Село Богородское

***

Истягнушася по холмомъ лучи перши
Солнца ала, чръвлена.
Заведоша своя песнопенiя пташки рани,
Гласисти, говорливи.

Отверзъ петухъ величавъ
Око пръво, око въторо;
Встрепенуся, расправи криле
Велегласовати день новолепенъ.

Подняся абiе вервь на деннице
Ни светъ ни заря,
Съ плищемъ петуха неугомонна
Приняшася за деланiе.

Къто кравы ведетъ на пажить –
Мычатъ оне, машутъ хвостами,
Къто коситъ сено въ леде просыпаюшти –
Запеваютъ песнопенiя народна.

Не разъ бяхъ сьде,
Въ селе семъ покойне, благодатне.
Вся оувемъ сьде паки,
Кождо хврастiе.

Хощу поведати о селе нашемъ,
О селе нашемъ Богородске,
Хвалынскаго оуезда,
Саратовскы губернiя.

Седмь десятъ летъ ему ныне минуло есть,
При Катерине Велике ощо
Живяху сьде предки наша;
Тако же и мы живемъ ныне.

Объ жителинехъ сежде поведаю,
Обитателехъ, землянинехъ.
Не единъ векъ живутъ сьде;
Живутъ дружно, размеренно.


I

Воста отъ сна домъ къняжецкъ –
Кънязь Анатолiйскiй Александръ
Со семьею своея да со слугами.

Зашуме оусада;
Новъ день грядетъ – Велика Суббота,
Предъ Христовомъ Воскресенiемъ.

Взыде въ обеденну Александръ кънязь
Съ женою Iнною
Да съ матушкою кънягинею своея
Наталiею.

Александръ кънязь въ срачице да жилете,
Съ власы темны,
Съ воззренiемъ мудромъ да вмышленномъ есть.
Жена его Iнна есть въ пышне юбке,
Съ очема светло-изекрома.

Кънягиня мать же есть въ шляпе
Да въ струяштися платьи,
Нрава покойна.

Помолишася предъ образы
Въ оугле красне,
Приняшася за трапезу,
Трапезу постну.

Весяху беседы о дне грядушти:
О делехъ поместiя,
О стретахъ важнахъ
Да о грядушти празднике Велике.

Языкъ, на каце глаголаху они,
Непонятенъ бяше инымъ,
Лише жителиномъ села сего понятенъ бяше,
Села Богородска.
На каце и азъ,
Живушть сьде, глаголю.

Вострепаста наверху каблучка малечька,
Раздашася шажки мелки на сходни.
Вбежа въ обеденну къняжна Лидiя,
Лидiя Анатолiйская.

Въ ситцеве платьи,
Платьи млечне,
Чръноу книмидоу
Да съ бантомъ на главе.

Низносися вкупе съ нею служанка,
Служанка Дарiя изъ рода крестьянска,
Съ носомъ малечькомъ да востромъ.
Оусади Дарiя Лидiю за трапезьницу
На седало высоко да пода кушанiе.

Глаголаше Дарiя много,
Много да оплажаше.
Тумашашеся да образамъ кланяшеся,
Привещаваше нечьто гласомъ звонкимъ.

«Слава Тебе, Боже нашъ,
За день новъ!
Паки солнышко яро присiяетъ!
Поста быти, оужъ вси подняшася отъ сна.

Вотъ кончится трапеза,
Помолюся
Да сразу же поиду
Къ гусемъ да козочкамъ,
Зачаяшася оужъ мене».

Кончи трапезу Лидiя, тако же весело,
Заливашеся детищномъ смехомъ,
Оти въ опочивальню свою;
Дарiя же остася оубирати.

Отъиде въ гостину Александръ кънязь
Съ женою Iнною
Да съ матушкою кънягинею своея
Наталiею.

Весяху беседы о дне грядушти:
О делехъ поместiя,
О стретахъ важнахъ
Да о грядушти празднике Велике.

Тако и весяху они своя разговоры,
Донжеде во врата не раздася толцанiе
И не послышася ръзанiе конь,
Конь серенъ.

Выгляну въ окно Александръ кънязь
Съ женою Iнною
Да съ матушкою кънягинею своея
Наталiею.

И рече Александръ:
«Вели знати, Дарiе,
Къто къ намъ пожаловалъ есть
Оутромъ рано, ни светъ ни заря?».

Завяза Дарiя платъ свой за главою,
Да потуже, дабы не испадну,
И оти во дворъ сретати гостя,
Гостя незвана.

Раздася скрипъ вратъ,
Шаги на крыльце,
И вниде вборзе
Въ вестибюль

Жителинъ села нашего,
Прибывъ давеча изъ Францiи,
Графъ Польскiй
Дiонисiй.
Въ смуре фраке, высокъ да мръшавъ,
Съ оулысканiемъ очестливомъ да говеиномъ,
Съ русою брадкою неголемою.

Проиде въ гостину
Да рече Дiонисiй:
«Здравiя желаю,
Милостивъ государю Александре!
Миръ вамъ и домоу вашему!
Мнози пробудишася оуже
Да на Лiтургiю отправишася.
Азъ же все делы поместiя своего
Занимахся.
Добро дела идутъ.
Прибыхъ азъ къ Вамъ,
Государю,
Съ приглашенiемъ.
Днесь въ храме нашемъ въ полуднiе
Состоится куличь да яицъ освященiе.
Отецъ Аркадiй святити будетъ,
Вси наши поидутъ.
Воспрiяте ли вы отвезтися со мъною?
Кони моя оуже запряжены суть».

Подумаше Александръ и да добро:
«Премного благодаренъ есмь Вамъ, государю!
Тократъ собирахомся на освященiе.
Радъ есмь за Васъ и детель Вашу,
Оу насъ сежде добро идетъ,
Размеренно да истиха.
Старшъ сынъ на службу войску ныне отправися,
А въследьне вся аки ранее.
Въ конце мая мнимъ въ Кисловодскъ съяхати –
Здравiе поправити да воды нарзанной испити».

