Подвиги Геракла. Начало

Судьбой, если мошкой родиться,
То мошкой,  в свой срок, и помрёшь.
Как не пыжься крылом - не быть птицей,
И жужжа, - ею не запоёшь.

От кого был рождён, тем и станешь, -
У рожденного выбора нет.
Став растеньем - засохнешь, увянешь.
Жизнь мгновеньем, кому – много лет.

А ему, как не многим, такое:
Так сложилось, от Зевса родиться.
Что не значит - в довольстве, покое,
Как жить вечно - так вечно и биться.

Олимпийцы, хоть боги, как люди -
Всё не то им, всё так же -  не так:
Есть и пряники, кнут есть, и судьи.
Смерть – один отличительный знак.

Кто рождён, и от силы - в том сила.
С тем, Гераклу досталось, не мало.
Где б по жизни его не носило,
Легендарностью всё обрастало.

Но, в начале пути, всё не гладко,
В Олимпийский попавши замес.
Его подвиги первые – взятка,
У хозяев земли и небес.

Чтобы быть, с его статусом, должно -
Должен силой своей оплатить.
Сделать смертному, что не возможно,
С тем двенадцать лет трусу служить.

Но, Олимпа интригу, опустим.
Факт: Гераклу досталось сполна,
Принял всё, и  без страха, без грусти, -
Все, что есть - у души его дна.

Подвиг - 1 – НЕМЕЙСКИЙ ЛЕВ.

Судьбой что должно, то и будет.
Так как силён Геракл – умён.
С тем, Эврисфею трусу, служит,
Волей чужой, попав в полон.

Недолго ждать пришлось приказа:
«Такое, сил уж нет терпеть!
Тифон с Эхидною, заразы,
Селений разорили треть.

Явив создание в виде льва, -
Ужасней нет кого, создание.
Осилить сможет кто? Едва!
Пойди, убей - моё задание».

В глаза царю спокойно глядя,
Герой: - «Вам целою натурой?
Загривка бедного льва, пряди?
Собакам мясо, а вам - шкуру?

В каком хотите, будет виде.
Исполню ваш любой каприз».
Имея бледный вид, и сидя,
Ещё бы чуть - со стула, вниз.

Царь Эврисфей белее мела,
Представив мёртвого льва – дрожь.
Словно на грудь ему, вдруг, змея.
Геракл, взглянул, вздохнул: « Ну, что ж…».

Сколь времени потратил, сил
Бродя долинами, лесами.
И видя, то, что лев творил:
«Явись, так голыми руками!..».

Да только нет, ни тут, ни там -
Словно сквозь землю провалился.
Пройтись осталось, по горам,
В пещере, верно, притаился,

Дерьмо заметив - так и есть -
В сквозной, в горе, пещере.
Недолго ждал благую весть -
С дрожью земли, и запах серы.

Вход заложил один из двух -
Чтоб не сбежал, почуяв силу.
В Геракле с тем, и выше дух,
Желаньем льва свести в могилу.

И вот оно - зла порожденье:
С густою гривой до земли,
Сила в любом тела движении,
И пасть в крови, шкура в пыли.

«Ну что ж, пора и разобраться!» -
Со свистом в тварь летит стрела!
Да только, стрел ему боятся? -
Шкура крепка, словно скала.

Лишь рык как гром на всю округу,
В горах рекою камнепад.
«Ну что ж, иной подарок другу,
Чему, уж точно, будет рад».

И между глаз ему, дубиной,
Такою, смертным не поднять!
Глядя на льва с довольной миной:
«Ну что, дружок, не устоять?

Дай, напоследок, обниму.
Долгим прощание не будет.
И, извини - шкуру сниму,
А после - пусть хоть Зевс нас судит!».

Шкуру хотел к царя ногам,
Да только - на запор ворота.
Встретил - собачий лай, и гам…
Да и не ждал иного поворота?

Подвиг - 2 – ЛЕРНЕЙСКАЯ ГИДРА.

Не долго, снова, ждать пришлось.
Но, чрез посредника, приказ:
Зло в виде гидры завелось,
Страшный о ней в народе сказ.
               
Девять голов на гидры теле.
Одна - бессмертна голова.
Со львом в родстве – одной купели!
Изгнать найдётся кто – едва.

"Скота уж сколько погубила,
Не счесть числа. Беда! Беда!   В тебе Геракл, честь и  сила.
Ужель беда нам, навсегда?».

Хотя, без слов ответ был ясен –
Ведь как герою не сразится?
Силён враг, должен быть, ужасен.
Чтоб вспоминая, не стыдится.

В болотах гидра обитала, -
В пещере, в круг неё трясин.
Куда и лапа не ступала.
Туда он, с другом – не один.

Не то чтобы в себе сомненье, -
Во мрака месте, веселей.
Девять голов – хитро явленье,
Одна бессмертная при ней.

Без приключений добрались.
Пред ними, вот оно, болото.
Что гидра? - топи берегись.
И выманить, вопроса нота!

