Конечное прибежище средь изнывающих песков...

… --- … --..--  .-.- … -… .. - …   .--.  ..- - .. …… …… …… ---. - -- … -.- .- …- ..- - … ..- .-. -.-- ..--..


Сидя c досадой в кровном доме…обветшалом…под осадой
с обмякшими руками детскими на шее…в обветренной той шали,
сыпучий клич, что треск сортира под ногами от мировых баталий;
в неё поветрий духи надышали, ведь будто нить шептала:
«Ты в памяти храни объятья эти, и за меня молись…
Наветы прогони! Погоню объяви!
Отныне только месть твоё съестное блюдо!»


Крыжом баруды уверенность мужскую, железно подперев…гяуров корень света,
ловил я гул зёрен кисмета, в них вечно шевелился крест,
Отвратно, лопасти открыв как червь в чужой норе,
Он языком распятых поперёк пытался вылезти из головы моей…
с ребра Адама соскоблив, инжирное сомнение…да и от страха на висках истлев,
будто клеймом…седым…позора рода…на душу мою лечь.


я слышал голоса пророка в голове, ко мне он обращался по позывному русских,
когда в вагонах узких, да в жирных кузовах стремился я домой…
А тут…косяк… из мелких рыб водопровод… пути… забил телами, ха-ха, ублюдки, ха-ха ещё сто раз подряд….
Да вот…злорадством сыт не будешь, и не упьёшься муками, уж сколько дней прошло с тех пор…
как я Харун Рашиду подражая, в крови полях слонялся средь народа…ссохшимся от голода царьком.
Ака мой обломился с корнем, ствол мироздания дрожит…Железная основа под сомнением свищет,
и штык, суть острие Джихада, семнадцатому сыну своему…нещадно яму рыл в песке…один как луч звезды Огуза…он в Крак-де-Шевалье!
АКа как стяг поднял! Виднелся горизонт вдали безбрежный! И неизбежной знаменосца ноши, я рад был…как никто другой…


Но тут…отбой…облава кончилась, попал я в городок, как одичавший зверь,
который пойман был и окружен, другими, мелкими зверями…текучем днём…песком,
Но час стояния близок, и рухнет всё крестом: Салам, что надо мной, лишь потолком висел, шайтанию ладонью, …
а небо не видал мой взор степной и вольный…я полноправно выжидаю, когда ж…
…Алеппо, мой опал, позволит белым стать от солнца, взойдёт на Западе оно …
и я отправлюсь наконец-то в Йемен, где окажусь Дильмуну…лишь запонкой, сукном,
ему в сказаньях предреченным сонным змеем, ныне покойным в подвале на золе,
чей глаз так мутен, а вкус так резок, будто аспида рефлекс, но лист так чист и многослоен папавера…чудес!


Tabula race. Не каждый в этом мире. Попал он под табунный пресс идеологий Father West’а,
Теперь до места будет дольше доходит он…ведь только он тот наполнитель, дававший нашим диалогам веса…
В граммах, да в султанах, смешавшихся с песком нечистым, не обменять его на корм ослиный…что убийцами.ефрата вы зовёте,
Раскрашивая себя в его цвета, да и в богатства золотые, чтоб каждый знал:
его нельзя касаться, он важный человек…будет кусаться, и связан с потусторонним миром…смех!
баранов суть есть золотым руном побольше обрасти, а нам так легче стричь.
как вьючные ослы, они под тяжестью души как скарба, вздохнуть не могут…так она черна…


Где солнца вечный свет, там тень от Бога не стращает, хлыстом обвяжут шею, сняв мертвеца с креста,
они на цепь посадят, укротят, привяжут, за пазуху засунут, веками могут ждать…
когда дважды убитый, понадобится снова, за ниточки подёргают, пытаясь напугать!
не вступит в жизнь он грешную, на шею подлецов, и не залечит раны, уколы орденов, лишь вгрызётся в руки, в ладонь и до плеча…
лишь будет слышен крик. Иль просто трескотня, поданных на стол аль вовсе саранча. Что бродит по растяжкам собакой Иблиса!
Бесхозной стаей деток. Солдатом без лица, что в без конечностей своей огнем из глаз пыша, ведомый лишь рукой чужой…очнись, герой! Душа!
Я б каждому из вас её бы раздавил! Но времени немного…пророк Мафусаил…здесь ангела стопы…не будет, их он не призовёт, коль мины не почём им, на это и расчёт…
сверчок, коты бегут…как будто пумой от пальбы…здесь улицы…без зверя…, они под мушками, увы…а полноводная земля безверья…даёт засушливы плоды…


Таков наш урожай…посеяли мы сами, тут падальцы одни. Торгуют за бесценок любовью…матери…
меня не хватят плети, я смерти не боюсь, не рабью сцену выбираю - священную войну,
истоки-минареты так жадны до еды, я связан с ними одой, что на конце струны,
но на войне не знаешь, чужие где, свои…куда направленно копьё…но на войне, как водится,…и дом твоё ружьё…
Я взвёл курок растяжек по нему, кучно, будто ветви. В моих зубах, его руках, и на вратах по две.
Таков расклад готов был. На случай обороны. Дом заминировали с братьями в идеалах аль-Мухей,
Руками божьими, мы трубы заряжали. Стреляли ядрами из дыр. Молились тут же, ведь дом мой - монастырь…
И каждому из них…усыпальницей бетонной стал он вместо стеллы…под виноградную лозой…он прятал стан умело,
А души лучших улетают из-под него…кепками Детройта…лик их красив… и крылат, Иншаалла Аль-Хамду ли-Ллях…


Номер автомата был наскоро сбит… мой не названный сын так спит… не дрожи…
колыбель меж ног своих…ласкою разбив, качаю я его под колыбель пальбы,
Шёлковая подушка под его брюшко. Услада. Сгоревшая…теперь уж подо мною лежит…я потушил…спас памяти кувшин,
мне как отцу повезло, рождена была двойня в войне: один здесь, на руках, а другой…уж в могиле лежит
держащейся от сотворенья мира на лесках, ими пальмы стан расшит, то в люльке полумесяца шиита рубежи.
Воин судного дня, за секунды земную жизнь ты прожил…так быстро…не дождавшись балига и пышной свадьбы…
Зазря ль жену из благородных англичанок мы искали? Вот-вот родится тоже…уж накрыл Аллах родителям её на скатерть…


 «Тоже» …я так к нему привык… хотя…ведь хорошо, что…мальчик…мой не дожил,
не сможет нагрешить…он из-за промысла Иблиса, на торг когтистый повестись иль на испуг…негоже,
ведь нерожденным…в джаннат заказана дорога чистых, ведь смерть не видела дела их…в неглиже.
Их души в жизни помогают. Смелостью дурманной, убаюкивая жизнь, людскую бдительность смертию разжечь…
она повсюду здесь, и в жизнь была доставлена как Соломон к вратам Дагона…за гриву, но без мольбы как у Аллат….
То волос тонкий, он связь с традицией несёт, и в этом наша сила. Была…она…скурилась вся…в затяг,
теперь шейтелью покрыта голова, острижен он от головы насильно, вечно плутавший в буре хитросплетений мира…
С длинным списком условий, недомолвок перед тем…как протянет сухо…чабан ковбою руку,
То ткани нить, то прикосновения из утробы, что ускользают в круговой поруке судеб,
канат синайский лопнул, и ссохся плод, священная гора, и руки, клятвенники Бога, теперь измазаны в крови…
и десять заповедей в вади соскользнули…со ступеней…и забыты вмиг.


Так и лежат они, с хозяином, между двумя коленями…стенами… и здесь проходит меч с приказом Соломона,
Как пальма, что серебром покрылась выходом токсинов…кровоточит по стволу…и трясётся под ломкой….
на створ стены опёрлась, и вдаль глядит, в Иерусалим, на нём теперь сошелся мира клин,
но ночь её мираж, а из животных иноземных, со мной лишь чахлый полутруп…
Ведь на плечах их, как в городе моём, ещё один, но скрытый городок, где можно утаится…коли трус…


Туда искали путь, наверх! Железобетонно забывая, что у толстянок из земли растёт фундамент,
но перегной земель заката солнца, став благородной гнилью, химерой звёздного предела вдруг побежал за королями,
Как тени их. Да лапь за лапью. По трафарету скачут в небеса созвездием псов! Раскинув языки языческих тотемов, что ленты из бобин,
да люд не тот, и потонул в песках как Фирауна войско в кровавом море в день войны и неба, урожай собрав…как в жемчуга заливе закрытые гробы!
и разорвал на обе части…слепок башни Вавилона, стоящего в пределах Медин-Джадида вечного в седмину - Аллах, нетерпящий гордыни!
Заткнув их крышу скулежа Орфея, обрушив бурю на их дом, сломил он пастуха над фальшью людской!
Тогда свершилась истина! Вселенной торжество царя царей! Они взошли на плаху, на заклание…рабами золота и серебра,
был уничтожен их маяк аль Дойче, заказов эпицентр, и сократилось шквалом меню его из стран.


…Уж сколько времени прошло, с тех пор, когда Аллах вернул всё в четверном размере - тетрапилон мазхаб!
когда познали мигом одиннадцать дорожек красных…ступеней девять ликов, Аллаха именами напугав,
пронёсся же вторичному народу стрелой красной Себастьяна, вернув отцовский долг, властей соседи, just muss up!
Тантала руки как миноры к вершинам града полетели, сигнальными ракетами стремглав…разверзнув облака,
чтоб псы войны на наши земли по двое налетели, под вои раненного зверя, отца не трогая, лишь наш народ оклеветав!


Тогда час суры начался у них…весь мир слепя блестяшками, слезами…бездумно каялись в грехах,
но не поверил в их дрессуру раскаяния Аллах, заметив за спиной у них оливы ветви будто стрелы,
и говорил Всезнающий: «слова мирские, что листва, за ней лишь прячут ясны помыслы…ягнят…,
Недаром после полетели безумцы-фарисеи…красной птицей шариата все в Левант…да на восходы солнца сели;
как к пальме масло присосавшись, как куст омелы к дубу, чтоб распилить её…да башни воссоздать стриктуры…
И вновь! В империю свою засунуть, в закостенелы губы, втирая жир, чтоб швы все залатать…лишь в качестве священной сунны.


