Коромысло

Блаженны плачущие, ибо они утешатся (Нагорная проповедь)

В некотором царстве, в некотором государстве шла девица, не то, чтобы царица, но и не простая девчонка. Талия у ней тонкая, монисты на шее звонкие, а на плече коромысло, и на нем пара ведер повисла. А в одном ведре была не вода, но плескалась там всяческая беда. Беды, бедочки и бедищи, числом – многие тыщи. Разные были беды: мелкие обиды, плохие погоды, любовные невзгоды, обмана сети, непослушные дети. Вредное начальство и дорожные пробки, а также характеры: злой, жадный, робкий.

Но, как ни странно, Вода-Беда коромысло не тянула почти никогда. Расходилась по чужие уши, изливала свою душу. Слезами исходила на любые жилетки, и деньги собирала золотые нередко. Беда на всех делилась - ведро легче становилось. В беде пожалеть – дело святое, лишь бы не с тобой приключилось - правило это простое. Беда с ведра плескалось тут и там, потому бадья была всегда полупуста.

Но было и другое ведро, оно сильно давило на бедро, больно толкало под ребро, а плескалось в нем … Добро. Радость, удача и прочая сладка ягода не находили себе выхода. Ими поделиться не удавалось, никому чужое Добро не давалось. Зависть вставала, или просто отсутствие интереса, и сплетни за спиной как заглушка на двигатель прогресса. От чужой радости много ли проку? Легче ужасаться чужому пороку. Легче жалеть, памятуя втайне, что не твои это заботы и испытания.

Радоваться за другого скучно до изжоги, то уши вянут, то ноют ноги. Что за дело до чьих-то успехов, если не мой муж приехал, если не я прикупила мебели, если не меня выдвинули на Нобеля. На фоне чужой радости торчком торчат свои горести, и тогда нет на свете печальней повести. И заметьте, ни одного худого слова, пусть не дохнет у соседа корова, пусть вся семья у него будет здорова, только не надо вот этого, чтобы снова дарить ему улыбку и опять слушать про его золотую рыбку.

А еще ходит слух в народе, приметы вроде, что есть на свете такой Маркиз де Сглаз, все наизнанку выворачивать горазд. Он-де любой успех обращает в труху, а Радость скручивает в чепуху. Поэтому уж лучше молчать, ничего не сообщать, ничьи уши не настораживать, злого Сглаза не приваживать. А чтоб твое личное Добро цвело и не увядало, радоваться будешь под одеялом. Там никто не услышит и не увидит, не сглазит и не обидит.
 Увы, Радость неразделенная чахнет и сохнет, бледнеет, вот-вот сдохнет, к использованию не годится, выпадает в осадок и камнем ложится. Вот так и получается, идет девица с ведром Добра, да под тяжестью качается. Радостью поделиться не получается.
Но мы не будем отчаиваться. Мы будем верить, что придет время, когда все порадуются со всеми, и чужая радость будет сладкой, как подаренная шоколадка. Вот тогда на коромысле мы будем вёдрами носить сбычу мечт и умные мысли.