«Ради мы есмы, Дiонисiе,
Визитоу Вашему, –
Мовитъ кънягиня мать
Наталiя. –
Нели поседимъ немного
Да чаю испiемъ?
Давно не бясте Вы оу насъ,
Оуже новинъ полно есть,
Предполагаю».

«Благодарствую,
Ано оуже времени мало есть, –
Отвечаетъ Дiонисiй, –
Кони чаютъ».

Заде собиратися Александръ;
Кънягини отиста,
Дарiя же поиде
Въ опочивальню Лидiи.

–––––––––––––––––––––––––

Заръзаша кони серени –
Хлеста ихъ ямщикъ
Да дерну за поводья,
И помыкаша они къ храмоу,
Къ храмоу сельскоу.


II

По драге къ храмоу
На оулице Красне
Расположися теремъ купеческъ,
Iовiллы Варфламеевны.

Съ древянама ставняма да крыльцомъ высокомъ,
Перилы резны да балконы есть.
Съ дворомъ широкомъ да оухоженомъ,
Въ цветехъ весь да древехъ ароматнехъ есть.

Купчиха Iовiлла,
Iовiлла Варфламеевна –
Старушка добра, трудолюбива есть,
Летъ осми десяти, съ трясуштеюся челюстею.

Послежде смерти мужа да сына
Цегла тирова въ селе,
Внуки летъ дъва десять не бяху оу нея.
Живетъ цегла да не дряхлствуетъ:
Въ храмъ ходитъ кождъ день,
Духовнъ животъ ведетъ,
Съ детишкы сельскы играетъ
Да гощенiя имъ раздаетъ.

Дакъ и работаетъ Iовiлла Варфламеевна
Въ садоу своемъ:
Цвети поливаетъ да грядкы полетъ.
Незаапъно слышенъ есть шелестъ
Абланя благоцветны,
Оу калиткы показася старецъ сивъ –
Сябръ Iовiллы Варфламеевны,
Купецъ Iосифъ Борисовичь;
Съ белы хреды власы, съ гръбинкою на носоу,
Съ очема тагашовома да съ брадою густою да длинною есть.

«Добра дня Вамъ,
Iовiлло Варфламеевно!
Како поживаете,
Чьто нова имате Вы?».

«Дня добра, сударю!
Жива, здрава есмь, слава Богу!
Како видите, потруждаюся.
Вотъ и шафрани распускаются истиха,
Петунiя вборзе будутъ.
Давеча кровля тресну,
Дъжди бяху неделю,
Ведаете.
Ано състоя мъне нашъ государь
Дiонисiй
Да гостинцы принесе.
Вся добро есть оу мене!
Наборзе понесу куличи да яица въ храмъ
На освященiе. Вы-то како есте?».

«Добро есмь азъ!
Дъщерьша моя
Отправи мъне книжицу нову
Изъ столицы нашей – Петербурга.
Добела обложка есть оу нея,
А кацы буквы яры суть!
Загляденiе!
То «Старосветски помещики» еста,
Нiколая Васильевича Гоголя,
Выидоста давеча.
Овака благолепна есть повесть!
Отецъ Аркадiй советоваше
Почьсти ю.
Много чего наити льзе есть оноле
Деля размышленiя.
Азъ же радъ есмь въздати весть Вамъ,
Чьто запряжены суть оуже
Лошади моя въ дрожкы.
Воспрiяте ли Вы
Отвезтися со мъною
До храма нашего,
Храма сельска?».

«Премного благодарна есмь Вамъ, сударю!
Нозе отнюдь не ходютъ,
Поиду по куличи да яица».

«Чьто же, чаю Васъ!».

Сомжа Iовiлла Варфламеевна
Очи светле, изекре, старчи,
Да скрыся за враты терема своего,
Терема купеческа.

Абаче вборзе вернуся
Съ куличи да яицы,
Въ юбке расписне
Да съ платомъ подъ гръломъ завязаномъ.

Запрягаша лошадя въ дрожкы;
Скрянушася оне
Да помыкаша въздоле драгы по кочкамъ
Къ храмоу сельскоу.


III

Потяжится оулица,
Варяетъ да варяетъ.
По страну шуюю отъ нея
Зеленеютъ дуби мощени.

По оузке оулочке,
Камни выложене,
Подъ дубы мощены,
Дубы пышны

Идетъ съ тросточкою,
Приклячиваетъ,
Баба Матрона изъ рода купеческа,
Летъ пяти десяти.

Въ плате беле, полупрозарне есть,
Съ власы светлы,
Собраны въ прическу высоку, объемну.
Зело высоко она возвышается.
Пышна да длинна юбка ея
По земле влачится.

На кождъ праздникъ
Оу Бабы Матроны заготовленъ есть нарядъ:
На Пасху – чръвленъ,
На Рождество – белъ,
На Троицу – зеленъ.
Въ день Богородиченъ – тагашовъ.
Вся искусно есть оукрашено:
Книмиде съ бантома,
Юбка съ оборкою,
Рукава съ ажуромъ.

Шагаетъ Матрона, воздыхаетъ –
Охаетъ, ахаетъ.
Присесе она на лаву
Подъ дубомъ раскидистомъ
Въ стени
Да воздохну глубоко.

Засiя лице ея чръвлено,
Съ ланитами алами.
Склабится она
Да бавитъ воздыхати.

Цвилеютъ птичкы на ветяхъ,
Гласятъ вовсю,
Прелетаютъ съ едина древа къ иноу;
Шумитъ листва отъ ветерка.

Ядетъ вымо въ бричке купецъ иносельскъ –
Матфей сынъ Абрамовъ.
Не разъ навеждаетъ село наше,
Село Богородско.