И, другом чтоб не рисковать:
Ему:  «За рощей, придержи коней.
Её из логова б достать,
Пройдёт, не знаю, сколько дней».

А сам проблему, уж решил:
С собою лук, охапку стрел.
Не стоит тратить много сил, -
Кто лучше бы стрелять умел.

Хотя пещеры топи в круг -
Летят горящие к ней стрелы.
С тем в гидре злость, а не испуг,
И головы, из серых - белы.

И лик явила свой ужасный -
Девять голов, как у дракона.
Борьба не лёгкой будет – ясно.
Не зря раскаркалась ворона.

«Ну что ж, привет, исчадье Ада!
А не пора ль вернутся, в Ад?
Твоих голов страшных, бравада,
Ничуть меня и не страшат».

От слов у гидры, злость сильней -
Пред ним она, остервенело.
То было  - что хотел от ней, -
Тем, выманил к себе умело.

Умело так же встал на хвост,
Чтобы его им не обвила.
Хоть головы пред ним, и в рост,
В руках есть палица, и сила.

И вот, одна летит – в кустах,
За нею в след, летит другая.
За взмахом, взмах – сила в руках!
Но новые,  в след вырастая.

Случилась, что не ожидал –
Одной вслед, две как неоткуда!
За рощей, слышит, конь заржал,
Из топи лезет рак, паскуда.

Клешни огромные у твари.
Такое же зла порождение.
В болоте, как не жить им в паре.                На помощь гидре, без сомнения.

Геракла за ноги схватил, -
Клешни, так словно бы оковы.
Но, тут и друг, и что есть сил
Его дубиною дубовой.

Рощу поджёг, и головнями
Стал гидры шею прижигать.
Чтобы не быть шее корнями, -
Вновь головам не вырастать.

Одна, бессмертной что была,
Была закопана глубоко.
Над ней огромная скала,
Чтоб оставалась там без срока.

От тела гидры – лужа яда.
Герой в них стрелы отравил.
Исчадьем Ада, как награда,
За то, что их же, и убил.

Подвиг - 3 – СТИМФАЛИЙСКИЕ ПТИЦЫ.

Уйдёт напасть, за ней другая,
И, как бы ни гадал, не угадать –
В виде чего, кого, с боку ли, края?
Да и какою силою встречать?

На этот раз, беда с небес явилась,
И в виде птиц, числом – не счесть.
Близ города Стимфала поселилась,
Так, словно людям, непонятной, месть.

И, дело ясное – царя взор на героя,
Чему, и даже, не нужны слова.
С напастью птиц, нет никому покоя.
Геракла подвигам, как новая глава.

Из бронзы крылья, словно стрелы.
Из меди клюв, и когти, - чтобы рвать.
На беззащитных сверху, стаей, смело.
Никто ответный бой не может дать.

Поднявшись ввысь, и перья вниз роняя,
Разят любого – человек ли, скот.
В жестокости своей, не зная края.
От них и бедствует народ.

Геракл озадачен – как же быть?
То, не со львом, не с гидрою сражаться.
И стрел не хватит всех сразить,
С тем и над стаей надо бы поднятся.

Недолго ждать пришлось ответ -
Афина - перед ним – Паллада,
И дружески дала совет,
Как поступить, что сделать надо.

В помощь, Гефест создал тимпан,
Такой, каких, ещё и не бывало.
Прост, незатейлив, оказался план, 
Чтоб ни какая, нечисть не летала.

Взобрался с тем, на холм, - что леса выше, -
С тимпаном и колчаном полным стрел.
От птиц внизу, стенанья леса слыша:
«Заканчивать пора их беспредел!»

И так в тимпан ударил, что от звука,
Не удержатся, было, птицам на ветвях.
И сверху вниз Геракл их из лука,
Тем нагоняя панику, и страх.

Отравленными стрелами, и влёт.
Они же, перья-стрелы вниз роняя
Кружат, не понимая - кто их бьёт?
Самим себе тем страха нагоняя.

И улетели, так и не поняв,
Кто выгнал их с насиженного леса.
За горизонтом на века пропав,
Едва оправившись от стресса.

Подвиг - 4 – КЕРИНЕЙСКАЯ ЛАНЬ.

У Олимпийцев и людей бывает так:
То глухота, то недопонимание,
Что для людей, порою, к бедам знак,
Не говорит о том им и камлание.

Так и случилось: Послана им лань,
Небесной красоты явленьем.
Прекрасна как, с тем - и проклятья дань -
Грозя полям опустошением.

Кому проклятием, а кому – мечтой -
Рога из золота, и быстры меди ножки!
И всё иметь, и не иметь такой? -
И не в полях, а на садов дорожке.

С тем и Гераклу новая задача:
«Хочу иметь её, и невредимой.
Как благо мне, так и в полях нет плача…» -
Видя её вдали, - как ветер, мимо.

Приказ царя, а он - закон герою,
С чем и невыполнимых нет задач.
И тут же в след, за ланью он, стрелою -
Где гончим псом, а где - оленем вскачь.

