Старое кресло...

                "Чтоб в старости не мёрзнуть от мороза
                нельзя дышать прохладой на детей"
                Неизвестный мудрец


                Наступила ночь. Замер шумный и беспокойный день.Лунный свет несмело и робко проникал сквозь плотно задвинутые шторы, освещая комнату, поражающую своим убранством.  Хрустальная  люстра, переливающая всеми оттенками радуги,  новая мебель  пахнущая лаком, диван и стулья обитые   шёлком – всё было неестественно красиво. А у самой двери в коридоре  притулилось, будто стараясь спрятаться,  старое, большое и неуклюжее кресло. "Что оно делает среди этого великолепия? Каким образом очутилось здесь?" - так тихонько перешёптывались между собой таинственно мерцающие звёзды, заглянувшие  в уснувшее окно.

                Но неожиданно  послышались какие-то странные звуки, напоминающие вздохи, тихий стон.  Это старое, как-будто  уставшее, кресло,   горевало, прощаясь со своим любимым домом. Тяжёлую думу думало оно: "Ох…  Это моя последняя ночь в родном доме. Утром  чужие люди вынесут  меня yлицу, а потом отвезут на свалку, где  доживают свой век  бомжи. Они  тоже  забыты всеми и не нужны никому.  Ну и пусть! В запасе   у меня целая ночь для того, чтобы вспомнить всё и уйти навсегда".  Старое кресло оглядывалось по сторонам,  стараясь  увидеть хоть что-нибудь из той, привычной, но пролетевшей как один миг, жизни.  И, наконец, оно заметило  фотографию, висевшую на стене.  На ней - старый седой человек и рядом молодой красивый юноша. Они были очень похожи. Глаза умные и пытливые, улыбка, слегка смущённая, и взгляд обращён друг к другу. Дед и внук!

                Степан,   Когда-то  совсем маленький мальчик, любил приходить к  любимому  дедушке, который обожал его. Ах, как они играли!  Кресло  помнило, как оно то  превращалось  в пещеру, то в грот, то в корабль, а палка от швабры служила мачтой, на которой развевался пиратский  флаг.  Проходили годы, Степан подрос и теперь они с дедом читали книжки, сидя вдвоём в одном кресле. Им обоим хватало места. Сколько интересных часов они провели вместе.  Степан любил приходить в дом, где было тепло, уютно, интересно и всегда пахло чем-то необыкновенно вкусным. Уже будучи подростком, собираясь к своим любимым бабушке и дедушке, Степан звонил и говорил: "Бабуль, я иду – пеки блинчики".
Бабушка накрывала стол   белой скатертью и они втроём начинали чаёвничать и разговаривать. Дороже этих минут ничего и не было. Родители много работали.  Степан  любил их, но родители – это совсем другое.  У них много забот, они более требовательны, очень заняты и у них мало времени для задушевных бесед, а дедушка с бабушкой  бросали все дела, разговаривали с внуком и помогали  ему взрослеть и умнеть. Часто папа со смехом говорил: " Иди к деду, там уже кресло даже заскучало.  Дедушка  тебя уму - разуму научит".  Кресло, вздыхая вспоминало,  и от понимания своей  теперь ненужности, старело прямо "на глазах".

               А в это же самое  время  Степан,  уже совсем взрослый, самостоятельный  человек, сидя в жёстком казённом кресле у компьютера, тоже предавался воспоминаниям и слёзы наворачивались на глаза. Он вспоминал, как в самые тяжёлые минуты, когда не знал, как поступить, со словами: " Мне надо поразговаривать",  бежал к деду.  Они садились друг против друга – дед в кресле, а внук напротив, и начиналась долгая беседа "за жизнь" - о проблемах, о неожиданных трудностях, о том, что есть дела неотложные и их нельзя откладывать, что  всегда  надо поступать  по совести.  Дед напоминал ему  девиз  средневековых рыцарей – "Честь и достоинство превыше всего!". В далёком детстве Степан зачитывался рассказами о подвигах рыцарей. Теперь эти разговоры  взрослых мужчин были продолжением детских бесед о том, "что такое хорошо и что такое плохо", которые велись ещё тогда, когда  они  обнявшись сидели  в одном кресле  -  внук,  ещё совсем маленький озорной мальчишка и самый лучший в мире дедушка. Не забыл Степан, как дед наставлял его: "Что бы с тобой не случилось, беги домой. Дом – это место, где тебя  всегда  поймут, простят  и помогут".  Степан,  вступивший в пору  своей самостоятельной    жизни,  с сжимающей сердце болью вспоминал о своих любимых стариках.
Бабушка покинула этот мир давно, дед старел и всё больше нуждался в заботе.  Степан помогал ему.  Но теперь он уже  не приезжал к деду с ночёвкой, а  забегал, чтобы привезти продукты, пригласить хорошего врача, обнять и со словами: "Дедуль, прости - некогда" мчался дальше по своим делам. Дед грустил, но понимал, что  у молодых своя жизнь, что не надо им мешать, что  старость неминуемо заканчивается. И это случилось.

                И вот теперь, когда деда уже нет несколько лет, Степан отремонтировал квартиру, которую завещал ему дед, поменял отслужившую свой век мебель и решил, что кресло не вписывается в современный, холёный интерьер.  Придётся выбросить. Но не тут-то было! Память о подаренных ему часах радости и счастья, когда они с дедом, сидя в кресле мечтали и фантазировали, грусть об ушедших дорогих людях  не давала покоя. Он чувствовал себя виноватым, что что-то не сделал для них, не успел или не захотел.

                Степан  не спал   всю ночь, а утром выйдя в коридор, сел в старое,  нелепое кресло, погладил его и промолвил: "Не волнуйся, я почищу тебя, укрою пушистым пледом и ты  будешь самым дорогим мне оберегом, напоминающим о  лучших годах моей жизни, о любимых людях,  которые подарили мне своё сердце".
 
                Кресло как-то тихо скрипнуло и благодарно улыбнулось.
И вскоре оно уже стояло на старом месте, а напротив висела фотография внука и деда.  Они понимали друг друга, потому что любили.