Съ власы хреды да смуры есть,
С очема широкема,
Томнома,
Да съ кончикомъ носа опущеномъ.

Остановися Матфей Абрамовичь,
Глядетъ на оулицу благосенну,
Низносится на землю изъ бричкы своея
Да къ Матроне приближается.

«Добра дня, сударыне!».

«Охъ, и Вамъ здравiя, сударю!
Ради есмы паки глядати Васъ
Въ селе нашемъ,
Селе Богородске!
Овакъ день велелепенъ есть!
Како дела суть ваша?
Чьто ново есть?».

«Вся добро есть оу мене.
Работаю азъ.
Непрестанно превитаю:
То въ Петербургъ,
То въ Москву,
То въ Дрезденъ.
Да и въ ваше село пригонихъ по делы,
Да Пасха ныне грядетъ!
Мовятъ, наборзе освященiе начнется.
Не ведаете ли Вы,
По каце драге
Въ храмъ отсягнути?
Оуже куличи да яица готови суть оу мене!».

«Ей, освященiе въчается наборзе.
Сама, вотъ, иду истиха.
А драга она и есть – Красна оулица,
По котре Вы, господине,
Тократъ направлястеся.
Ахъ, шествовати мало, версты три.
Съ Ваши-то кони за получаса отсягнете».

«Премного благодарствую,
Състоясте!
Чьто же, грехъ Васъ не подвезти,
Съ моими-то кони за получаса отсягнева.
А рцыте, къто ныне служитъ въ храме?
Отецъ Аркадiй ли?».

«Ей, онъ служитъ, Лiтургiя рани,
Поздни же – отецъ Нiкандръ.
Мы же вси на рани Лiтургiя ходимъ.
Служитъ отецъ Аркадiй и вечерня;
И на нихъ ходимъ мы».

«Како радъ есмь азъ слышати сiе!».

«Велелепно есть!
Село наше ранее пусто бяше,
Человекъ дъва десять,
Не боле.

Живяше сьде лише Мирновыхъ семья
Да азъ невдаль въ селе соседне,
Въ гости къ другини своей хождахъ сюду,
Инольды въ храме бяхъ.
Отецъ Нiкандръ служаше сьде
Единъ.

Когда же прiяха въ село наше,
Село Богородско,
Отецъ Аркадiй съ семействомъ своимъ,
Вся преобразися вмигъ.

Мнози прiязжати посташа:
Къто изъ Петербурга,
Къто изъ Кисловодска,
Къто изъ Ростова,
Да осташася сьде.

Почти осмь десятъ
Человекъ сьде насъ есть.
Оживе село сiе,
Благодаря отцу Аркадiю!

Воскресномъ днемъ послежде Лiтургiя
Собираемся во дворе храма нашего
На беседы:
Герасимъ чьсетъ Библiю,
Мы внимаемъ,
Отецъ Аркадiй же объясняетъ намъ картины ея
Да прiуказы сопривлачитъ.

Внимаемъ мы вся,
Много нова оузнаемъ.
Тако благодатно есть!»

«Единогласенъ есмь съ Вами.
Чьто же, ядева!».

Взобрася Матрона въ бричку; оха, аха.
Дерну ямщикъ за поводья –
Сорвася бричка
Да помыкаша по оулице Красне
Къ храмоу сельскоу.


IV

Яро присiяетъ солнышко,
Возносится за холмы,
Закликаетъ людъ въ храмъ
Воздати хвалу Господу Богу!

По десницу отъ драгы
За высокы костани
Скрыся въ стени особнякъ каменнъ,
Двокровнъ.

Слетешася птицы къ костанемъ,
Цвилеютъ на ветяхъ гласы росны,
Плоди зобаютъ клюны востры,
А плоди младешеньки, малечьки суть.

Въ особняке томъ каменне,
Со стенами побеленнами,
Живетъ купчиха Софiйская –
Татiана Алексеевна.

Съ оутра она въ доме своемъ
Куличи готовитъ,
Яица поваповаетъ
Да пасху твражну насыритъ.

Пасху съ коринкою,
Съ грецкомъ орехомъ,
Сливками пропитану,
Съ черникою.

Сокрути русы власы своя
Да закла созади,
Выбиваются пряди вмале поседевша;
На платье длинно повяза обязало.

Купчиха ростомъ невелика есть,
Съ лицемъ мудромъ да вдумчивомъ.
Очи оу нея светле, изекре еста,
Носъ длиннъ есть да вмале вздернутъ.

Бегаетъ она отъ печи къ погребоу,
Опускаетъ яица въ воду лукову,
Караулитъ время,
Дабы не опоздати на освященiе.

Раздася стукъ оутишенъ въ дверь –
Задребезжаша полъ да окна.
Спрыгну кошка буса съ полкы,
Заводьнися пламя лампадкы.

Преступи чрезъ прагъ
Мужъ широкоплещъ, подтянутъ.
Нiколай есть – рода казача;
Привяза коня своего врана къ плетоу.

Соотложи папахъ,
Прекресеся да поклонися
Лицемъ оуглоу красноу;
Седатъ есть, съ неголемою взлысиною.

«Здравiя Вамъ, сударыне,
Татiано Алексеевно!
Како поживаете,
Чьто нова имате Вы?».

«И Вамъ здравiя, сударю!
Поживаю добро,
Оуже и куличи съ яицы готови суть оу мене!
Наборзе понесу въ храмъ на освященiе».

«И азъ въ бръзомъ времени
Направляюся овамо.
А слышасте ли Вы,
Чьто Матфей пожалова къ намъ?».

«Матфей? Сынъ Абрамовъ?
Каце благопрiятнейше известiе!
Абаче, ведаете, ни на секунду
Не сумляхся,
Чьто онъ присетитъ насъ на праздникъ
Светла Христова Воскресенiя.
Доколе онъ?
По деланiю ли паки?».

