ЦЕНА рассказ

Я подходила к станции Павелецкого направления московской железной дороги.Здесь, по утрам, всегда ведется оживленная торговля. Спешащие на электричку в сторону Москвы, быстренько перехватывают, как говорится «на бегу», кто булочки, кто зелень, в общем, ассортимент широк.
-Почем огурцы у тебя, бабуля?- молодая женщина,  нырнув впереди меня, достала кошелек (было видно, очень торопится).
-Восемьдесят рублей, милая. Только утром собрала - бабушка взвесила  огурчики, заранее разложенные по пакетикам    (спешат люди, что их задерживать). Ровно килограмм.
-Чего так дорого?- округлились глаза женщины.
-В магазине то шестьдесят, да и то не свежие - не удержалась я.
Глаза дамы метнули молнии в мою сторону. Она рывком достала сторублевую купюру, таким же рывком протянула бабушке и, не дождавшись, пока та возьмется пальцами за деньги, отпустила бумажку достоинством 100 рублей из своих рук.
-Подавись…- брызнула женщина слюной в сторону бабульки, растерянно глядящей в след улетающей сторублевки.
-Сдачи не надо -  схватив пакетик, с предусмотрительно взвешенными бабушкой огурцами, дама слилась с толпой пассажиров.
Я попыталась было догнать летающие из стороны в сторону 100 рублей, но они забились под автобус и никак оттуда не вылетали.
- Не бегай, Бог с ними, с деньгами, – бабулька досадливо махнула рукой в след женщины, которую уже не было видно.               

                ЦЕНА.
Начало октября. Вылезать из-под одеяла, ой как, не хочется, но деваться некуда, мама все равно сейчас войдет в комнату и потянет за одеяло: пора вставать. Ангелина лежала в кровати до последнего, но, как только дверь приоткрывалась, тут же, откидывала краешек одеяла и вскакивала с постели.
Чтобы не опоздать на лекции и наверстать время, приходилось сокращать путь, двигаясь не по центральной улице, а срезая его между домами. Опавшие листья в городе никто никогда не подметал, поэтому, особенно после дождя, под ногами образовывалось грязное месиво. Остатки асфальта, когда то называвшиеся дорожкой, теперь выглядели островками среди грязи, по ним и «проскакивала» она основную часть пути.
Проходить мимо городского рынка Ангелине хоть и невольно, а все же приходилось. Преодолевать эту территорию было вынужденной необходимостью, потому, что рынок соседствовал со зданием университета, в котором она училась. Набрав в легкие как можно больше воздуха, чтоб подольше не дышать этим зловоньем, как можно быстрее проскочить пространство, уставленное ящиками с наполовину гнилыми помидорами, подопревшим луком, это для Ангелины было ежедневной пыткой. Да еще каждый день наблюдать одни и те же физиономии. Торговцы, торговки. Глупые лица, «убогие личности», слившие с серой реальностью будней. Казалось, они больше ни о чем и не думают. Забыли они, что ли, что есть в мире нечто «более духовное»? Неужели им не к чему стремиться?
Геля брезгливо, как можно быстрее, старается преодолеть это «убогое пространство». Она никогда не станет торговкой! Она ненавидит их всех. За что? За отсутствие мозгов, за то, что, в её понимании, если торгуешь на рынке, то ни на что большее не способен, значит «мыслит вне черепной коробки». Если б кто-нибудь тогда смог ей рассказать о том, что преподаватели школ, подолгу не получающие зарплату за то, что отдают себя процессу вдалбливания знаний в головы тех, кто не понятно, зачем ходит в образовательное учреждение, но, уж точно, не за познаниями в области наук, полностью «выкладываются» перед учащимися, ради того, чтоб уловить хоть «малую толику» осмысленного взгляда отрока, отстраненно уставившегося в окно. Озабоченные добыванием куска хлеба на сегодняшний день, не говоря о дне завтрашнем, идут те вчерашние преподаватели школ и ВУЗов, торговать на рынке. Так за что же ненавидеть?
 За что можно ненавидеть женщину, каждый день, приходящую на этот рынок, сидящую на перевернутом ящике и, торгующую товаром, который ты пока не разглядела?
Ангелина проходит мимо нее день, второй, третий…, неделю.                «Ну, что ты тут сидишь?»- мысленно негодует она и с презрением косится  в  сторону женщины, терпеливо ждущей своих покупателей.
А тебе самой не интересно, что в ее корзиночке?
Интересно! И вот Ангелина не решительно  подходит и начинает разглядывать то, что для этой женщины стало не нужным, в какой - то момент ее жизни (может другим людям нужнее).
Некоторые вещицы девушке кажутся интересными, но не устраивает цена. Заколка для волос в виде вензеля, в котором просматривается начальная буква ее имени,  завораживает. Кажется, тетку можно уломать на снижение цены (лицо, вроде, доброе). Но не тут – то было. Упертая.
Ангелина не планировала сегодня тратить деньги на покупки, поэтому в кармане была только сумма, выданная родителями на обед. И Геля начинает ненавидеть тетку еще больше, за то, что не уступает в цене, и за то, что каждый день «глаза мозолит», сидит и сидит (вот – де дура, не покупают же у тебя ничего, радуйся, что я подошла, да еще и купить, может быть, сподоблюсь).
А, может, покупают! Просто ты не видишь. Ты в это время «грызешь гранит науки», или, с совершенно безразличным видом, поглядываешь на часы.
А в девушке кураж разгорается – поторговаться и настоять на своей цене!
Она даже этой ненавистной тетеньке улыбается и вежливо торгуется. Но женщина – неумолима, потому, что лишь она одна, знает цену своему товару, каждой вещичке. Марина Сергеевна (так звали женщину), понимала, что перед ней стоит девушка, которая не испытывает недостатка в деньгах, и знает ценность того, что выбрала. И она не ошибалась.
                2
Марина Сергеевна, спокойная, в меру общительная женщина, полтора десятка лет тому назад, потерявшая мужа, одиноко жила в своей двухкомнатной квартире в центральной части города. Детей ей Бог не дал, но они с мужем были счастливы и доверяли друг другу.
Муж ее, Константин Федорович, любил поохотиться, и как только открывалась охота на пернатых, уезжали они с женой на его родину, места богатые всякой  ягодой и грибами; речками, где можно в полном уединении, порыбачить; лесами, в которых водилась разнообразная дикая птица. Охотником он был «так себе» и всякий раз, возвращаясь домой, смеялся и говорил жене: « Ой, Мариша, наверное, дождик будет. Все небо я издырявил. Всех уток распугал. Зато ощипывать никого не нужно, ты ведь не любишь этого».
Марина Сергеевна снисходительно улыбалась: «Эх ты, горе-охотник, опять птичку жалко стало?» Кому, как ни ей, знать, что с годами, муж стал более жалостливо относиться к животным: то кошке сломанную ногу лечил, то собаку бездомную кормил год, пока та не исчезла со двора, то голубя из зубов собачьих освобождал.
Места здешние Константин Федорович знал хорошо. Подростком бегал и в лес, и на рыбалку в карьеры, за вьюнами. Постарше стал, с отцом на охоту ходил, обретал навыки, изучал повадки пернатых, прислушивался, учился всему, что умел отец.
Ушел он в очередной раз на охоту, а назад не вернулся.
Искали его и друзья – охотники, и с вертолета окрестные болота и лес осматривали. Долго надеялась Марина Сергеевна, что вернется муж, прожила в тех местах год, но, не дождавшись, решила в свой город ехать.  Навела  в доме порядок, на столе, на всякий случай, оставила записочку для него. Лишь шкатулку с серебряными украшениями с собой взяла. Константин Федорович всякий раз говорил уезжая: « В этой шкатулке хранятся вещи моей прабабки. Купчихой была. Много чего припрятала, да к старости ум потеряла и вспомнить не могла, куда что распихала. Так что, Мариша, это « на черный день».
Дом мужа продавать не хватило духу (а вдруг…всякое в жизни бывает).
Но чуда не произошло! Так и осталась она одна.
К новым знакомствам не стремилась, лишь с подругами иногда встречи устраивали, что-то вспоминали, смеялись, пили чай с брусничным вареньем и с сахаром, наколотым мелкими кусочками. О грустном не говорили.
               
