Я хочу быть немного Бродским...

Я хочу быть немного Бродским,
Чтоб меня с моим носом с горбинкой,
Строгим блеском очёчных дужек
И нарядом простым, неброским
Прописали бы, как аскорбинку.
Даже пусть не любили б дюже
Или походя оскорбили,
Но считали лицом эпохи.
Перспективы весьма неплохи.
И бродить я хочу, не пасуя пред бродом,
По дороге, ведущей к нездешним свободам.

Может, буду чуть-чуть Есенин,
Жить наотмашь, резво и скоро,
Бесшабашностью всех дивить.
И легко в деревенские сени
Забегать, обнимать просторы
И черёмухе кудри вить,
И общаться с рощей осенней,
Языком говорящей берёзовым,
На коне восседая розовом.

Я хочу подражать в непохожести,
Через слепок себя обрести,
Избегая банальность и штамп,
Чтобы шёл изнутри, из-под кожи, стих.
Как Цветаева, страстью цвести,
Быть Художником, как Мандельштам.

Перекидывать строфы, как мячик,
Я хочу Маяковским маячить,
Словно маятник времени нашего.
Или, может, без дрязг и склок,
Воспевать красоту, как Блок,
Даже, может, её приукрашивать.

Или дальше ступить в неизведанный век
И смотреть, словно Кедрин, куда-то наверх,
Где зияют во свете незрячие очи
Ослеплённых сатрапом талантливых зодчих. 
Но подумала я хорошенько...
Лучше быть хоть чуть-чуть Евтушенко.
Он же тоже хотел взять у всех по чуть-чуть,
А избрал тот единственный – собственный – путь.
И, наверное, многое сделаю,
Чтобы стать хоть чуть-чуть его Беллою,
Горделивою лебедью белою
Перед стаей ворон оголтелою.

Быть на всех них похожей хочу я,
Век грядущий в минувшем почуять,
Черпать силы у гениев оных,
Но не быть никогда в эпигонах.
Стать похожей на них не манерой,
А какой-то безмерною мерой,
Глубиною сердечных томлений
И ума высотою стремлений,
Широтою души, остротою пера...
Только в Вечность пока мне ещё не пора.