«Ей, сударыне, паки.
Наборзе и отправлятися ему пора
Въ Петербургъ – столицу нашу,
Ано ислюбова вернутися къ Вознесенiю.
А оу Васъ чьто же творится?
Гляжу, листочки распустишася оуже
Въ садоу Вашемъ».

«Ей, оубо весна есть!
Азъ есмь же въ деланiи вся –
То дома, то въ храме.
Съ оутра легце сръдьце прихвати,
Не возмогохъ поити на Лiтургiю,
Зато ощо куличи сшаяла есмь
Да яица поваповала есмь.
Како супруга есть Ваша?».

«Все хвораетъ, остася дома.
Давно хощетъ попасти въ храмъ.
Дастъ Богъ, постанетъ блаже ей –
Будемъ вкупе въ храмъ ходити
Да на клиросе пети».

«Будемъ молитися за ню!».

«Спаси Господи!
Чьто же, пора и мъне,
Отецъ Аркадiй прошаше
Поранее прiити
Да помощи разставити столы
Во дворе.
Миръ домоу Вашему!
Буду чакати Васъ на освященiи
Да на пасхальне богослуженiи».

Отвещася Татiана Алексеевна
Съ Нiколаемъ, завре дверь
Да въча соимати куличи изъ печи,
Яица изъ воды луковы да пасху изъ погреба –
Собиратися на освященiе.

Николай же отреша
Коня своего
Отъ плета,
Сесе на него
Да помыка впредъ
По оулице Красне
Къ храмоу сельскоу.


V

Оу трета дома купеческа
По оулице Красне
Стоитъ тройка
Конь белъ.

Ръзутъ кони,
Претаптываются на месте,
Трясутъ оуши
Да хвосты машутъ, ибо варно имъ есть.

Стоитъ вколо нихъ купчиха Плюсiйская –
Ларiса Игнатьевна –
Жена тучна, высока,
Съ лицемъ кругломъ,
Съ носомъ малечькомъ да вздернутомъ,

Въ платьи длинне – до земля, стоитъ,
Съ бръвяма тьнькема,
Съ очема чрънома, сежде круглома.
Стоитъ она, въ платъ оукутана,
Лише пара прядю власъ ея оуглiеннъ торчитъ.

Слуга ея, Архипъ,
Мужичокъ немладъ,
Закладываетъ въ тройку меха,
Готовится къ отправке.

Идета по драге къ храмоу
Дъве певчи;
Опаждаетася, тщаетася
Да куличи съ яицы несета.

Певчи – жены немръшави еста,
Оупитанне.
Ланиты ею родовеютъ
Да чръвленеютъ на солнце.

Таiсiя – мати благочадна,
Изъ рода мещанска.
Съ носомъ длинномъ да правомъ,
Очема светлома есть.
Виситъ на выи платъ оу нея;
Злато-русы власы ея солнце освещаетъ.

Ступаетъ вскрай съ нею Феодора –
Жена изъ рода крестьянска.
Блещатся чръни власи ея,
Развивается сарафанъ на ветре прохладне.

Покарашевастася певчи:
Таiсiя да Феодора
съ Ларiсою,
Поклонистася ей,
Да и она имъ въ ответъ.
Остановистася певчи вколо тройкы.

«Оутро добро, сударыне!
Съ наступаюштемъ праздникомъ Васъ! –
Мовита хоромъ Таiсiя съ Феодорою. –
Паки въ градъ собираетеся на ярмарку?».

«И вама добро! Ей, на ярмарку.
Въ храмъ на освященiе заяду и сразу въ градъ,
Дъци чаетъ оуже оноле мене давно темъ паче,
Ислюбовахъ азъ скорше прiяхати.
Дастъ Богъ – къ вечероу съ нею верневася.
Како оу ваю есть?».

«Оу наю аки присно есть:
Вотъ, Лiтургiя кончися,
Домой идева куличи да яица
Готовити къ освященiю.
Затемъ паки въ храмъ
Да на репетицiю».

«Сына да дъци съ дъцею старшею изоставихъ азъ, –
Мовитъ Таiсiя, –
Оужъ должни суть собрати вся
Да домъ въ порядокъ привести».

«Мене же матушка дома чаетъ, –
Мовитъ Феодора, –
Вкупе съ нею поидева
На освященiе».

«Богъ въ помощь!» –
Мовитъ Ларiса Игнатьевна.

«И Вамъ!» –
Отвечаета певчи.

Поздравляста съ праздникомъ наступаюштемъ певчи,
Обменястася парою глаголъ
Да бависта путь свой,
Съ корзинками куличь да яицъ,
Къ храмоу сельскоу.


VI

Невдаль отъ особняка купеческа
Расположися домъ мещанскъ,
Неголемъ,
Съ дворикомъ да садомъ.

Отецъ, глава семья,
Оушествова въ Четвергъ Великъ
Въ Пугачевъ градъ
На заработкы.

Изостави онъ дома
Жену свою Веру
Да сына Андрюшу,
Девяти летъ.

Въ гости къ нимъ заиде Герасимъ –
Мужъ изъ рода крестьянска.
Жена его, Ольга, певча,
Ощо на деннице въ храмъ оушествова
На Лiтургiю
Да готовитися
Къ службе Пасхальне, нощне –
Репетировати.

Герасимъ же съ сыномъ Ванею,
Летъ четырехъ на десяте,
Совниста съ сенокоса въ домъ
Къ Вере,
Понеже Ольга попроси
Заити къ ней да проуведети.

«Азрастуй, матушко!» –
Мовитъ Герасимъ, входитъ
Да крестится;

Ваня же проходитъ съ нимъ,
Вмале клячитъ, косолапитъ,
Въ лаптю прежноу,
Стертоу.

