Поездка в самарию. Вторая редакция

"И передвинулся Аврам к горе, к Востоку от Бет- Эля; раскинул там он свой шатёр..., построил жертвенник для Б-га." (Берейшит 12, стих 8).

В Шхеме приказал Яакову Всевышний: "Встань и взойди в Бейт-Эль..."

В Шило исполнилось последнее  пророчество Яакова: "...Не отойдёт скипетр от  Йегуды  и законодатель из среды его потомков, доколе не прибудет  в Шило, ему - повиновение народов." (Берейшит, 49, стих 10 - 11).

300 лет в священном Шило хранились древние Скрижали. С раннего детства в храме Шило рос великий пророк Ш'муэль, помазавший на царство отрока Давида.

Большие и малые еврейские поселения Самарии напоминают средневековые гетто, ограниченные от внешнего мира не стенами, а изгородями колючей проволоки. Так называемые евреи-поселенцы лишены права выходить за пределы своих городов и дорог, проложеных к населенным пунктам в секторе "СИ".  В Иудее и Самарии орудуют против Израиля группы арабских бандитов, не признающих государство Израиль. Вот почему израильские солдаты Самарии постоянно защищают землю, в которой они родились и выросли, где живут их родители, братья и сёстры.

Подземные воды в стране холмов, ручьев и  родников, пробиваясь сквозь камень,  образуют  в самых неожиданных местах водоемы, насыщая влагой плантации, сады и рощи. По серпантину первоклассного шоссе скользят автомобили, как на воздушных  крыльях, плавно спускаясь с холмов в долины к водным источникам.

Дорожные знаки  указывают все повороты, ведущие к воде. Свернув с шоссе на узкую колею, можно попасть к  двум высеченным в скале  бассейнам родниковой воды под названием "Атерет"(Сияние). Напротив "Атерета" возвышается  холм, увенчанный трехцветным палестинским флагом. Безоблачное небо над ним прочерчено стрелами башенных кранов, возводящих жилые постройки. С высоты птичьего полёта узкая долина и купальная площадка видны, как на ладони. Белые каменистые глыбы, словно зубы мифического Дракона, вросшие в бока холма, могут  служить безопасным укрытием для снайпера с оптическим прицелом.

В праздничные дни у родника Атерет царит оживление. Из Бейт-Эля и Шило приезжают на отдых молодые семьи с детьми, нагружённые пакетами еды.

Они располагаются на скамьях вокруг нескольких столов. В мелком бассейне плещутся упитанные карапузы в надувных жилетах. Из глубокого, более прохладного водоема выскакивают пейсатые молодые хасиды. Они жестикулируют, поют и танцуют, вовлекая зрителей в свой круг. Женщины с выводками детей покоряют своей молодостью, красотой и выдержкой. Чуть повыше каменной площадки в тени раскидистого дерева сидят двое солдат, вооруженные  автоматами. Из телефонного планшета доносятся мелодии Израиля, сдобренные африканскими ритмами.

Над горой снижается Солнце,  приближается вечер. Без лишних слов, все  люди с малышами на руках быстро разъезжаются по домам. В округе становится тихо и безлюдно - бассейны  опустели. Только высокий мужчина в черной шляпе и его мать, приехавшие с побережья, неторопливо собираются в обратный путь. Готовые к отъезду два стражника ждут, когда их заберёт с поста дорожный патруль. Вдруг они срываются с места и бегут с автоматами наперевес навстречу въезжающему такси с белым арабским номером на бампере. В  мгновенье ока один из них сунул автомат в открытое окно машины. Второй что-то громко закричал, приставив оружие к лобовому стеклу. (Во избежание террора, арабам запрещено приближаться к местам  собрания евреев.) Дав задний ход, таксист с людьми исчез за поворотом... Попрощавшись, молодые парни попросили уезжавших людей позвонить, спокойно ли на шоссе, а сами направились  к бассейнам и включили музыку на полную катушку.

Оглушающий рокот танцевальных ритмов ворвался в тишину вечерней долины. Лицом к холму, на узком бортике бассейна вооруженные автоматами израильские парни отплясывали румбу, выделывая над водой рискованные па.

Пока последний автомобиль медленно разворачивался на узкой  дороге, женщина, со слезами на глазах, из окна авто махала на прощанье обеими руками танцующим внизу бойцам. В каждом израильском солдате она видела своего двадцатилетнего внука: у стен Иерусалима, в Хеброне у пещеры Махпела, на смотровой площадке горного Шомрона, на праздничных армейских сборах, под стенами Газы... На шоссе было спокойно. В 18:30 дорожный патруль yвёз часовых с поста.



Остался позади Атерет,
Мерцая тусклым серебром,
Спидометр дорогу мерит,
Мелькают   мили за окном,


Восходит в небо лунный диск,
Пейзаж, как в древности, горист,
И, розовея в зыбком свете,
Осыпан цветом тамариск.

Пророк не  спит, пока овечки
На водопое пьют из речки,
А мальчик в дудочку дудит,
Пророческой не слыша речи.

Ш'муэль в торжественном убранстве,
Шауля смертный грех кляня,
Помажет отрока на царство,
Высокий помысел тая. 


И запоёт в стихах Халель
На струнах царского кинора,
Священной Лиры переборы
Сольются в солнечную трель,

У Иорданских переправ
Простор пастушьего предгорья
Наполнят пеньем птичьи хоры
В зелёных зарослях дубрав.

Над потемневшим горизонтом
Взойдёт Давидова Звезда,
Непостижимый знак Сиона,
Земля Израиля - крута!               


ББ©2020