С тех пор идёт борьба нектара облаков и нара…ведь говорим на разных мы аятах…марках крови…
сцепленных при падении железными когтями в дремучий зиккурат…пиявкой вдруг раскрылся, выцеживая жизнь…, и яд.... готовит…
Вы роитесь в земле, с посылом джинна, вместе с глиной, в поисках еды, как свиньи,
пока с деревьев мы вкушаем чудо, плоды срывая с них - то джанната дары - вы ж голодны,
но рухнув с башни…короли кнута и хлопка подобно пеплу разлетелись по миру, агит плакат поныне…
беду несёт… в обед насыпался песок от взрыва, что комья пыли…забились нам в обед, мышиной беготни,
Яичница на вкус побелка дома уммы. Чернел омлет гангреной у руки, её в бетон аж затянуло, то нарыв…
кровили дёсна у реки…небес, язык тот язв, он всем доступен. Осёл страшиться же копья предместья Эль-Джерид…
об оба брега Иордана, они разбиты ратью двух костяшек, то газавата гарпуны…
В конце концов…у нас соседом всегда была одна похлёбка на двоих.


Война. Её лишения. Где сотни лет… восход застывший, которой мы, никак не оседлаем…
да и породистый скакун споткнуться вправе, коль не подкован в поле он бежит под песий лай…
и на вражьих ежей-змееборцев вприпрыжку, что лемминг за пищей бежит…да всмятку, в разнобой:
так на табуле похож мой город, перемешанный народами в котле, культурно съеден в тот же миг, как карамболь,
и армия точь-в-точь, что гнусный хумус, лепешки хубза горят кусками с салом за спиной, а на десерт…
раскушен финик…мной со всею силой чувств…лишь маслянистый мускус, металл безвкусных уз…
он растекается по рту химерной жижей черной, неприятной…и горечь прадедов стынет на губах…без чувств…


Терпко-жгучий, досадный…то в жар, то в хлад, то…шнит от вражьей крови… от себя,
пустыми мы в пустыне остаёмся, это не наша пища, коррозией кряхтит песчаная земля…игрёна синь!
То на пороге грязный след, ботинком тело раздавил, не отряхнув ступни…в цепях,
и гость так долго восседавший на вершине гор, то праведный раввин, в вопросах пищи оказался ставником равнин…
ведь раньше голод уходил от насыщение компанией нашей, теперь из-за слабости-доносчика…не хотим мы откушать еды….
 в багете рамочном мой город когда-то пыхал изобилием… был чистым горизонт как морфия кристалл,
теперь плоды не тронуть, ведь за стеклом музейным…тебе жандармы мира…руки оторвут…


А за витриной мы…Их город. Военной мощи, недоступной нам… нет, не такой ценой…он порван по фронтам.
Он женихом приехал, чтобы показать себя! Никах…Да напугать весь мир, приданое забрав, и обязать жену к кнуту,
Стрельбу устроив в праздник из проданных орудий…еды себе серпом зачать, подобно Богу, но пепел лишь останется от брака дерева с огнём…
Но вы пошли своим путём по зову вашего стремления к харчам…покушать вкусно, не превратится ль в камень тут…каждый, что рождён?
Действительно ли вы верили…что от вашего желания поесть никто не убежит?


А мы бежать не будем, мы не привыкли к трусости, народ наш с древности мечом застрял в сердцах врагов!
а тьма крестов несущих, смертоубийственных прелюдий, чумным нас соколом на палке желают запугать.
Сорвать! Владыку-розу песчаный san ветров, затронуть в вечности цветущей…её хоть лепесток!
природы дух, в песчаник воплощенный, что чище Парфенона близ Афин…как бури он заслон,
Врата Иштар не пропустили ни одной кафира рожи, где первенец Набу хранил земли klondike,
Сируши на ухо, писавшие доносы, мудры их обе головы, сжиравшие неверных под киямата сабель строй!
На суше Навуходоносор, Мехмед завоеватель, Али Талиб, рожденный в Каабе, и сам пророк Мухаммед, что в вере так упрям,
имели силу покорить ваш мир, самумы укротив, циклоны, бури…шествием Азиза потопом по пятам!
…Зиусудра, затопленный свет жизни, пальмой устоял один он на холме…среди затишья долгоденствия!
Вот он пример солдата! Шахида, вот пример!


Наш путь…ну всюду верен был! Но слабости поддался нынче наш народ…правитель…,
исправить их решения ненадежные…был путь мой, праведный джихад…
Мы дураки, по-вашему, но почему ж вы так считаете? Считая до сих пор наших-то счетах?
всё меряете цифрами, за счёт других живёте, слон самый грозный в Африке…но хобот мерить не привык,
Хоть преуспели в мерке, в числах больше, но корень явно наш, и нам его членить, когда земля из-за него так чахнет сиво,
когда так сиро на сиро в отчизны деревнях…в которых мы лишь защищались от PanAm. Как просит наша вера и Коран…
Законы все забудьте ваши. Судить вас будем мы. Не вам феллаха упрекать, что церы мне здесь пели!
В конце концов, голодный воду выжмет…даже из каменей…


Недаром Аврелиан, оранжевое солнце как на игле в разверзнутой земле в цветах прибора ПНВ,
сквозит в зелёный полумесяц над тусклой звездою Вифлеема, шагающих под нею темные колоны людей табуном воюющих грядою деревень…
контрастность повышая по тонам… лишь звёзды на фуражке заметённой ослепляют высь…
белеющие искры танка задевая, со скрежетом ломающую жизнь, сжимая все дома в шкатулки узкие, отправляя в ахират…на вечности из тризн…
там наградят их, за равенство с землёй, а после их песком пригладит буря, она не любит побежденных, разрушенных внутри…
щелями демонов орда поскачет по руинам, чесночниц их глаза сверкают в темноте, шакальим взором оголодавшего раба,
что с братьями, соседями своими, ведут себя как серы волки, но под собачьи подлый рык…
убьёт он явно…мечом пройдя сквозь брата, за переход границы града, пусть даже он объятий ждал от кровного врага.
И что же делать? Неужто в дом свой…всех сразу приглашать? Отнюдь…не открывать им двери,
Ведь места всем не хватит у груди, ведь так уж получилось… у меня…что…звёзды... братцы…по обе стороны.


Мы на войне в шахатах, сохатые Хабиби, вы на убой пришли, в капкан,
А мы в своей стихии, Коран нам передал…будь воля здесь моя покинул нашу бы страну mass-media комбайн
ударную волной, и ваш народ, задетый маркой миротворца, и в голом танце языка…забормотал бы луг, чтобы вернулись все...
Мы б женщин покорили состраданием простодушным, и астрой бы заставили нестись их кур-несушек…тут пленом был бы явно не корсет…
и пальмы б вновь забрали, и пересадили б древо…на плодородной почве…нашей, в безветренной глуши меж бедноты и свалок,
та злата пальма была бы днём в цвету, тянувшись к солнцу, горела б по ночам неоновым огнём в бунгало,
чай вывески Монмартра, Бродвея, арака б мы упились…пускаясь в изощренный пляс…по-францки,
Ну а пока у власти люди без надежды, веры, брать нужно в руки все свои…ведь театр душ безвольных любит так Иблис…
И взял я. Ведь смелость мой девиз…негласный…но помешал мне… он, тот…выкормыш чабанский…
Я наслаждался кэйфом, когда его пытал, и, вспомнил бег Сафа,
 ведь жизнь последней твари этой…есть жертва первенца…


Я знаю…Помню по фуражке…Не он…она отдала тот приказ,
во времена разрухи…орденов подсолнухи растут из всех бесплодных мест
Как заккума плоды. На них то налетели мухи, внезапно, как буруна каскад…
И каждый танец зверств, что в шапке позывной для них шайтанов перст естеств…
Между руинами Пальмиры, с хандаси танцевали дабку под Гармонь, дома кладущую, что пласт-на-пласт, в ранжир…
дитё, жену свою я выводил, не посчитав за махр, по закоулкам близ у дома, где джаханнама псы сыскать решили барыши.
Крестов ход всегда заканчивался так…а наш лишь начинался…


Искали мы дорогу к свету, по проволоке сквозь бурю, чрез поволок войны,
волк волка по глазам во тьме лишь различает, я понял это, и во мгле родной, я принял жизни их мотив.
Тут взрыв. Цепочку разрывает. Да разрывает землю. Расцепляет руки, развеивая сны, и образы из книг,
То вертолёт апачи, что веером Веспуччи развеивая дым, картину показал мне, от которой я…как все, в укрытие пополз…от звука порванной струны,
Из танков как антенны телевизира торчали руки, жест войны, виктории по их…победой ранит,
Стригалью мироздания обратившиеся, в тот час, когда мы покатились в сторону мечети…куполом...то крестного Иоанна,
из-за отказа подвести страну к венцу языческих богов, где она под словом палача…с секирой бы упала,
Но тут наш путь к святыни заповедной…толкнула пуля чужака…


Насквозь пробила лживо жила! Жена моя от боли взывала. Да кровь дурная! ...с пылью рядом улеглась…
Рванулся к ней я. Но дёрнул локоть…Родимый мой солдат…
лишь руку прострелить успели…левую…резьбой…в итоге спас меня…за это тост!
«Куда вы? Очнитесь! Шайтан в укрытие оконном ведь только вас и ждёт…канас!
И красным оком он своим…способен Джаннат лицезреть в момент!»
Где ж дочь моя? Кретин! О рае сказки запивает, тебе гореть за это у царицы…змей!
Мой аманат своих детей, жену от зверя наступившего на темя, кровь родную…защищать!
Жилище мне важнее всех денег во вселенной, я должен содержать родных в тепле,
поэтому готов метаться я с братьями по миру, чтобы уберечь ребёнка, девочку мою…и тут рефлекс!


