из неизданного 531

На Итальянской у Фонтанки
В компании чудесных нимф,
Вдыхая дым сигар ямайских,
Наш граф был ангелом храним.

Покинув надоевший Лондон,
Отдал портье двойной дублон,
Чиркнув записку на пороге:
"Не жди к обеду. Твой Король..."

И в сне тотчас же растворился,
Оставив аромат духов,
Которые купил в Тамбове
На ярмарке под Новый год.

Теперь покоем наслаждался,
Ждал, чем закончится скандал,
Что только-только разгорался
В игорном зале под рояль,

Где рыжий пианист, вдрызг пьяный,
Играл на клавишах матчиш,
А две премиленькие дамы
В углу устроили стриптиз...

Крупье, смеясь, поили водкой,
И всё ходило ходуном,
Под скрип вертящейся рулетки,
Где шарик прыгал над столом,

Стараясь отыскать ту цифру,
Что граф когда-то загадал,
И, не подумав, в морок влипнул,
Застряв во снах - дух проиграл!..

И получил бессрочный пропуск
Туда-сюда перемещаться:
Одновременно видеть Лондон
И Петербургом наслаждаться.

Бродить от Крюкова канала
До мрачных Уолбрука течений,
Где черепа поток качает
Казнённых римлян в первом веке.

От потрясений и эмоций
Забраться в паб за дальний столик,
Пить под волынку до икоты,
А, расплатившись, выйти в полночь

На Офицерской подле Пряжки,
Нанять извозчика за трёшку
И рысью гнать, вцепившись в вожжи,
К цыганам на Крестовский остров...
----
А в это время в Клубе тайном
Творилось светопреставление:
Бокалы в воздухе летали,
Футляр из Глазго пел молебен:

Пугал гостей судом Господним,
Чертей ругая русским матом,
Попутав Рай и Преисподнюю,
Пытался выпить на халяву.

У барной стойки в затхлом зале
Крупье-китайцу стало дурно,
Когда толпа его прижала
И пить принудила прилюдно,

И лезла в губы целоваться,
Измазав напрочь всю помаду -
Часы вдруг как с цепи сорвались,
И чем-то жареным запахло...

И Пинг, не выдержав удуший,
Упал к ногам злосчастной девы:
"Прошу! Верните графу душу,
Что продал Вам за пять копеек!

Вот Ваш медяк, что метил графа -
Его я выкрал этой ночью,
Когда давал от Вашей спальни
Ключ номер "Пять" с следами крови.

Хотел исчезнуть в этом мире -
Вернуться в свой родной Чжэнчжоу
На берега реки священной,
Которую зовёте Жёлтой...

В углу под толстым слоем пыли
Очнулась тень от старой ведьмы
В обличье Аграфены юной
Под бой курантов на Биг-Бене.

Как муха, ввязнув в паутину,
Жужжала из последних сил,
А нити Времени душили,
И стыла кровь в обрывках жил...
+++