственное восприятие. Опыт осознания не ограничен пятью чувствами, его невозможно описать словами, только поэзия чуть приоткрывает дверь.

© Кувшинов А.В., 2020