Отставить! ...Я праведный мужчина! Мне нечего страшиться! Хоть чешет руки уж в укрытие богомол,
мне не почём закатный свет искры от Иблиса, что выпускает дым из стен наших домов,
Торчит шайтана рослый нос в горниле адском, и каждый выстрел вспыхивал печеною душой…обид,
Я знал…что нужно делать…смерть моё призвание…но…я тогда не смог бы…каждому из них за это отомстить,
она кричала дико, а я не мог помочь…И тут же выстрел эхом помог дилемму превозмочь…накрыв весь город, или даже мир,
вдруг руки вылетели из мрака паранджи…опали белыми костьми, то белый яхонт Ибрахима, опалом став чернея дыма, кисвой накрыло всё от крика угорелого…фураж то было…иль фугас…
печь вспыхнула в окне, издав довольный рык…и вновь растопка началась…так драконья кровь…лилась
струей из носа…узором побежала…и глаз потухший…задёргался песчинкой…а там и две…и заскакал…он ввысь…то Сесил Мирз…


Как у меня сейчас. Запавший глаз. Я вижу плохо. Ну так нус-нус, лишь нас спасает…нас…
надежда…Уж сколько времени… без глаз…Ахурамазда, вернуть его…звезда способна, она уже зажглась,
и в отражение её, и в реках крови пляшут женщины с подолом полым, с косами, да расплетенными…на Курбан-байрам.
ведь в доме моём, в полной темноте …сияет бледной кожи, опал её…с тех пор ношу с собою, у груди…в наряд…
Хэмиджа моя, беременная son’ом… она любила их язык, за это ей отплатили славно, она мечтала умереть в Риме на La Strada…
Али Баба с дорожными разбоями по глобусу…убили точечным ударом и рвут на части…верен час…любви,
И в небесах над ней кровится роза над девственным песком, и также жгут жилеткой жёлтою растяжкой…отчаянно кровил…


Я ждать не мог…и наплевав на рану…, канаса клюв кружащего в окне…я побежал…неведомо куда…и рикошет…
Звон оглушительный…вокруг лишь пыль…завеса…горчит…блокадой вдоль трахеи встала…и не пускает дух в меня…
я задыхался…цемент глотал…и бурю…колебаний... из сос..страданий…тех, что попали под неё…со мной….
попрятались все трупы иноземцев…как змеи хитрые в песок…и из подвалов вылезли…они…испуганными зырками…как будто сверлят мне висок…
и будто осуждают…за то, что струсил я…бегу доказывать обратное…цепями хлопают…грохочут…
На место…твари…я…вам...говорю…- хозяин бури…полноты времён…сосредоточий…


я добежхаа…я…добежал…до дома…что от копыт Иблиса шелком копоти покрыт…
и вижу… лежит моя дочурка… в людях как в песках, заметная пыльцой цементной…будто фея,
всех растолкав, я в руки взял её…потом туман…и начал бегать по округе в поисках врачей, и вод горы…
Пытался будто танцем проступить да поступью просить…Замзам под ступнями младенца Исмаила разойтись…не видя света…
 лишь буря закрывала здания, ресницы шелуша, и люди бегали все в ней…в защитной балаклаве…
то демоны безликие, в руках с ребёнком, я спасён…ведь чистотой он вызывает припадок благонравия…
Наткнулся на врачей…ну...слава…Иншалла…и сунул дочь свою в объятья красного креста,
успела лишь глаза открыть, и будто маленький каракал, каракулей свернулася в клубок моими спицами-руками, и на последок, сквозь горести дождя…
кровавый я жилет стянул с руки…к груди… её всучил...и прошептал на ушко «держись, моя звезда»;
«Стоять!», «Беги», «А девочка?», «Отдай!», «В укрытие, скорей» «Сейчас нас всех укроет буря, берегись!».
запуганный народ…в местах, где отдыхал Адам и Хавва, теперь меня насторожил, возникший на пути Иблис,
Ас-Сафа али-Марва…я так и не решил, исполнив хадж … в убежище бежать али к супруге с дочкой?
И вот мой сай извечный, между горами и равниной…я в выборе застрял между жилищ: греховно-непорочным…


я вынужден бежать был…оставив самое святое лишь в памяти, не на руках.
девочку свою отдать врачам в спецовках амерских, не важно… главное, спасти её, а будущее – её уже тугая ноша,
и этот спуск в подвал, чтоб сжечь мосты, обратно, под песок, для дочери моей… как будто по ступеням ада ощущался…тут главное, не заморгать…
не мог я наследить на жизни путь её, хотя и знал, что бросить тень на мир огонь из рая...лях... только может…
Я понимал, нельзя умащивать святое тело чёрным мраком…Израиля теперь безбожник,
как Энкиду нарушил тот запрет, спустился я, теперь не выбраться обратно…гори оно огнём, что адский зверь…
да полыхай всё гуще, ярче, растопкой наших дней…врагов военных башенных печей… что для Тантала сладкий эль…но в ней вся мироздания суть…в ней кровь моих земель…


Может минуту простоял я, средь огненной листвы, трезвящих душу оазиса дурманов,
тут Иблис на пороге дома, увидев, разъярённый лик в огне мой обгоревший. Он понял. Не успел.
И побежал. Я знал, что догоню. Моя семья была удачлива на плод, и родила пророка…всех запретных знаний…
А он бежит, шиитов сын, и у врачей мою дочурку отнимая, на подлость зверскую пошёл, и пистолет к её головке прислоняя, готовившись к пальбе…тут не стерпеть…
попятил в бурю, вновь бушующую…, к своим, и вновь пропал из вида….
Он напрочь заблудился в смуте…бедный парень…сле..ды его смеша…ли..ся с пес….ком, сокрыв…пути домой.
И лишь раз…рух…у при…нес…ли он…и, исчезли, лишь…отпечаток кирзовых сапог….
остави…ли на памят….никах настоя…щих дней - в гла…зах раз…бит…ых наших….и своих…детей.
Тут выстрел…куда-то в ногу, и силы мне не дал Аллах, врага мне чтоб нагнать… вдали я вижу косы…
лишь солнце ими распадалось как маковый цветок…а пальмб… и превращалось в звёзды.


Тогда, во сне, блаженном…вещем, ко мне пришёл мой ангел - могучий Джибраил,
там мулы тощие и сытые ослы, по обе стороны его, лакали кровь игриво, будто Замзам казнён владыкой Киром…
словно хромой хайван, остановился он на этот раз у скрюченной двери, принадлежащей первому отродье Марракеша,
И задал мне вопрос, Амин аль-Вахи, как наказал бы я того, кто совершил расправу над моей семьёй, как иудейский Ирод прежде?
Желаю я, чтоб захлебнулся он в своей крови неверной, «Да будет так» промолвил он, «лишь не распалось царство бы твоё, вдовца царицы Савской»
И на последок, я с опаской, и с уважением да трепетом перед святым…о да, великий, славься!
Задал последний свой вопрос: «Когда же станет жизнь мне другом, табу отринув смертолюбья?»
«В тот час, когда же смерть твоей подругой станет, да и в табут уж превратится твоя родна земля» …


Теперича лежит он здесь, животный страх меж чресл придавив, не в силах лечь слюнтяй…по-солдатски, смирно,
и укротил я льва во славу Джебраилу, подобно Гильгамешу, искавшему нетлеющий помост,
Услышал просьбу ангел, мирный гость, Хью Кидда вырвал для меня из недр мира,
в которых он скрывался за живым щитом, наделав массу грязных дел как шелудивый пёс,
за шкирку взятый в плен…он зыркает лукавым взглядом на меня как Азазель, восставший против Бога…
Ему б леща да стрекоча, за то, что от обесчестия матрас мой обмочил…не понимает…даже свой язык… свиньи харамный взгляд,
но не смотря на это, хрустя бетоном на зубах, тот стрекотал, своим мундирским помелом покруче собачат…что в небе,
кружат как лебеди, орлы, но ближе подойди – лишь саранча. И на бортах висят ковры со звёздами, что черепа на пиках бедолаг…
Вот казнь какую получил я, за то, что стал пропащ. Как человек, отец, солдат и вечный спутник царств…
несправедливость правит в них…торгует смертью без обмена…и сыновей своих под дуло ставят…на крестовый тир…
туда же на убой, в калашную обойму, чтоб пулею разбиться, чтоб в гильзу превратиться, земное отпустив!


А эта…безверная пропавшая душонка, сама-то до сих пор порохом полна, куда же сунулась с таким-то животом одна?
Скажи мне, раб у заблуждения, коль сытость отдаляет сладость поклонения, зачем культей своей змеиной всё вверх ползёшь к теням?
брожения не держат шариат, и здравый разум фикха, для вас, неверных, лишь фиговый листок, поэтому черно в груди, страдает нафс ваш…что внутри,
а нас вы держите в цепях, меж губ, прижатых в страхе, с безумием в глазах, боясь хоть слово породить…лишь шёпот, лёгкий бриз.
А мне сподвижнее, раз до молитвы речь дошла…, то нужно громче воевать! Аяты в голос повторять! Забыв телесный страх и компромисс души!


О, небеса! О, Бог всевластный! О, добрый Господин! За что мой путь из наказаний, я начал с суеты?
И хоть твой дар, я принял, и связал, и истязал бесщадно как сам мог
Ягнёнком заставлял лизать сапог под визг премерзкий пухлых щёк, когда я уши обрезал ему, и пятки биди жёг,
Снимал на телефон его слова, что верит он в Аллаха. Он признавал. С почтением…боясь тебя…он наш теперь…его ты разгляди,
«Солдат, не лги. Я знаю, плата высока, но вряд ли…неверный свой язык, ты за неё так просто купишь:
Посланник жив Аллаха, тут спорить глупо, кто говорит иное – голову долой.
Признай Джаббара первородство, тогда откушать дам руки его творения…то гроздей кукиш,
запретный плод, источник жизни рода, и не умереть вот так…


Наш бравый Уильям Кидд, бежавший от Творца судьбы, теперь смиренно намаз служил со мною, на коленях,
В войне ведь главное упорство, стойкость, дисциплина, не громкопустная баранья бравада…не войны вы…немудрено, исчадья ада,
ведь связанны копыта железными прутьями безверия…визжит…хоть вместе нас пытали пёсьиголовьи мухи воскресенья…
Близок так лоток, иди сходи, коль не укусишь...да на ковёр не попади, иначе твой я подполю шайтаний хвост,
Как обжигали камни вы для воздвижения своей монументальной башни из красного сырца…ты…чистый холст…


Сырец - сырое мясо…ты молод, и не складен, но Мукаддам получен. Строитель, видно, видный твой отец.
Осел…фундамент поколений, ведь расцветая на строительном песке, моим спасенным телом, ты совершил…ошибку главную кочевничьего маяка,
когда очнулся я в своём родимом доме, там эполетов звезды, что изумруд в моих глазах, надеждой загорелись…звездою путеводной, манящей чужестранца границу пересечь,
вот ключ к решению, та брешь в строительстве, оказан доступ каждому к лучу… спасти исламский мир цена фрагментов совести, страну мою, что шибко дорога…
Второй же эполет…звездой тускнел на коврике, что булькающий кровью…в ворсины будто в джунгли, грузился jungle boots,
блестящий он, пульсирующий как раздражена кожа, он хочет почесать, закрыть, но лишь сдирать он слёзно в силах, забыть не может он тот бумеранга путь…


Даджжаль, ты ложный правоведник, Мухаммед нас предупреждал, приедешь ты, оседлав громадного осла,
ушами он лениво хлопать будет, усильем челюсти снопы тиранить, без оглядки, всё перетирать,
 лишь травинки из его бурлящего ложью пасти будут падать, улетать…одни лишь Мекка да Медина не сгорят дотла.
Политика проста: Огонь – вода, Вода – огонь, так будьте ж вы…все пожирателям огня, ведь жар костра древесного угля, сильнее стали хлада,
Что обогреть не в силах, и только ран несёт плеяду, но их прижечь огонь костра способен, как душу Аль-Хансе,
Он также молвил, претендовать ты будешь на божественность, и избранность в земельном мире…что на времён конце,
но чудеса твои…все будут ложными. И мой при..цел прозрел…как тол…ько па…ла зр...а…да,
Те…перь я ви…жу кто ты…вас судить по телефону стоит…и на твоём включен был GPS,
они узн…али где я…ох…как удив…и….ся, приеха…вший сюда со…лда..д..ски… джип ЕС….