Садится Герасимъ за трапезьницу,
Причесываетъ сиву кратку браду да кратки власы,
Многоистяжетъ Веру
О подготовке къ Пасхе Светле.

Глядетъ очема тагашовома на ню,
Глубокема,
Воззренiемъ премудромъ,
Вмышленномъ.

Вера обви платъ
Вколо выя
Да завяза созади,
Спрята власы свои темно-русы.
Извлещитъ куличи изъ печи
Да пасху твражну изъ погреба;
Яица крашена на трапезьнице стоятъ.

Ванечка же съ Андрюшею вкупе
Седета подъ оугломъ красномъ
Да книжицу чьсета по сiагамъ,
Картинкы блеклы разглядета.

«Чьто же творится оу васъ?» –
Многоистяжетъ Герасимъ
Да обмахивается рукою –
Плотна, варна срачица его есть.
Въ срачице сей онъ ходитъ присно:
Лето ли стоитъ на дворе, зима ли.
Испираетъ ю, штопаетъ,
Ано въ новоу николиже не облекается.

«Да вся аки присно, батюшко!
Готовимся истиха, –
Мовитъ Вера да глядетъ вколо
Очема зеленома, големома;
Пожимаетъ оустна тонка. –
Мужъ, вотъ, въ градъ оуяха
Да насъ съ Андрюшенькою изостави.
Андрюшенька вотъ кацъ големъ поста,
Во всемъ състоитъ, покаместъ мужъ несть.
Въ декабре именини быша оу него;
Батюшка нашъ, отецъ Аркадiй,
Книжицу подари Андрюшеньке
Да шоколадку!
Кождъ день чьсетъ ныне,
Почти вся выучи про житiе святаго своего
Андрея Оксиринфскаго.
Оу васъ како есть?».

«Оу насъ мирно да тихо есть.
Чаде наши старши
Все по градомъ разъяхастася,
Единъ Ваня съ нама живетъ.
На вся службы ходитъ,
Въ храме състоитъ,
Състоитъ отцу Аркадiю
На Литургiяхъ.
Ведаете, како токмо
Постахомъ ходити въ храмъ сей,
Сразу вся легко поиде оу насъ.
Ванечка тако полюби
Състояти отцу Аркадiю,
Чьто въ семинарiи оучитися восхоте».

«Младецъ есть Ванечка!
А азъ, вотъ, собираюся на освященiе
Да оума не приторгу,
Како до храма отсягнути».

«Слыхахъ азъ отъ мужикъ нашихъ,
Чьто Ларiса Игнатьевна
Собирается на ярмарку въ градъ
Меха своя продавати
Да собирается она чрезъ храмъ
Вымо препяти на освященiе
По оулице Красне.
Тако размышляю,
Нели попросимъ ея подвезти насъ?
Насъ-то четверъ всего суть,
Азъ, ты, матушко, да Андрюша съ Ванею.
Она добра есть, подвезетъ съ радостею!».

«Чьто же, благодарствую!
Поиду собиратися тъгда.
Дастъ Богъ – оуядемъ».

«Ване, Андрюшо, поидита на оулицу
Да чаита тройку!» –
Заде Герасимъ, а Вера приняся
Разставляти въ корзину плетену
Куличи, яица да пасху твражну.

Собра вся Вера
Да оубегну въ опочивальню преодеждитися.
Седитъ Герасимъ въ клети
Да глядетъ вколо.

Клеть сiя – то ли сокальница, то ли гостина есть;
Мрачна есть,
Лише лампадка въ ней горитъ
Да чрезъ окошка малечька светъ проходитъ.

Въ едине оугле печь стоитъ –
Бела, да вмале очадевша.
Въ ине же оугле, оугле красне,
Иконы висятъ да светятся.

На полке древянне,
Прибите къ стене чръне,
Легаютъ тарелкы металлическы
Съ кромами потручанами.

Скрыпитъ полъ подъ трапезьницею древянною,
Едина ножка его покосилася есть.
Седала ветъхи шатаются сежде,
Крошатся истиха.

Нередка есть овака картина
Дома деля жителинъ
Села сего,
Села Богородска.

Скудно живутъ мнози
Да не дряхлствуютъ.
Въ храмъ ходятъ
Да хвалу Господу Богу воздаютъ!

Выидоста Вера съ Герасимомъ во дворъ,
Оноле ихъ чаета оуже
Андрюша съ Ванею
Да тройка стоитъ оу драгы;
Ларiса Игнатьевна есть въ ней,
Склабится.

Погрузи Архипъ
Пасху, куличи да яица,
Сесе на облучокъ,
Дерну за поводья,
И помыкаша кони
По драге последнемъ снегомъ оустлане,
Неспеша, рысцою,
Къ храмоу сельскоу.


VII

Возсiяетъ солнце по горизонтоу
Выше да выше,
Цвилеютъ птицы въ поднебесiи:
Воркуютъ голуби да чирикаютъ врабiи.

Потяжутся поля широка за селомъ,
Безкрайна они суть.
Сьде и подсолнухъ оуспеетъ къ есени,
И пшеница.
Разбросани суть по всей леде стоги сена,
Сена злата.

Орутъ землю мужи добровелични,
Въ срачицахъ съ поясомъ
Да въ портахъ,
Съ босама ногама суть.

Косятъ вилами
Траву прошлогодню они,
Подготавливаютъ ниву
Къ посадке оурожая.

Брысаютъ кропы пота съ чела,
Издеютъ рубахы топлы,
Отъ мошкары отбиваются,
Запеваютъ песнопенiя народна:

«Гой ты, село мое Богородско!
Съ куполы златы есть
Да съ реками тагашовами;
Съ травушкою зеленою
Да съ солнцемъ ясномъ.
Ты едино село овако есть
На всемъ свете беле.
Село мое родно,
Богородско!».

