Я знаю все в людском полукольце

В усталости немой наморщив лоб
И ощутив струящуюся влагу,
Не отвергать друзей признанья чтоб,
Приму их благородство и отвагу.

Я знаю все в людском полукольце
Или, почти. Падения и взлеты.
Увижу все в явившимся лице
Склоненном даже в полуобороте.

Вижу я глухую месть и спесь,
Презренье женщин и очарованье.
Мне выпала в судьбе большая честь:




Единственную одарить желаньем...

Избежать нелепости и лжи,
Как ни старайся в жизни не удастся.
В твои никто не въедет виражи
За удачей и признаньем гнаться.

Вот снова мне в окно луны оскал.
Апрель и никаких чудес в округе
Только память и письмо подруге
В котором неподдельная тоска.

Опять твоя мятежная душа
Творит необъяснимые зигзаги.
Средь суеты сует жизнь хороша
И мысли за спиною словно флаги.

И я боюсь шагнуть не в ту купель
Или не тем распорядиться словом...
А он шумит, безумствует апрель,
Свистит сухой свирелькою кленовой.

Еще так много планов впереди.
Во сколько их вместить десятилетий,
А с небе зрак скептический глядит:
От возраста-то никуда не деться.
 
Печали нет, что нам грозит исход.
Друг другу не жалеем откровений.
Еще плывет семейный пароход,
А для любви нет возраста и тленья.