Хотя…Тантал… их вождь, он знал, чем кормит Бога, расплата ждёт, не иссушим итог.
танталов капитал да пентагон из каптагона таков их краткий пантеон, но настоящий Бог твой, держу пари, погиб от вашей пули,
Они всё ждали…когда как соплеменник мой, начну им руки целовать, не отгрызая…живя лишь с их плодов,
Но нет, мой род не из позорных, они ж способны лишь бессильных подчинять в ауле…
Салам, ведь прежде, говорили…хотя я думаю, их грех, таится лишь в обмане…Зу-ль-Кифль им судья,
но мыслится мне так, игра их от ситуации зависит, а переиграть их может лишь Аллах…раз и навсегда!


«Зинданское отродье…над чистым нафсом, подаренным Аллахом, зловредный вертухай…его ты в камуфляж упрятал…
Поэтому и Born to Kill, черта – to Die. Burn to consume, и воровской костюм, да Born to dew of сhock…да будет вертикаль проклята…
I’m Man of War because is War a Hill…Я так усиленно учил…, и в этом применией всё… в краях подобных заморей реликвий… ведь Colt us equal,
Пообезьянничать на вражьем языке…на смертном-то одре? Хотя в работе помогал он несомненно…сейчас же не…т…у сил…
Я связи с миром устанавливал на равных…мирно, хотя… такое и не снилось вашим адским блохам…
я знал, что бизнес…бизнес есть, но ножик тычет в связки на ноге…всю жизнь я прожил как Ахилл…но простоват как Гоха…


Ваш Бог же не такой…бросает он конечности по миру, и ро…т…ты…идут за ними, упиться он не может...уесться он не в силах, и вечна к краже страсть,
он смотрит на свои же руки с аппетитом, врагов из них как в Карагёзе, желает танцем разыграть,
и тут же зарубить желает, чтоб дотянуться до еды быстрей…Он пожирает всё, что видит, живот его уж явно перезрел…
И в нём весь ваш христианский Капитал…и после этого ты смеешь носить нашивку Hero, капитан? …come on
в сенатах заседаешь, к любви к людскому рассуждаешь, а из моей солдатской каски…снарядом пули мех…лезет как Капитолийский холм…


Поэтому…, пожалуй, слово не правдивее АКа. Пророчеством мой залп искрится.
Смотри как гильза ослепительно пуста. Не то что многотомники законов…быта…что нечисты…
За ними света нет, лишь тьма в тех под ковёрных играх, что солнце прячет, прожекторов узором, диорамой,
Историй, песен, нравоучительный их бред, с мычаньем заложником разнится…хоть одинаковый чинами…
А как итог…счетами на вратах…об их колоду сталь не затупится…хоть зарубись в их кольца, в их границы,
но взрыв один…и враз сомненье разрешится, и страхи расползутся по углам…в тысячник…не в Ниццу,
Я сам залезу в порт их, tank, в безмерный и пустой, усильем воли там проделав дыры,
по улицам, что змей я проползу в ногах у женщин…с остальными…прилюдно превращусь я в вой пустыни.


Я ждал в обитом шпалами подвале, когда с чеки сорвётся варвар-комбатант...
Когда решающий свой трюк исполнит Фил Пети, что на конце трубы, и прокричит пиастром "Иншалла"
под bell-фонтан, качающийся вечности, то Белфорта уран, то interbellum, что маятник песок в пустыни возит…рамадан…
кто лишнее звено, седьмая грань того стакана в тягучем, жирном, чёрном зыбуне среди нашида,
чья же кровь, на дне того оврага, по капле с выжимкой скрипучей туда же пролилась?
кто выйдет из игры живым …кого испить …кого разбить? Кого?.. Пустыня, подскажи…


Розетка деревом обшита…гладким...как руки у жены, от сверкуна шершавым стали,
сквозь дыры, бурю сквозь, гляжу я в бездну глаз земли, уж ею не обратилась ли, асеюшка моя…
песка уж столько намело из глаз её сюда ко мне, как грудь её он раскалён да мрачен как равнина,
Над ним рассветы цвета цедры мандарина, его любил я чистить девочкам своим,
поныне косточки лежат в тех в ямочках земли, скривившие улыбку Глазго смайлом,
Ведь каждый кратер на Земле из выжженных объедков, Корнуоллским пузырится раем,
Бурлит зловещей кровью демонов, чернеющий фонтан, и дым, хиджаб девицы…скрывает те прикрасы от позора,
лишь крылья птиц костлявые торчат из-под него, и смерть ауспициям… в небеса гребёт, уж всё, что есть живое…


А под стоячим дымом, копьём пронзенным дорогой жизнью, шоссе развратам лжи смердит,
 на кладбище консерв с приваренными пушками химерами…ракетами, что беженцев…сбивали…с панталык…
и белый флаг…кумулятив…компульсии гранит…развешенный одеждой между щепками…объятий старых дев,
убежища подмышками укроют, и базы из солдат, орнаментом врачей танцуя, поварёшкой…подгоняют темп…
лаваш как укрывают, картошкой...free, свининой…дети…пепси, а ночью...дают сигару закурить,
еда неверных…но не стоить выть, не есть же с голоду песок...ведь не всегда борьба усладней тризны…только первый литр…


А дальше…веселей…возьму я флаг своей страны, что с древка был позорно стянут, отряхну от пыли,
заскорузлого песчаника, что дальше миражей мешал увидеть, не он зрачок ли глаза странника в бутыли?
Смиренного падшего к шасси у мига-мифа…не он чернила ли в крови страдальца из земли халифов…
Прижму его к груди, пришью к нему я…пуговицы да рукава, и натяну уютною сорочкой,
И распишу себя от рта до мочек…а дальше, что есть мочи, я вторю подвигу сизифа…строчку в строчку…
«Смертен как все…погибаешь, но с честью без жалости, на дряхлых ляжках, жизнь к Аллаху приволок…
С верой воспрянь, отринув смятение. Привкус жизни шахида так сладок - ан-нахаля мёд»
и не найти мне ничего сейчас…для облаченья лучше, чем текст великий, что нанесён убежищем моим…война


…cмывает краску с лиц домов, их неприглядный вид, пред всеми оголяя, и чем-то смертным веет…то, что создано Аллахом…
Косящиеся уродливые дети, джихада вабьи, горами сдавленные, что плиты двух материков, как будто плаха…
лишь братская могила из танков сэмени, что землю бороздили, взирают нынче на…Танис,
и у сынов его одна стена стоит, безмолвным грузным воплем выбитых зубов, летящих на Восток…режимом тишины,
ломает сколиозом матерей от боли внутренней за мертвецов-мужей, сухого чернозёма шепот…средь грыж отчаянной земли…
их перепаханной надорванной породы…что от патрона сбуровленный ковер, и зём моих глаза в упор…в них яркий взрыв…
срывает маски с корнем, и праведные очи, целый лик, пещерами вернуться вмиг…с холодной неизвестностью внутри,
в купине, неопалимой…ссохшейся купели Пальм…поныне извергаются Голанские высоты …казанами набитыми людьми…
А комнат посреди…отлита серебром, впитавшая все силы рода, усердия смолой, и почернев, стоит, глотая дым,
обмотанная нитями судьбы, как будто жилами и нервами…Бисмаркия, железно зная, что только буря может нас спасти…
от самоуверенности Зла, от цепей греха особо тяжких…освободить нас сможет только кровь! Врага»


И пусть…моих товарищей схватили…но есть такие люди – ноша,
…о них забыл, и легче стало на душе…Лишь бы молчали те, поющие бар…х…аны…
кто ж знал, что спал шайтан в них, пока вы не пришли…ну а теперь за ноги он хватает, цепко, пулей ёжит,
 закинул груз на спину и понёс как крест, у каждого он свой, вот шавку водрузил и я, молясь о восхождение Исы так рьяно….
Ведь воевать с Иблисом – вот нервная работа, за выживание хоть не тела, но души,
ни человеческой, но человечества, ведь мир как будто слитый со мною во плоти;


Я усмирить пытался бурю…ту пустыни, их уба…юкать волю кустами лунною пыльцы,
взрывчаткой, трейдом, кровопролитье ещё на сутки лишь отсрочить, до сочня дня, где я…падший сарацин….
Буду мишенью…в священный джамарат…и лесом трупов…в ответку бью, повисший на кресту…
За ним ведь не придут…нет…что толку биться с ним, коль дочь моя в плену,
Уж надорвался…ношей я…мне торговаться нечем…никак её не скину…
теперь он мне…ну вовсе…ни к чему…бессмысленно грозить джихадом мертвецу, таков уж рынок.
Эль Брут али Баруд…да всё равно уже…земля… не прогоняй, не злись ты на меня, родная,
теперь заложник здесь не он, а мы…оставлены мы оба насмерть…и вместе нас и заберут…мы всё начнём сначала.


