Мотылёк

Мотылёк среброкры́лый, летящий во мраке,
В полувя́зкой и зыбкой тишине бытия́;
Расправлял свои крылья... Вокруг цвели маки
Жуткой чёрной пучины одиночества дня.

И единственным глазом пучина без формы,
Не мигая, смотрела снизу на мотылька;
И казалась резиновой, плотной, бездонной,
Эта страшная, вязкая, чёрная мгла…

И летит мотылёк, освещает пространство –
Лишь кусочек, не больше… Не светлее ни чуть!
И всегда темнота – черноты́ постоянство
Не даёт его свету излить свою суть.

И казалось, что нет ничего во Вселенной –
Только гулкая тьма, что внизу; под крылом,
Только ветер веков с холо́дностью мерной,
Только страх, что владеет самим мотыльком…

А пучина простёрла свою хла́дную руку,
И замкнула летящего в свои це́пи когтей,
Мотылёк не издавши ни вздоха, ни звука, -
Он смирился давно с одиночеством дней.

Мотылёк был подавлен, одинок и ничтожен –
Словно лишь оболочка воздушного шара,
Что проткнули иглой… И он дальше не сможет
Сохранять свои силы летящего дара.

Но когда этот страх превратился в погибель,
Когда когти от тьмы почти смяли крыла́,
Повернулся он ввысь, и тогда лишь увидел,
Что горит в вышине ясным светом звезда…

И она не одна – их бесчи́сленны гро́зди,
Мириа́ды над ним! Как же раньше был слеп?!
Светом вечным и ровным сияют те звёзды…
Как же мог одиноким он быть столько лет!

И он понял, что он – это не единица,
Это мно́жество многих ясных жизней других,
Что он звёздному свету также родни́тся,
Что он мир освещает, хоть в оковах тугих.

Да, он малая часть, но не менее це́нен…
Он – частица Еди́ного, равная в нём!
И пускай, его свет немножечко бледен,
Всё же он освещает и пылает огнём…

Ведь и звёзды, как он – в одиноком пространстве -
Каждой выделен свой неизбы́тый маршрут;
И любая звезда в черноте́ постоянства,
Как в болоте тягучем, тянет множество пут.

Но взглянув на него и увидев сиянье,
Как и он, мотылёк, видит блеск их и свет,
Каждой станет звезде то понятно мерцанье,
Каждой станет светлее в одиночестве лет.

И куда б не летел он, те мысли леле́я,
Он всегда может зреть звёзды над головой.
И ему стало легче, светлей и теплее,
Да и путь в этом мраке принял смысл иной...
5.05.2008