Коситъ вкупе со всеми
Паренекъ светелъ –
Арсенiй,
Сынъ крестьянскь.

Довлетъ младъ есть ощо, летъ дъвухъ десяти пяти.
Мжаетъ очи кари онъ на солнце
Да бавитъ косити,
Потомъ обливается.

Случится Арсенiй
Ближе къ домомъ сельскемъ,
Оноле по оулочке Светле
Идетъ Ангелина изъ рода мещанска –

Жена высока, мръшава,
Съ лицемъ вытянутомъ, оуставшимъ.
Облачена въ сарафанъ чрънъ
Да чрънъ платъ;
Очи оуглiенне отъ света сомжаетъ.

Не разъ Iосифъ нарекаше ю
Ангеломъ Черномъ.
Небеседлива она есть,
Ано сердцемъ добра.

«Оутро добро! –
Кыкаетъ Арсенiй
Да случится ближе къ оулице. –
Како дела суть ваша?»

«Добро, Сенюшко!
Добро есмь.
Давно не видяхъ Васъ!
Идеже пропадасте Вы?»

«Въ селе соседне бяхъ азъ,
Въ селе своемъ, идеже вырастохъ.
Оу матушкы съ батюшкою гостяхъ,
Ано къ Пасхе оужъ никакоже не могохъ не возвратитися.
Чаю праздника,
Да новы проповеди отца Аркадiя,
Да беседъ.
Вы въ храмъ ли на освященiе идете?».

«Исто дакъ, Сенюшко!
Вмале наготовила есмь,
Вся, чьто имамъ, несу.
И азъ беседъ чаю.
А Вы како же? Собираетеся?».

«Одноконечно собираюся!
Обаче вмале позже,
Видите – потруждаюся азъ.
Вси ли оужъ прiидоша?».

«Оужъ почти вси, размышляю.
Видехъ, кънязь Анатолiйскiй
Съ фамилiею своея
На тройке графа Польскаго
Дiонисiя
Ядетъ.
Много куличь да яицъ везутъ;
Чьто себе взимутъ, чьто храмоу изоставятъ».

«Вотъ како есть!».

«Оужъ возьмете чаде свои
На службу?
Давно не видяхомъ мы ею.
Верю,
Покрасне девчушка ваша старша,
Да сыночка хощимъ видети».

«Прiидемъ одноконечно,
Вси прiидемъ!
Оу Васъ како есть?».

«Покойно да мирно есть:
По оутрамъ сретаева
Съ Iосифомъ Борисовичемъ
Въ парке нашемъ сельске
Да разглаголаева,
Повести чьсева».

«Добро есть!
Чьто же,
Поиду потруждатися азъ.
Чемъ ранее оуправлю,
Темъ быстрее прiиду.
А Вамъ блага путя,
Съ Богомъ!».

Поклонися Ангелина
Арсенiю въ ответъ
Да направися
Далее по оулочке Светле
Къ храмоу сельскоу.


VIII

Скоротещетъ река быстра,
Чистами водами исплъна есть –
Стерехъ,
Притокъ Малаго Иргиза.

Дуетъ съ рекы
Воздухомъ прохладномъ,
Жару оутоляюштемъ.
Кыкаютъ чайкы высоце –
Рыбу высматриваютъ.
Во влънахъ рецы съ дети своя
Барахтаются, купаются,
Дабы жару оутолити.

Ступаютъ подлъгъ рекы
Три девицы, рода казача:
Раиса да Пелагея – сестре,
Да Миропiя – Пелагеи дъци.

Лица ихъ подобна суть
Другъ другоу;
Впредъ взираютъ
Три пары темноу очоу,
Закутываются въ платы своя,
Чьтобъ не припече солнце
Ихъ темны власы.

Оболкы оне суть въ парочкы расписны
(Оу Раисы зелена есть,
Оу Пелагеи бела есть,
Оу Миропiи тагашова есть)
Да сапогы высокы
Съ каблучкы;
Звонко стучатъ они
По камышкемъ.

Звенятъ оуже клакола издалеча,
Закликаютъ въ храмъ
Людъ православнъ
Воздати хвалу Господу Богу.

Преходятъ девицы по мстоу
Чрезъ реку бурну,
Сещатся воды ея
Оу мста основанiя.

Квакаютъ лягушкы
Съ брега
Да рыбы плескаются
Въ воде прозарне.

Продуваетъ ветръ оуши,
Несетъ воню речну въздоле брега,
Подгоняетъ рыбкъ впредъ,
Ты сежде наровятъ къ храмоу.

«Како мьниши,
Камо отвезтися намъ къ летоу? –
Пытаетъ Пелагея. –
Въ Ростовъ ли?».

«Ей, почто нетъ? – мовитъ Раиса. –
Родныхъ навестимъ
Да на море Азовско съядемъ.
А ты како мьниши, Мирочко?».

Молчитъ Миропiя,
Киваетъ главою
Да бавитъ ступати
По мстоу.

Преходятъ на инъ брегъ
Девицы казацка,
Озираются по странамъ,
Нетъ ли телегы где да бричкы.

Расположишася доми крестьянски
По страну шуюю отъ рекы.
Вси опустеша они,
Ибо вси оуидоша оуже на освященiе.

Прислушашася тщательне
Девицы казацка,
Взираютъ чрезъ листву дубъ
Оне.

Лише во дворе дома едина
Жена бегаетъ, ростомъ невелика,
Феклушка – рода крестьянска,
Съ ножками кратеньками
Да дебеленьками есть.

Повяза платъ свой на главу, завяза за оушима
Да гоняется по двороу всему за козою резвою.
Скачетъ козочка ловко,
Не хощетъ въ загоненiе ити,
Оудираетъ отъ Феклушкы,
А та неуклюже бежитъ за нею.