Видимо, не поделили наверху, иль отец отказался от сына…мертвы внутри они, давно их Бог уж осудил,
Но, верно, думают, раз звёзд на флаг набили, то осветит дорогу им к владычеству Мухаммед?
Братцы, вы так упрямы... Сын Божьи жизнь отдал за вас, а ты лишь за него отдать желаешь…свой мундир?
Хотя…ты Богу жертвуешь себя за это слава, но крест…изволь, языческая чушь - любовь к тотемам, память...
Он сам всего лишь дух погибший, и ты пойдёшь за ним. А мой Бог жив, я за него умру,
Осталось лишь дождаться, когда Иса с Махди войдут в врата, тогда хана вам...Джаханнам...как верным ханам...русс…


Иоаким… я Интихару нет скажу, я воевать ещё способен! Мы устоим! И будет наш Иерусалим!
Тот, что на возвышенном краю разверзнутый Шахида дланью, пролившие на нас огня плоды,
Картиной всего мира в моё доме обломили, перевернув портрет…за ним…стена молитв,
и поломал шофар, что на груди его весил как бусы у румынки…окрасом пошлым…золотым
Теперь, повисший…святотатство…он верхом вниз…над ним висело уже совсем другое слово…и тут я понял, его несвязну речь…
минувшую…мне нужен был лишь ропот бури…всему она лишь предавало вес…


 «Стыдиться ль заточенья? Никогда! Жемчужину ракушка не смущала! А змей линяющий спокойно начинает новый холст,
за мной придут! Сочельник скоро, дней сорок уж…хотя, ты знаешь, нонче пост.
Я видел Библию твою, что в римском доме…и паспорта, ты видный мира гражданин,
Я знаю, старца твоего… не лично, по отцу, ты, вроде, тоже нерадивый сын.
Как я…С тех пор, как отказался жить с его невесткой из Китая. Нам по тринадцать было, real!
Но ведь любовь, по сути…рода…тоже бизнес, а значит и неважно: Лехаим!


 Ведь наверху лишь мошкара, зудят песчанкой, вечно, сметая всё, что на пути подобно бурелому,
Я говорил отцу и дяди …, что это time for urgent fury, они же в танце спора без жизни замерли, и влом им…
В итоге, я, позорник рода…поехал сам. Случайность, братец. Подобно той, что Твен рожден в Миссури среди быдла…
Тебя же самого за мастерство в подрывах звали «mildew angel» - пророк Ильяс Идлиба…
А я считаю, террорист ты, не праведника жила…А без неё…твои друзья вас всех вот-вот сдадут.
Когда народ твой от тебя спасёт русня. Твои подельники стучат уж, слышишь? В Тамтам забили будто ты У–Танта взял приют…
Да, снова. Хотя ведь слабость, вроде, тишина… я говорить не буду, ведь даже пепла не останется тут от меня, ты сжёг его…свои следы…меня уж не назвать Иудой.


И в этом схожи мы с тобой… им договорится проще через PuTTY…put up with Lion, man
вот, главный претендент…на все богатства наши…где их фонтан ключом забьёт, там наша явна смерть…
Иссохнет как Башара верфь…внезапно он прозрел, раздул он чёрный караван…и капсулу одну,
Лишь потому, что «над запасом нефти нашей вновь обнаружили забытую Богами арабскую страну,
Но мы определяем курс…каморры в море корабли, и ветер Саваофа, Яхве дует…в спину…словом…


вонзили жало, и умереть теперь не стыдно… как говорится…As name a boat so shall it float.
Немало…земляков твоих, обычных, этих. Что дикие народы, по мне…расходный материал.
им лишь бы покричать, да запад повинить, не повинуясь, оружьем помахать, да камень-шариат…
вновь бросить фразой: Душой и кровью мы за тебя, Башар! Хотя, чего желать? В песке…среди деревьев не вырастить гиганта…
как и открыв благ запада сундук, не унести богатства в парандже, в одежде без карманов….


поэтому вращаем месяц, как хотим, по кругу, с их толчка, он превращается…сам-сам…в шайтании ритоны,
Кинжалом колющих в правительство Башара, что циркулярная пила… обстрелы, подтверждая, да глав не убивая,
Мы снисходительность лишь проявляем к вам, дома, больницы, школы мы тут устроим…откуда столько стонов?
Ты ж не такой, ты их умнее, и должен был возглавить стадо наркоманов, царём бы стать тебе отрадным…
Ты сеять в головы умеешь мысли и в души расхлябон, как хитрый лев, пришёл на водопой,
 по-джентельменски, коньячок, вино из фляжки, лишь закуся носи, пиши…отчёты выпавших обойм…
ты ведь военный, выправку имеешь, дело знаешь…не то, что эти дикари, что в свитерах лохматых…


хоть не в ночных рубашках, а то совсем уж стыдно было погибать! Не дёргайся, шучу я.
Ну ты то тоже кадр тот ещё, чего уж те…в подвале стоят? И каска белая твоя, ну, смех, же, pal, серьёзно!
Я ведь тебя сначала даже не узнал…ты хоть себе не врал бы, своих ты больше погубил. И в этом благодарны мы.
Раз сверху пал указ, для мира общего, культуры европейской, то надо действовать быстрей. Хотя о чём я, вижу, понимаешь.
Ведь ты учил язык людей, не свой набор каракуль, границы чтоб размыть меж нами, лишить вас ваших таинств,
К примеру, вот весит, что надо мной? Змея? Зачем такое весить в раму?
Ещё и в золотую, fools…их видно, всё, что ярко светит…привлекает….
Она клыками вверх стремится…вы сатанистов, корчите из нас…ну, видно, натощак даже таких вам хватит баек…


…я слышал русские тебя за руки-то тогда схватили, взрывать пошёл, когда ты собственный народ,
похвально…жертвенность твоя, вот это всё…есть благо высшие, запомни…а народ…народ потом поймёт…
Но коль решили тронуть агнцев божьих цело стадо, вы разом подписали приговор суда диады молний!
Ведь и тогда все верили, что русские пришли по воле Божьей, могуществом своим определять, чья жертва права, чья же добровольна…
Ответ смешной …всегда под носом, таится в сказках для народа…Абу Али им сочиняет, я слышал масса их.
Мафусаил…элит переговоры лишь смущают, а тут ведь целый Folk, и дети слушая всё это, вступают меж двух вод,
…но дети рая, что в бреги…в Иордан вошли однажды…навечно возлежат на ложах, расшитых, на коврах, и помогают в этом мире всем живым…
Та…м бр…ат мой…, над…еюсь я, ведь не…его ви…на…хотя…пустое…те…перь со мной…я отом…стить при…шёл…сапфир…


. …сперва…они тренировали вас, сейчас воют так, как за свои дома, и даже жестче чем вы сами,
Родня вы…стенанья Северной Пальмиры…по кровостокам связаны…а узел Цунг-ли-Ямен,
ведь испокон веков, удавка мироздания, между культурой европейской, дикарствами востока…были вы,
острогой выловить…разрушить, лекарство вот…от догм, на теле волдыри…чтоб мы обняться вновь могли…
Но, а пока… об стену всё горох…из распальцовки…недавно слышал вот…бойца я местного рассказ…
враньё понятно…да шнуровка, впрочем, как и всё у вас…ведь в пропаганде племя ваше, что псы на поводках!


Они в заслон попали, насколько понимаю. Из снайперов. Твои, наверное, поймали в западню.
Так вот, представь, одного из них да как подстрелят в ногу! На войне-то! У каждого, где просыпаться должен нюх.
Но нет, у них же чувства все отбиты. Банально даже выживания инстинкт…где каждый день как тренажёр.
 Его напарник…по сути, новый из блаженных…вместо того, чтоб path свой выполнять. Спасать его пошёл.
Его тут же подстрелили... Ну конечно! Но он не сдался! Отважный он джигит! Поэтому продолжил…товарища тащить.
Рука его влачилась, путь рисовала рана, представь, со стороны как выглядел солдатиков гибрид,
И вот ползёт он, толкается ногами, второй уже в другую ногу пулю получил, визжит баран на скотобойне,
А за ними полоса, кривой кровавой линией…улиткою, омелой мерзкой, как каждое геройство…
Арабицею…русский…пишет «мир» армейскими штанами-пальмами…узоры, сказки
и как тут не поверить в божественную человека суть? ...Какой же лживый ложный пасквиль…


Казалось бы, ну, будь умней, постой в укрытие, не поддавайся завываниям из склепа,
мы оба знаем, как работает прикрытие отхода из засад.
Немного мук, шахида завывания…да и умрёт, как должен сдохнуть был Ассад…
А если побежит, то глупость совершит, а снайпер ждёт лишь в укрытие своё вертепа,
Рассчитывая на глупость, не на доблесть, а я считаю, мольбы твои услышаны, коль песенка не спета…а ты не потерял звезду,
Моя со мной. Она ведёт меня. К вершинам. К мести. Под ней же наши пересеклись пути. Те…перь…м…ы в…месте.
Ну а, солдаты знают, что идут на жертву, ради богом избранной земли…ты понимаешь, ведь нашей крови ты, и наших ты созвездий,
Да и друзей, жену, любовь, боготворить…пустое…не родное это…куда уж выгодней спастись и отомстить…


Это про нас с тобой. Я спас тебя, ведь ты наш ключ из врат Эль-Шейха,
Признай, что мир - всегда есть выгодная сделка. 
вы с автоматом рождены, и мастера вы graduated party, правда да, тогда взялась откуда шестидневка?
Придут за мной – получишь дочь, и выкуп за солдата…It’s Fair trade, по мне так.
В конце концов, мы оба знаем, что у тебя и там, и там оклад…...таков патриотизм…
Хотя ведь Бог похож наш, не делай дурости, греховный move всё это… подумай, устыдись! …»


А я всегда был за честный уговор… а не предательство бессильное с позиции сверху захватчика земель
Поэтому лишь пальмовые ветви от слов его весят, как бело-красный флаг о сдаче…и звездный самострел,
рога ему, что на висках раскинутые диадемой власти. Я оборвал. Ведь по законам нашим, могу я всё отнять, и даже жизнь.
Ударил в брюхо я. Свиное. Бессильное. Чувство в руке. Будто дочь прицепилась. Щекочет…не надо, не… ведись,
но должен я… могу… хочу я отомстить…прости…отбросив дочь, своё сомнение, из ножен вырвал я клинок, изнеможённою рукой,
по позволению Аллаха…сверкнул над…головой… я скорпионьем жалом, и грянул голос на весь дом:
«Намаз служить пришло вновь время! А ну-ка живо на колени…перед Отцом, что потерял дитя!»


Я вырвал с корнем ту корону, в тени её спасал я кров, и кровь так хлынула в мой дом, через розетки полустанок,
и ринулась со мною в бой…я…бил…трубил…душил…на...бой… рогатый полумесяц…у тучи разгоняя кровь,
О…н…ааа….лишь пуще…завывала…ведь пу…ть её…вперёд….лежал…до цели, что во мне!…духовная услада,
Пусть грянет шторм, свиреп и хмур, всё ж он светлей, чем ты, Гяур…, ты боль мою испей до дна, жену, мой дом, глотни меня,
Спаси…мой род великий… плодами пальм насытив пасть…...танта…ловых…. приспеш…ни…ков …креста…Аллах Акбар… и… Иншалла!


