Сон в руку. Стих

Тяжёлый, мускулистый, гибкий торс,
Вдоль позвоночника - поставленный на лапы.
Когтями в землю, как корнями врос.
А впереди, тропа не пройденных этапов.

Включён в неимоверный интеллект.
Со склона, вид окрестностей долины,
И мышцами обвязанный скелет,
Стремительно спускается с вершины.

Одним броском, с конечностей опор,
По тазобедренным суставам и лопаткам,
Удары стоп, о камни скальных гор,
Пружинят, в своём приданном порядке.

Включён в работу самый мелкий нерв,
Приятной дрожью в теле мощном растекался,
И полный грации, стремительный манер,
С моим воображением случался.

Смотрю вперёд - на то, как под меня
Уходят острые, обрушенные камни,
А впереди - за толщью зарева огня,
Шагают легионы Вражьих Армий.

Куда бежать, коль нет по сторонам
Иных путей, чтобы достигнуть племя.
Кроме... - навстречу своим истинным врагам,
И для спасенья, у меня немного время.

Стал виден предо мной порог рубежный.
К нему я должен вовремя успеть,
Иначе, моя гибель неизбежна,
И мне придётся заживо сгореть.

Мои броски с невиданною прытью....
И вот я достигаю тот предел,
Где нахожу во сне, протянутому нитью,
По состоянию моих частей и тел,

Барьер загадочный, в руках сосуд стеклянный.
Кругом конструкции двутавровых перилл,
А путь переграждает Образ Странный.
Мне шепчет Мысль, чтоб я его убил.

Теперь не прежний я - всё круто изменилось.
Не в жёсткой схватке мне ту нечисть одолеть.
Не виноват же я, что так приснилось.
Вопрос стоит - Кому с перилл слететь?

А я, в момент, вдруг немощный и кроткий.
Держу сосуд, в своих слабых руках,
Мои движенья сдержанны и робки,
И мной владеет несомненный, жуткий страх.

Один бросок - Всего одна попытка.
Вся Жизнь в моих руках - выбора нет.
А Нечисть предо мной увертлива и прытка.
Я должен на загадку дать ответ.

Нет промедленья. Делаю отмашку,
И поражаю Божество в плечо,
Тем, обрекаю его пасть с многоэтажки -
В подвал, где грунт устелен кирпичом.

Я вижу то, как он встаёт на ноги,
А мой кувшин, в его цепких когтях.
И чувство необузданной тревоги,
Как током протекает в моих снах.

Он смотрит на меня, бросая вызов.
Теперь летит в меня, им брошенный сосуд.
А я своею немощью пронизан,
Как-будто выставлен собой на Страшный Суд.

Держи! Сосуд касается предплечья,
И выскользает из дрожащих, слабых рук,
Но это, лишь пытания предтеча.
Я слышу сердца своего неровный стук.

А он внизу, на Милость Божью не надеясь.
В Надежде, что не выдержит стекло,
Кувшин стеклянный изловить не разумея,
Решил, что он расколится о дно.

Судьба моя в мгновениях секунды.
Мне надлежало выполнить то дело.
И Божество, рассыпалось в корунды.
А мой кувшин, лежать остался - целым.