Очи навыкате оу нея еста,
Бормочетъ нечьто себе подъ носъ,
Да спотыкается о нозе своя.
Виситъ на ней рубаха
Поясомъ не завязана,
Влачится юбка длинна ея по земле.

Приглядешася тщательне
Девицы казацка,
Видятъ – стоитъ оу калиткы корзинка,
А въ ней куличи съ яицы.
Собирается Феклушка, видимо,
Въ храмъ на освященiе.

Постояху тако молча оне,
Поглядаху на Феклушку минутъ пару,
А та доселе гоняется за козою,
Такоже безразсудно бормочетъ нечьто.

Насланяется чрезъ плетъ Раиса
Да мовитъ возгласно:
«Здравiя Вамъ, Феклушко!
На освященiе собираетеся?».

Взима округлу главу та свою
Да приристаетъ къ девицамъ казацкамъ.

«Охъ, добра дня, барышни! –
Мовитъ Феклушка
Гласомъ бридцайшемъ. –
Ей, собираюся. Пехотно суть вы?
Вижу, несуть кони врани ваши.
На Лiтургiи не бысте?».

«Жаль, не быхомъ, –
Отвечаетъ Пелагея, –
Ано нашаяли есмы куличи
Да яица поваповали есмы.
Храмоу изоставимъ,
Штучекъ пять куличь да десять яицъ».

«А азъ, вотъ, съ Лiтургiя прiидохъ давеча,
Вборзе поиду на освященiе.
Токмо, вотъ, корзинку свою потеряхъ,
Въ котре вся приготовлено бяше».

«Вотъ же есть она», –
Отвечаетъ тихо Миропiя
Да оуказываетъ на корзинку,
Чьто стоитъ подъ ногама Феклушкы.

«Охъ, исто же! Не оувидехъ!
Спаси Господи, добры барышни!».

«Не ведаете ли Вы, Феклушко,
О чемъ проповедь днешня бы? –
Пытаетъ Раиса. –
Зело ведати хощется. Отецъ Аркадiй бы?».

«Отецъ Аркадiй бы, –
Отвечаетъ Феклушка. –
Моваше о приближенiи
Светла праздника – Христова Воскресенiя!

О томъ, чьто каньчиваются скорби
Да въчается светла радость.
Моваше и объ чтенiихъ Ветхозаветнехъ,
Чьто бяху прообразы Воскресенiя Христова.

Та суть Сотворенiе мiра,
Исторiя пророка Iоны,
Исходъ народа израильска
Изъ Египта».

«Верно есть, –
Замечаетъ Пелагея. –
Скорше бы въ храмъ.
Поидете съ нами?»

«Спаси Господи, барышни!
Вмале позже выиду.
Оужъ козочку поимати нужда бо есть,
Идите, не чаете мене!».

«Добры драгы вамъ!» –
Мовятъ вси трои.

«И вамъ!» –
Мовитъ Феклушка.

Отидоша отъ плета ея
Девицы казацка
Да пробавиша
Путь свой.

Много гутараста
Пелагея съ Раисою,
Лише Миропiя едина молчаше скромно,
Мняше о своемъ.

Тако и идяху оне истиха,
Стучаху каблучкы по дражке,
Пробаваху путь свой
Къ храмоу сельскоу.


IX

Потяжится далее
Оулица Красна,
Мнози идутъ по ней
Къ храмоу сельскоу.

Со всеми же вкупе
Идета дъве певчи:
Марфа, рода крестьянска,
Да Серафiма, рода мещанска.

Марфа ростомъ невелика есть
Да невзрачна,
Очи оу нея чръне, тяжестне, широки еста
Да власи темни суть.

Серафiма же выше нея есть,
Светла, лучиста.
Глядетъ изекрома очема вколо,
Нависаютъ на нихъ вежде тяжеле,
Тако чьто возракъ оу нея делается жалобенъ;
Ано оулыбается она,
И появляются враскы оу нея
Въ оуголкехъ очоу.
Носъ ея неголемъ, вмале кратенькъ
Да вздернутъ есть, ано правъ.
Сжимаетъ она оустна своя тонка,
Тонка да бледа,
Взимаетъ очи къ небу,
Скымаетъ нечьто тихо.
Изымаетася съ очема
Тьньки бръви ея,
Появляются складкы на челе
Легце видны.
Платъ белъ ея, полупрозаренъ,
Колышется отъ порывъ ветра бурнъ,
Защищаетъ светлы власы ея
Отъ лучь ничьто не кратяшть.
Идетъ она влы,
Руку свою положи на перси,
Дръжится за платъ длиннъ,
Кацъ повяза спреди оузломъ.

Идета Серафiма съ
Марфою влы,
Оулыбаетася солнышкоу,
Впреди же замечаета
Фигуре знаеме.

Подбегаета впредъ
Да видита,
Чьто еста Таiсiя съ Феодорою,
Не спеша ступаета.

«Азрастуйте, матушке!» –
Мовита Серафiма съ Марфою
Да оулыбаетася,
А Таiсiя съ Феодорою имъ въ ответъ.

«Оужъ не чакахова сьде
Сърести ваю, – мовитъ Таiсiя, –
Мьняхова ва оужъ въ храме древле еста,
А едины мы опаждаевася».

«Неужто вси оуидоша оуже? –
Пытаетъ Серафiма
Гласомъ нежномъ. –
До освященiя часу дъва еста ощо».

«Да оужъ вси собрашася почти, –
Отвечаетъ Феодора. –
Кънязь нашъ Анатолiйскiй
Съ фамилiею своея,
Графъ Польскiй,
Матфей Абрамовичь
Къ намъ въ село пожалова,
Оноле оужъ и Татiана Алексеевна,
Iовiлла Варфламеевна
Съ Iосифомъ Борисовичемъ наши суть,
Да Ларiса Игнатьевна
Веру съ Герасимомъ
Да детишкы подвезе».