Лежал минуту он, тягучую неделю, после стремительного возгласа судьбы,
Как вдруг! Свирепым Джинном, восстал из пепла, чёрным ликом обратился…пасть ниц, что отказался пред творением, совершенным…Великого Аллаха!
он жаден на десятки глаз…расплавленным лились те златом, и крылья за спиной раскинул он караковым крестом, и руки длинные, молящие…свернул он пред лицом…
«найдут её в пустыне…обезвоженное тело, не бойся, мы выходим её,
Сожжём тебя, твои творения…земли твои блага! И будет властвовать над ней букмекер,
Уйдёт та память родовая с закатом, с молотка! Смирись, ничтожество! Она оставила тебя навеки…,
Я выдумал тебя! Как Бога твоего и кровь у нас одна, мы, брат, в одном стакане как лёд, упавший, не разбивший дна
что лунным вздором самогона…рождающие тревогу в теле, но спокойствие внутри, душевны сны…
М….ы пло….ть о….т кр….ови ….как ….от…ец ….и ….сын…»
и навзничь громыхнул, лишенный…чувств… светилом распластавшись…на весь воздушный фронт…
Сопит, храпит и крестится…что буря нас обоих приберёт

В киблу упасть лишь я успел от вымолвленной речи, и боли резкой возле сердца…у груди…
и дом мой под натиском грудным из огненного града, вдруг зашатался…и ритуал он вновь свой повторил…
Да…вот это силище…Божественно знамение…что дрожь Ираклий…бесов на ипподроме Византий,
вновь битва за Ярм…ук, но не спасёт Тигран Великий цивилизации Евфрата, ведь затерялся он в пустыне…
бури смерти…призвавшая его молитвой…Либерии же так вот не связло…


Не верю! Нет! Не верю я! Не верю!
Убил…своими же культями…засучив рукава…нарушив аурат нет не его, но собственну страну…
Какой позор. Оружие в чужих руках, камис мой… половая тряпка... в хилтонском отеле...заложник…mountain…mew,
Но так нельзя…изверги…шакалы…черти…изгнанники Аллаха…мне не нужны с такими родственные связи!
я жизнь свою спасал, страну из вне, от дел…его…отца иль дяди, но, видно, родина не верит в любовь на расстоянии...
как жить теперь? По локоть я в крови, едва зарницей разум мой искрится.


Нашид я запою, и слушать сядет кобылица: «Иблис, теперь я вижу, что есть огонь без дыма»
но след пороховой фаршированния патроном капсюля всегда…на Hell’S Kitchen ведёт Пересе нимбом…
Как пуля дочери моей, её премьерный выстрел…и сразу в цель…В свою. Она же дочь моя…Логичная концовка в мире вьюг…
а семя то засохнет в блюдце, расписанным пейзажем третьесортных стран, там кисти кланяться ружью,
На фоне же довольного…из местного субстрата…стоять там будет…живой, счастливый Кука…гипс,
лишь отражение друг в друге…синеве…от сувенирного отдела…там кончится любая trail of tiers…


Кровь полетела с палантинов… земли слезы невинной… со скальпеля салютом в небо,
Взрывы, вспышки, трещотка хлопает цветами под фейерверк протяжный, снарядов свист свирепый,
станцуют ярко бергамаску и сгорят, оставив звёзды в одиночестве…в экстазе…Мы рады…помогают нам…
опаску натравить не вдоль щетины…горла поперёк…на лезвие отцовском лезвие поправив, по корням,
и сыну…его что старше, в руки положить, и по завещанию факихов, фонтан из живицы творца, пустить…и жизни девственной…лишиться.
Что волооко дивной ветвью гранатовой весит, приласкавшая пустыни розу…дождями омытую девицу…
Как оскопленный младенец! Чужим народом… но в моих руках…
И мазаль то, что стережёт копьём как стражник внеземной…в штыках закатного песка,
Я от него, вас, дети…спасать был должен…спасенье для себя я в вас искал…


Лишь ветер треплет куфию…из дыр крепости моей…но…не предательская мысль…
и нет весов, вод истин, лжи, я как осёл, запряжен в коромысло, я чист, и целен пред Тобой, я верил лишь тебе…
Я предан был тебе, когда джихад-мобиль был взорван ратником в столь краткий миг из марево кулис!
Что наспех выструганный ракетами, ключом из злата к скважине, к войне, со спичек коробок длиной,
однако пышущий ифритом…разнёс наш карабах, то город Пальм…всё было в сад камней превращено…
но почему ты не отдёрнул мою руку, когда я мышьяком, свинцовым молоком…поил свою страну?
с уверенностью…надменной миной превосходство…средневековый доктор аль-Сахара…
ов, незаметно покрывая ртутным листами…и усыпляя тех, кого будить необходимо было…но мне всё мало…


Я мёртвым въехал в град святой, не успев им насладится, обмякшим телом страстоносца по граду прокатится…тропою меж фонарных ламп…
Убийца верных…и неверных, пожертвовавший сына я Отцу…я недостаточно страдал, и верил…сказав врагу, увидевшим мои бескрайни земли…гарцуй…
Гарцуй! Не зная края! Гарцуй буржуйским батогом! По спинам деток…да деда… обвиняя в шутовстве, приставив свой кулак!
Не заслужили мы…его разжать…и отдохнуть…гранит…чтоб жизнь моей стране …вторую…подарить…о, Господи…Ии…Иншалла


Переродится, вновь в цедру обратится, Амима…фемину усмирит в себе, чтобы не жить по их манере,
а за миссионерами всегда идут солдаты Джинго…тропами…отнюдь не Хо Ши Мина, пути другие выбрали они for married
они…сами из неё бегут, из веры кожуры…стать мякотью во рту Тантала… всё чаще кэш равняя…
гроб…ниц…цы пра…отцов… рене…гатством, ведь иезуитство поклонятся тотемам материальным…
наследие Хаффы…было вымыто руками братьев, её хранили что надёжно…под куполами и мечетями,
насильно оставляли…под защитой, а их шумерами за это звали, рождение грехом считая…cupio неведомо,
диктуя брачный договор…конституцией штыка заместо ручки…да мягкими телами сарафана.


Воруя…без согласия, и без калыма…да с плеча…детские ростки долой…конкисты красными серпами,
Прекрасно…лишь тело положить на плаху как на сеанс массажа…вдруг оказавшийся землей под тяпкой…
заправив крылья тканью, прибитым к разделочной доске рогами между ладонями у повивальной бабки,
что из вместилища для душ в Иерусалим выходит…достанет отпрыска в ночи Аль-Кадра, воспевая дружбу,
но…избегая Каабы…начнёт воспитывать детей…чужих… где руки…б…и..ч…иль ч…т..о потуже,
затянут шеи, маточные трубы, очередной безделицею-рюшкой…да и придушат так, что жизнь не приживёшь…
вот сила шелковых путей и мягких склонов…клёш…что на проверку твёрже…чем мой нож.


Он говорил: «пальметта как альметта, сыр» … но для меня она цветок…пустынь,
Гвоздики запах пряный посреди песков, и сахарная пальма расцветающая, её так приторны плоды…
Я видел свой народ, он пляшет босиком, и верит в судный день да многоженство…
Народ, живущий до сих пор не в кущах джанната; а в нарисованном плакатном платном рае,
И сокрушенно погляжу на аркатуры я дворцов…развалин нервный строй, что языком собачьим ветра…метётся в бесконечность…
Гляжу в проём, меж арок врат…там раскаленный воздух волнами…кровью приступает, и дышит покрывалом грёз…
А там фата…моей невесты из лисьих листьев украдкой ветерок ласкает…что молний отблеск, вставший во весь рост…
Поклявшись в верности в час расставания…её образ так красив, но ночь взошла, фатином простыни в лицо железно впилась, и обратился саваном, чей глас невозмутим…
лишь волос, подхваченный сквозняк моей страны, торчащий из-под кубуры…лишь он напишет моё имя на стене…
Жена моя…выходи меня, … Ай…лу…ба, я…и отомщу я за тебя, и нашу дочь найду…спасу…один я…в ти…ши…н.э.…


Я был в сомненьях стойких, неподкупных гласом Божества…размазан по стене мой почерк…
но в темноте тогда увидел я, как на мёртвом теле русского солдата горела красная звезда,
её не скрыть, она блестит пятном разгневанного утра, и остудив свой пыл в ночи,
и одинаково красна, очистившись от лжи и пыли, точь-в-точь пророк Иса, что в Гефсимании бродил садами,
и сколько б войск не приходило…крича предательское «Равви!»
 горит надеждой на спасение звезда… надеждой моего…народа…Авраама…


А за… окном… лишь… русский хохот… юлит крупинками песка,
и янки строй колонной завывает, и каждый шаг шахады, ветер, уводил их дальше, на восток, к деньгам,
Боится саранча…что до заката время…покинуть этот мир…иначе души их останутся на вечно здесь.
Проскочат между ног у бури, барханы из бураков, не умрут…оставят лишь следы свои… что массовый джут…
И их там ждут…года…озлобленные, дикие, до крови хлесткие…единый жгут, одетые песками в паранджу…
Мой страх я прятал в теле, в тьме, но дрожь на свет рукой, в тепло, где сердце греет, тянулась со всей силой,
загребая на рукав песок…так холоден ко мне, как будто не родной…как будто это вовсе сон…
и дрожь, предательская рожа…скулит так леской мой язык, родною почвой держит жизнь, окаменелой плотью,
кувшин с водой…не дотянуться...не брезгуй…чтоб полить…удобрить…или задобрить…на излёте…


в нем сердце не доскачет, голова не поймёт, отчего же дикая пена морская отвергать способна свой прилив,
так и пустыня отрицает свой народ, подобно Богу, что не пускает змия во врата Джанната,
ведь в нем давно уж мышь в ферментах завернулась, как жженный сахар…опухоль цветка снарядом,
Дьявола же дух различны формы принимать способен, но в смертных чаще он сидит,
он как гончар…в печи…поддерживать огонь обязан, ведь без его тепла…не бывать в пустыне влаги,
Сосуд свой новый ограняя ураганами вьюнов…из песков выдавливает нас…как свинец из раны.
здесь буря…из челюсти гнилой людей из жизни вырывает, лишь фрукты мёртвые жуёт здесь пожилой шахид…


и камень мне подушка из нёба и десны. Вот танец отдохнувшего духа пред закатом под одну струну,
мой сонный дух неуловим уж семь ночей…и что же вырастит в бессонном спотыкании танца?
В воде атлантов…Баал-Хаадада просторы…морозят, слайсуют, заострит зелёны плоды…и вновь спрячет панцирь,
Ни лесов, ни кулис, от грома сланца берегут…лишь кактус колючий…обоюдоострый клинок…что тянул
до агоний садов…там иероглиф…ничто…танцующий степью…дремучей опаской, снимая с висков седину…
Бог на страсти мои нацепил покрывало, тяжёлым крылом-опахалом…и сердце сложил он в десятки слоёв…
И кинжалы ветров, когтями царапали…вязи, углями сказаний…шипящих… «моё государство - есть тело моё».