Она как ветер, он – неутомим.
Уж кажется, настигнет её – вот!
В мгновение, как кошка с мышью с ним –
Очередной, нежданный поворот.

На север бег, до самого Дуная,
До самых крайних, что ни есть, границ.
С тем и обратно устали не зная.
Сверканьем ног, как спиц у колесниц.

Как не гонись, с тем, вечен будет бег.
Будь близ, на шаг, но не даётся в руки.
Лето пройдёт, и зим растает снег…
Чем разрешить вопрос? Ответ: он – в луке.

Летит стрела, и в ногу ранит лань.
И вот она, уже в руках героя.
И тут же, за спиной, он слышит брань:
«Как смеешь ты, и допустить такое?».

Предстала Артемида перед ним.
Хоть молнии из глаз, лицом прекрасна:
«Своим поступком, ты невыносим.
Ты ранил лань мою, это – ужасно.

Хоть Зевса сын, наказан должен быть!
И в том тебе, не вижу оправданья.
Вполне возможно – мог бы и убить!
Как и она - должен нести страданья».

Герой: « Прости, прекрасная богиня.
Случилось что, вины моей – ничуть.
Попав, в интриг Олимпа паутину,
Вами указан мне, служенья путь.

Служить двенадцать лет мне Эврисфею,
Желания  любые исполнять.
Как не хотел бы я, ослушаться не смею.
И то что ваша лань, того, не мог я знать».

Задумалась мгновенье Артемида:
В жизни Геракла, всё сложилось – так!
С чем и смягчилась на него обида,
С тем и простила, пожелав всех благ.

И Эврисфей доволен, как мальчишка.
И горд, так словно сам поймал ту лань.
Собою же - трусливый хвастунишка.
Всё, что ни есть, всё то, ему как дань.

Подвиг - 5 – Эриманфский кабан
И битва с кентаврами.

Хотя герой, был целый год в погоне,
Ему бы надо время, отдохнуть.
Так нет – порог уж топчут кони,
С гонцами – снова, в новый путь.

Очередная тварь людям явилась –
Кабан с огромными клыками.
И сила с ним, какая бы не билась -
Не одолеть её смертных руками.

Лишь Зевса сыну по плечу
Убить ту тварь, или изгнать.
И по уму, и силе, и мечу,
И в том, ему - не отказать.
 
А путь не близок, путь далёк,
И по пути друга жилище.
Не заглянуть к нему бы на денёк?
С чем и пополнить запас пищи.

И, надо бы то видеть, как был рад
Кентавр Фол, завидя друга.
Так словно брата встретил брат
После разлуки в час недуга.

Тут же за стол – такая встреча!
И полон стол, и фрукты, и нектар.
Весь в разговорах день, а в вечер
Сосуд Фол вскрыл, а в нём - небесный дар.

Прекрасный вечер стал ещё прекрасней,
Герой с кентавром с песнями, и в пляс.
Их топот ног был табуна ужасней,
С напитка запахом округу всю потряс.

Напиток был, не Фола достояньем,
А всех кентавров, кто его близ жил,
И мог быть вскрыт, одним у всех желаньем.
А он один, закон нарушив - вскрыл.

С тем, возмущенью просто нет предела.
Шум во дворе – кентавров полон двор.
Геракл видя, не поняв в чём дело,
Услышал только в адрес друга: Вор!

И свою роль вино сполна сыграло, -
Толпу гнал, не жалея сил.
Но и того ему вдруг мало стало,
С чем одного, и в ногу, подстрелил.

О, если б знал, но знать того, не мог -
В кого попал. Попал же он, в Херона.
Мудрейший из кентавров, между ног
Младенцем бега у него, и без урона.

Рана – пустяк, но в той стреле был – яд,
Так как почти все ядовиты стрелы.
Чему герой и сам уже не рад,
Ведь убивают, чуть коснувшись тела.

Скорбь велика, её не передать.
Но и что должно – должно к исполненью -
Убить, поймать то зло, или изгнать.
И как приказ, и по души веленью.

Ведь живо зло, что у подножья гор,
В лесной чащобе.  Делая набеги,
Не получая никакой отпор
Забравшись в логово, томится в неге.

От скорби у Геракла зло сильней,
Чащобу с треском вдоль и поперёк,
Покамест не заметил, средь корней, -
Устал бедняга, отдохнуть прилёг.

И дух звериный, зверя не подвёл -
За ним пришла его сильнее сила, -
Роняя на Геракла дуба ствол.
Да только, чтоб его остановило?

Как хворост об колено, дуба ствол.
Да так его, обратно, в кабана,
Что, как бы ни желал, с тем не ушёл, -
Приняв героя силу, и сполна.

И кабана герй наш как свинью
Связал, и к Эврисфею приволок:
«А не включить ли нам его в меню?..» -
И в тот же миг - царя найти не мог.

От страха тот, в серебряный сосуд,
И там сидел пока Геракл свежевал,
Пока собаки тушу не сожрут.
С чем, и не раз, сознание терял.

                Сентябрь-2020г.