                3
На следующий день Ангелина, подходя к рыночной изгороди, твердо знала, что вещица, которую она присмотрела в  корзине торговки (а есть она только у той несговорчивой тетки)  очень нужна, именно сейчас и за любые деньги.
Черт с ней! Пусть подавится!
Вошла на грязную зловонную территорию рынка, повернула голову влево…, а там, только перевернутый ящик. Ни тетки, ни корзиночки с заветной вещицей.
На вопрос, обращенный к пробегавшему мимо грузчику, где тетенька, получила незамедлительный ответ:
- Дык, тут вчера какой – то ценитель старины к ней подошел, наклонился над корзиной, поинтересовался, сколько она хочет за все получить и, слышь, даже не торговался,  скупил все одним разом. Так что, наверно, уж больше  не придет.
Чувство огорчения, именно огорчения возникло у Гели и она разочарованно поджала губки, а грузчик, крепко держащий ручку тележки, уставленной пустыми коробками, перекинув папироску из одного уголка рта в другой, удивленно смотрел за спину девушки. 
- О! Легка на помине! – взгляд грузчика сменился и выражал теперь полное равнодушие к личности девушки.
- Знала я, что придешь. Сохранила для тебя вещицу эту, - произнес знакомый голос за спиной девушки.
Марина Сергеевна разжала пальцы правой руки. На ладони ее лежал сверточек из белой бумаги, перевязанный тонкой алой ленточкой, а другая, очень теплая рука легла  Ангелине на спину, и тепло от нее пошло к затылку, к пояснице и разлилось по всему телу. Геля посмотрела в глаза женщины, которую еще вчера, готова была сдернуть за шиворот с ящика, где та сидела; в глаза, еще вчера ненавистного ей человека. Это были  изумруды зеленоватого цвета, потерявшие свое сияние. Былое сияние, но не строгость и загадочность взгляда.
- Вот, возьмите деньги,  – тихо произнесла девушка.
-  Подарок это мой тебе. Если готова за названную цену купить вещичку эту, значит, очень нужна она тебе. А деньги, они вам молодым, больше пользы принесут. А мне – то, много ли нужно? Люди могут меж собой сторговаться. С жизнью не сторгуешься. Назначена цена – плати! Я вчера, и без того, в накладе не осталась, еще более ценное для себя обрела. Будь счастлива, деточка!
И, Марина Сергеевна, не оглядываясь, пошла к калитке с надписью «ВЫХОД».
Красивый седовласый мужчина, с аккуратно постриженными усиками, стоящий у выхода, предусмотрительно раскрыл зонт над её головой, потому, что начинался дождь. Он предложил ей свою руку, согнутую в локте и она, слегка наклонив голову, благосклонно положила  свою ладошку на мягкую ткань его пальто.   

07.09.2018