А дело общины…доказательство дать…тем, кто не верил в намерение скупые вражьих кошельков,
Мучение в войне – последние решение для тех, кто любит дом…что честь и веру стережёт!
Глуп, кто ищет иного лекарства от горечи, чем глобальный джихад…средь буёв,
Быть патриотом, держать его до смерти – вот нервная работа…ну а дальше что после неё?
лишь тень останется с…мальтовым крылом…мазком расплывчатым…числовым октаном кровного родства,
 грязно-чистым правилом, явным и без примеси…обеими ладонями нанизаных на бурь,
по закону правому, прелатову знамению…вращается глобальный рынок, биржи Су…-аль-…Хамидия авгур…
что храм, убежище своё не сохранил, и панчатантрой калима его истории…река свернётся,
его печальный лик…бездействия уродство, и в этой чести будет он как Гесиод!
Ведь там, где дом – там Бог, а там, где Бог – там истина…
Он жив, и вот идёт за мной…я слышу его зов…


. …двурогий воздвигший между нами стену, защитой от червей, копошащихся под ней,
в исламские кварталы бьются, а грань тонка, как стены здесь, в подвале, но не пускает Аллохим их, его наказ окаменел,
а посредине…мученик Эдесский…размышляет, что разорвать Таквим булдан лишь бури может точечный снаряд…
пахать - не сеять, таков буян, к запашке наиболее чуток…но дай ещё мгновение…до непробудного сна жатв,
там травку доживать, не сея, ведь так устроен мозг животного, скота, лишь буря жизнь приносит и уносит, не закрывая рта…
а то, что вызрело…собранное былью…сгниёт! Ростки подать и руку не успеют! Пожрёт детей тьма-саранча!


Подул я в рог…вто…рой…раз…в…зывая к Богу, надеясь, от свобод терзаний на Земле…абда отлучить,
и чу, я вижу, как леска дёргается, услышал он меня…надеюсь…я правильно запомнил вихрь притч…
там…в натяжение…есть ропот неизвестности, для тех, кто робко был распорот посреди петли,
Как нить единой проволоки стальной…да хрупкой, что допотопно натянута была по обе стороны;
Куда же силы глас отчаянно разорвётся? Микроинфаркты перемирья узлами расходились, навевая страх…
…неведенья из-за порога, сомнения п…оро…ка, ведь нет нигде подобного, где вос…хищение цельностью цар…ит… 
…Теперь разрублен пополам…мой город…куда же мне податься, шрапнель шальная бурю тянет к разным полюсам,
В углу нельзя ютится. Порвётся напряжение. Из-за секундной слабости… Рванёт со всех сторон. И бросится в века,
А ты в погоню! Где собирать в ладони будешь…горстями свой народ…заветный, чтоб погрузится на баркас…


…в моих зубах…и рай, и ад, …но граната ж молчалива…как могила
Муллы священный дар прозрения её не осветит…
Рахман…успокой мою душу, наполни моё сердце…смыслом…изобильем....
со взрывом этим…осколки моей чести…изранят тело изнутри…но душу-то излечат из сырца…
Его, надеюсь тоже…Хотя он, верно, верит в то, что встретит его и там швейцар
Дорогу там покажет, за стол усадит. Нажимистый, ломящийся…и круглый…в общем, как всегда…
Война всё спишет и накормит, да? Я сомневаюсь так…Но знаю точно, подмогу ждал солдат,
Как я поверил в возмездие своё и справедливость мировую…в кинжала месть, меня не осудили дабы,
Как верил в то, что заживем с семье сегодня, по веленью Джебраила…прочтенного в дому, с минбары…
Так и раздастся стук в ту в дверь, что к Богу призовет.


Что сделал он с тобой…о, тень спасительна моя… ковчегов солнца луч из западных надежд?
Ведь ты так красива под плодородном полумесяцем шиитским…при свете чистого огня,
 оттенком высохшей травы и эфемеров радугой цветущей, отлитых солнцем в куполах полна,
Цветущая страна…под лунным серпом знания пророков, вдруг стала ямой для пороков,
Весна, цвести должна была заставить город мой, но диарею рода Ксерксов к порогам принесла,
А пальмы стан, что крепче стали, озяб, погас, и все устали
тут делать вид, что плодоносна дива, когда уж крови…вовсе нет…


Как рубленная вязь, порвавшая в плетенье бури стать, не доведенной до конца рукой,
То на стене пятно похожа на бураков ком, и слово благодарности соседям, перевернувших мир вверх дном,
Энлиль, призвавший войско, чтобы стереть мой дом, следы…добрался до плодов, что связанны за алтарём…
от пахарей веду свой род, мой предок уважал тебя, я равный сеятель ему…, и ты меня не тронь…
но вязь на вышивках сплетается…в абда росписи и душат нафс…как нити кукловода…но я ж живой ещё…живой мой род!
Ярка моя дорога!

Я так отчаянно пытался зарёю научится, рисуя ложе звёздам, чтоб было легче лечь ему, но кто-то дёргал всё…меня за поплавок…
Вздыхает нищий стан мой, желая прикосновений рук пророка…к шее…в конце концов…всё в руках Его…
И никогда подумать я не мог…дорога на тот свет лежит через такие ржавые прогнившие ворота, где так коробок шарф… манящ хлопком,
я мог вкушать притон небес…манны под триумфальной аркой Константина…но меж руин сижу я… такова цена,
с замковым камнем над главой, что рухнет на меня гурьбою рынка, обрушив своды небосвода, что благодать огня…
Страна…Всё это явно не про нас…, та арка нам не по штанам…


Про нас…та патина оставлена веками…должно быть праведна она, и о Бог…е иах…ейцев раньше шла молва,
но город малый мой…руины…культуры умерщвлённый плод, деревья-карлики…а вместе с ними измельчал народ,
Как прирученный жеребенок…стоит в передней моих дней под пальмой, кто же возьмёт его за уды, и подле подведёт?
Я…должен встать…не удаётся…обойма автомата, что тысячу пощёчин…на исход…инфракт…
Уймись, кричит патрон, застряв в моей ноге, и Бог по праву первородства…того же шепчет мне…


Пожалуй, книга...слово…опаснее меча, оно фундамент, единственный, кто правит миром…
К отцовским сказкам ты приходишь…тогда, когда взрослеешь…словно рука идёт за книгой,
Там, где чернила выбиты в песчанике, и златом вылиты его дары…так много способов его украсить…но там лишь тёрн, венки... от статуи…звезды…, и усыпальница…свобод…
По радио гласами Бога, или TV-визиря гипножестом, война многоязычием известна, и я лишь ствол один, одна лишь из голов,
Как скоро кончится…странствие сие? С минуты на минуту…жизнь выбросит меня из отчего седла,
Песчанно войско ржёт…близок пыльный зов, уж скачет конница минутами его…оседлав ветра,
я слышу вой моей страны, от боли, разочарования во мне…судьба коня, сломавшего копыто, давно уж меня ждёт…
напротив, ни еды и ни подков тому войску не требуется…в их ипостаси нынешней…судебный молота восход,
 ведь кровью черной, будто бы чернилами написанная летопись войны и жертвой склеен переплёт…


И вот, побитый ни проповедью штыка и автомата…пророка мой народ,
в безумие безверном в госпожу реальность, заслушавшись подобно Шахрияру рассказов мёртвых вечеров,
 что под копирку… пути наши измажут, подкуют левшой мотивов длинным списком, что изгородь похабную…
для удержания рубежей…и сквозь неё, освободив глаза, держал объём земной, я головой…уперевшись в небосвод полётом шапок,
но, а там, как оказалось, как и у неверных, давно уж нет никакой опоры…лишь оазис…
лишь сильный ветер, буря, что деревья кренит, с корнями вырывая…но знаю я, что лес Сибири не подвластен бури кастам…
А значит, пальмы рать, когда-нибудь затупит сталь…владык утопит в крови он теперь,
Ведь финик в одиночестве - ничто, но пальма – жизнь, дитя самума - это все, но вместе - это смерть
И атмосфера лишь…богов азотистый эфир, Земля со спутника - танталовый пирог,
Не поделить нам поровну его…мы оба понимали…: «Никто в дверь не зайдёт»


Вот ветра вой, глушивший стены, срывавший потолок…грудную клетку раскрывая, омыл коренья… праведный пророк,
ведь ветер любит изнеможение земли…поэтому…он надувая грудь, с высоты вселенной…гордо, собирая её в бурю…змием катастроф,
Пути-дорожки заметает, людей, цивилизаций целых, неумолимым завыванием из астральных сфер…
Вот мой Ярмук…триумф захумучонного, и всей страною скинуто ярмо,
вот крест Иеговы, что сброшен ношей безрассудной, то вехи на пути…к вечности небес среди холмов,
Зенобия моя страна, в цепях златых по миру с насмешкой проведенная…зигота
и преданная мной в голове…в логове Сиона…Шаммурамтой Оденат у Кэндзи Гото


От молока икота иль вин…ы…и а…нгелы песков, что лезут ликами воздушными в натуре,
Ведь в мире чистогана и наживы, трезвость - запретный плод, все…лен…ска…сласть, умиротворение бури,
А ты боялся, наивно полагая, что смерть она несёт, но нет…лишь очищение с дождём, стекающей по юфти,
моя пустынная невеста…горит слезами…черной вмятиной лица и улюлюканье сменилось плачем жалким, куфром…
Там на конце растяжки…конечен горизонт, что дальше будет лишь вопрос…столпом упёрся он в границу жизни,
я таяммум здесь совершить обязан… коль близости с водою в корни нет…но у меня…рука больна… я так устал,
… в…песок… расслаблено нырну, что предо мной, и цело…вать я стану, его…их…каждую…загубленную душу…
Я поднял взгляд в молитве…в дверях четыре…лика с любопытством…тауба аль-истигфар взирают на алтарь


Кто подставляет шею под оружие – баран, что в жертву Богу принесенный,
Народ пригнал на жертвенник, в дом смерти, на алтарь…скопытлен верой…праведности донор…
 Во имя интересов мира сюда мы оба вознеслись, по крови братья и по сути - Забихулла, Забихииса.
и старец Сиф на это всё взирает с отвращением…покуда власть его не исполняется, ведь железа джинсы его скупа
Все тянется, жуется, неполноценность как у Фрейда…да героизм по сказкам Абу Дзейта.
Колени же скрепляет волос… с Авраама бороды, давший наказ молится лишь тому, что ни…когда…не исчезает…, цельно…
Что не изменено, словно разум… по ту сторону Гигона, но образ, мысль устоявшаяся, разгладится в песках,
Ещё сильней сроднимся мы под глазом бури, когда затопим кровью этот городок…из звёзд…блокад…


Ведь тоже он джигит своей страны, поэтому он лезет в нашу, неверными считает всех, кто здесь живёт…
в его я каску посмотрел, и отвернулся…всего лишь отражение…невесты смотр…и всеобщий суд,
подобные ему…обычно, на войну идти боятся…когда ж отец лишает крыши, ты сводом сделаешь звезду,
Ведь он как я кормить страну плодами должен…сама она не пашет…природные богатства не растут,
Поэтому Тантал тиранит земли…мира нет…вокруг золота…песков, он грудью кормит всех, свой жертвуя живот,
Ведь я будь призраком, враг истомился бы бессонницей, будь влагой я, погиб б от жажды он мучительной, меж складок, рвов,
Но духом памятным…отнюдь…потомкам…здесь встану, примером нерушимым воспевая их.


Не в силах больше я служить…стоя…на коленях…часами…и больно вновь мне встать под знамя…
пусть Боги схожи наши, он в этом прав был явно, намаз служил со мной, догмат мой исполняя,
ладонью, что ребёнок…надеждой отнят от груди, и пальмы листьями весит пальцами на корриде…
Иман…мой сын…вы посмотрите…в закат уходит он сусалом сверкуна как…подать тьме шахидов,
и с духами, что меж руин, в оазисе уж заседает, бесплотны их объятья, материя их больше не страшит.


 Приношения, подачка…всегда причина войн, и бедности…людей её итоги…на обозренье колеса…
и в месяц, когда земля под солнцем раскалялась, нарушил я уразу, и голод знойный в безбольном разуме…виски…табака,
Хотя курить я мог, вдыхая смог от выжженных земель родных, уже ничуть не задыхаясь, ни каясь во грехах своих, ведь я смирен в любви, в надежде, в вере…
в одном усилии руки, собрав в порыве все духовные дары, соединяющих во мне отца и сына,
как пальмовую ветвь, в руке держу, то дух шахада, не шахида,
он выгорел во мне…бесплодной жертвой рода, и толку больше нет. В глазах моих лишь крестное знамение…
В святыню не войти…не дотянутся до гранаты, уж слишком далеко завет…на цель…
Звезды лучи уж низко слишком, под ступнями песка, и злые духи по кладбищу гурьбой пляшут…за пожелтевший доллар…
А я…по зову сердца! Совести! Любви! и Бога я…я…просто вынужден…я должен спасти Сола…


Американец…прощаю тебя…как Бог, простивший Еву…уж если выживешь ты здесь, то мигом беги,
только прямо беги…за фантомом гонятся…отставить! Не дадут дотянутся…не испить тебе Тигра-реки,
ведь у всех певчих птиц, что выше на ветках, в заоблачных гранях меж них…давно уж припрятан священный тайник,
смиренно мстить я не буду, ты присмотри за ней…покрепче за руки держитесь, в совместном вы пути… зёрна…ручьёв,
Разрушу круговорот смертей. Своим я помешал, но ради дочки…жизнь подставлю…раз так надо и земно,
Граната…лапы мягкие…ангелов уж подле дома моего…ирония какая…спасти мой дом, хозяина изгнав…во гневе,
Но одинок я в мире ныне…святой средь Богом проклятых самудовых кочевий,
лишь дочь моя…лишь шаль её со мной…


О, Девочка моя…ты…Наджва, умирать так будешь часто,
Как будешь доверять мужчинам…ты видишь, что они творят,
Хотя я верю, что вся Земля тебе подвластна, досталась вся она тебе в наследство от Отца,
Я научил тебя всему, что сам умел, и ты готова к жизни в буре, не позволяй ей сбить себя с пути…
Твои глаза открыты, дочь, Всевышних их же не скрывает, они - есть доказательство души, Его!
Лишь посмотреть…в глаза фантомной мести, наполнит пламенем прощения их, что в газавате покорило всё,
Поэтому храни ты имя…тайное своё, его ты помнишь, я надеюсь…как буду помнить я себя…до жертвы, принесенной…
…веру, ведь без неё равны все на Земле…в своём несчастие, ведь смертен тот, кто не спасён, и жалок каждый, кто не под кроной умирает…у…родины своей…


Примером мой…народ…что был очерчен Давида севивоном и пойман был в капкан…в гнезде…
Орёл! Так просто…Без затей. в моей стране…стране простых людей.
где бедность гуще всех болезней, слабости, разрухи изобилия, наивность плакала всю жизнь, что знаю…Муха…нета,
Теперь рыдает, что не смогла сберечь…но без лишения её не понести плодов, ты чай не древо ветхое,
что затанцует…лишь рабский уд на сцене заиграет тягучие мотивы уды…в которых весь восток скрывает свой позор.
Наёмники ответят за него…ведь не наследуем земель, поэтому и кровное родство…им выгодно всегда.


Но не кем будет заселять их…обмен всегда один был. Да и товар - Земля и люди. Да тёмная луна…
А в ней блестит…пальма в буре…гладким глянцем, скрываясь, что мираж в песке…одна,
И на вершине городок стоит, что драгоценный камень…давящий на макушку, и корни в грунт грузя…
Но вот скатился он в песок под лунной бахромой, и буря тут же вытащила пальму из родного строя… 
и вновь наверх возносятся по падающему древу…а нам же с горя остаётся в безволие лежать и носом роясь,
в безбашенном пустом бреду…между зёрен песка, фундамент в глотку заливать, и умирать…но дух,
отчаянно вцепившийся в господский плащ, без разрешенья воет: я в мусаватский рай, межзвёздный попаду…


Дочь моя, рассказывал тебе я про неё…теперь уж вырвана она…лежит бесхозно, посреди песков, под небом,
не суди меня строго…за слабость родовых корней…денно и нощно помни, кто жизнь тебе подарил…
И ныне сам кафир я, прости. Ты же сильнее будешь…мы вырастим…бисмилляхи-р-рахмани-р-рахим!
Лишенный гнева…несёт меня по жирным ляхам долгоденствия, Дамасков я сын - Ибрахим…
Я третий раз…подуть не в силах…предсмертный рог загнулся…в очах пролившись жизнью-вертихвосткой,
То мост меж нами в лезвие меча, проволоки, растяжки, что нить кнута…упасть так просто,
Ли…шь вет…ер..зав...ыва..ет, про…во...локу тревожа, и шатая, под карбасах ног моих…сквозь зубы, сухо и - обрыв
 «Хлопок по лбу» – во…им..я тца – «Хлопок в пупок» – ис…сынн…а – «хлопок восточного плеча» – и …цвя…того духа…и закономерно – …
………………………………………………………………………………………………………………………

Где я? Спросивший у Всевышнего не будет огорчен…мой дом ужался…но возрос, как будто глина…принявшая обжег,
давить на тело стал, что сотни молотков, допрашивать о том, как праведную жизнь я прожил,
В той сущей тьме, я силуэт архангелов увидел…не имевших воли, кто-то иной орудием царит,
Убежище моё достопочтимое, без окончаний звезда, то полотно бесхозное, неведанный ковчег, колодец чёрный аль-гранит,
и нити те…конечности исшить даже пророк не в силах…тут и за вечность целую не подойти к концу пути,
И ветра нет, лишь вакуум тут и стены, освобождён в сыпучих стрелок бури… ты сам себе здесь господин…
и каждый шаг по осевой округе…не приведёт к несчастью…в пути…

Ведь мир его величества из авангарда обратился…ликом черным вдруг, квадратом развитым,
Он подчинил великой россыпью материю…своим мотивам… космоса крупицей…комнатой моею на конце звезды…
Я знаю, что из звонкой глины, создан был Адам под Люцифера пламенным падением сияющем,
И там над люлькой полумесяца, где сердце я хранил своё, теперь христианский крест ютится…и западный бомонд…
но Бог силён, поэтому поставил свою ногу он на ад, надавив его, и прогоняя группу саранчи, что за стенами дома…
Восстал из гроба предо мной, в великолепие безличном…и провалился вновь…в моих глазах…и за мгновение…

Христианским Богом воплотился, чтобы неверных сбить с пути, запутать…вновь переиграя всех,
его долинный глас узнал я из застенок по знакомому наречию сто первый раз, он стар, и ветх…
И молвил Саваоф, что ныне Савлом наречен я, за то, что отпустил я пленника земного…сына Самуила…
И ныне путь мой грешный закончится вот здесь, в вратах апостола Петра…за все мучения меня простили…
Я встал…и перед ним я обратился в камень с глиняным певучим горлом, сосудом твёрдым и зернистым… под стон молебен,
И тротила... Он завизжал, затрясся обломками своими на полу, и вознесён я был столбом огня…талоном дыма… 

Пройдя земную жизнь в трёх ипостасях, меж ними жизнь моя несчастная рвалась,
Я посреди друзей был вынужден бы голову отдать, признав гонимого сей час, и участь та...была б горька,
Теперь же житие моё прольётся гласом в вечности в умах, глазах, беседах и рассказах, твердя тем самым Божью власть!
Я из капкана вылез чистым как Иисус Навин, обернувшись откровением востока, посланием в войны разгар,
Что шансы есть на воскресение у нас, ведь существует у коленей древний истины каркас!
Чтоб каждый знал про путешествие моё на родину святую, ведь вне её, всю жизнь оторванной рукой себя я ощущал,
что пальма от груди и удой вырванную из песков за шею, найти не смог себя я в мире, где правит капитал,
взамен нашёл я путь иной, лежит он в глубине души…блестящий яхонт…ни злато, ни алмаз…
Что путь мне новый показал, обличьем старым, всем знакомым внутри меня Спасителем светясь!
Подумать......только......... я......истинный.........сириец.......
Вдруг заблудился.........в жизни.......
на пути.......



•;•;   ••; ;; • •;•   ;•; •; ;•;   •;;• •; ; •;• •• ;;; ;   ••• •;; ;;; • •;;;   ••• ; •;• •; ;• ;•;; •••••• •••••• ••••••


11.09.2020