«Аще ли?» – пытаетъ Марфа.

«Ей, вси собираются», –
Мовитъ тихо Серафiма.

«Како же дела суть ваша?» –
Пытаетъ Феодора.

«Добро дела суть наша, –
Отвечаетъ Марфа. –
Сынъ вборзе прiядетъ
Съ женою да чадома».

«Матушке моей блаже есть оуже, –
Скымаетъ Серафiма да очи опускаетъ. –
Давеча ощо взиматися не можаше,
Ныне оуже съ тросточкою ходитъ,
Дастъ Богъ – прiидева вкупе
Въ ближне воскресенье».

«Слава Тебе, Господи!» –
Взываетъ Таiсiя да крестится.

«Хотяхъ рещи вамъ, сестры, –
Мовитъ тихо Серафiма, –
Чьто егда остахся последня азъ
Послежде Лiтургiя днесь,
Рече мъне отецъ Аркадiй
Предати вамъ –
На богослуженiи Пасхальне
Символъ Веры пети
Будемъ распевомъ кiевскемъ.
Тако размышляю,
И сiе отрепетировати нужда бо есть.
Евфимiя ведаетъ оуже,
Остася предати токмо
Ольге да Акулине».

«Благодарствуемъ! Добро!» –
Мовятъ въследьни певчи
Да идутъ вси вчетверомъ далее
Къ храмоу сельскоу.


X

Шагаетъ Ольга по оулице Красне,
Развивается длинна юбка ея,
Падаютъ на поньку светлу
Лучи солнца яра.

Идетъ она, ростомъ вполне высока,
Въ плате тагашове, хлопкове.
Выбивается сподъ него
Пара прядю светлу да прядю сиву.

Лице оу Ольгы правильно есть:
Носъ есть правъ
Да очи въ меру големе, изекре еста;
Красива есть Ольга.

Седятъ на ногу оу Ольгы
Ботиночки неголеми.
Истеростася оуже вмале она,
Ано она доселе носитъ ею.

Выходитъ изъ дворъ
Жена высока (выше Ольгы),
Рода мещанска, зажитна,
Да оустремляется впредъ.

То Акулина есть – сежде певча,
Съ очема светлома, големома, власы сивы
Да носомъ крючковатомъ;
Нарецаютъ ю орлицою.
Недруголюбно выглядетъ она,
Ано разъ поглаголеши съ нею –
Поймеши –
Добра есть она да сострадательна.

Шагаетъ она въ платьи,
Плате шелкове
Да въ сапожку
Съ каблукомъ высокомъ.

Оулыбается Акулина
Да многоистяжетъ
Оу Ольгы
О делехъ хозяискехъ,
О муже,
О чадехъ
Да о грядушти празднике Велике.
(Гласъ ея грубнъ есть вмале).

«Како животъ есть, матушко?
Како мужъ есть, како Ванечка?
Дакъ вырасе сыночекъ вашъ,
Кравы да лошадя пасетъ,
Съ ребятишкы мни занимается,
Въ храме състоитъ.
Рцы-ка,
Вси оужъ въ храме суть оноле?».

Ольга же отвечаетъ ей
Гласомъ покойномъ,
Уставшимъ,
Ано прiятномъ:

«Мовятъ,
Вси оужъ собрашася
На освященiе:
Кънязь съ графомъ,
Да Матфей Абрамовичь пожалова,
Полугода не бяше.
Да и день днесь чудесенъ есть:
Солнышко присiяетъ
Да облака по небосводу плавствуютъ;
Листочки на древехъ вымахаша.
Съ мужемъ да Ванечкою добро живемъ,
Старши чаде вси по градомъ разъяхастася.
Невестка вътора сына оужъ бремената есть,
Дастъ Богъ – въ августе родитъ».

«Рада есмь за васъ!
Оу мене сежде добро есть вся:
Сына моя на службу чиновничiю отправистася,
Дома ныне одна мы съ мужемъ есва
Да еста котъ съ кошкою.
Мужъ мой младецъ есть!
Вечоръ прiидохъ азъ со всенощны,
Сшая онъ мъне трапезу постну.
Вся покойно есть оу насъ,
Чаева сыноу со службы
Да праздника Велика!
Чьто же,
Поидемъ, вборзе репетицiя начнется!».

И идета Ольга съ Акулиною тихо,
Кождъ въ своею руку
По корзинке плетене дръжитъ,
Съ куличи да яицы,
Въ красну ткань завернуты.
Дакъ и бавита оне путь свой не спеша
Впредъ по оулице Красне
Къ храмоу сельскоу.


XI

Разросеся дубрава мощена
За селомъ нашемъ Богородскомъ –
Поредеша домики,
Истончашася оулочкы.

Тутъ и вранъ чрънъ есть,
И срака-вравка,
И ежи колючи
Съ оужи скользки.

Мало къто ходитъ сьде,
Лише шественникъ заблудивъ
Изъ села соседня
Ночiю позднею.

Межъ дубъ мощенъ
Съ кроною пышною,
Идетъ шажкы мелки
По стежке оузеньке

Евлампiя –
(Рода мещанска)
Жена кротка, хрупка,
Тиха да незаметна.

Не ведаетъ никъто въ селе нашемъ,
Селе Богородске,
Ни имени ея, ни враста.
Не замечаетъ никъто въ храме ю,
Присно въ стране стоитъ
Кротка да смиренна.

Глядетъ вколо
Очема оуставшема –
Неколико враскъ
Въ оуголкехъ очю ея съняшася.

Ано сверкаета очи ея,
Очи серено-тагашове;
Еко оу мышкы очи оу нея еста –
Очи-бусинке.

Падаютъ солнца лучи
На ресничке ея
Редки да тоненьки
Да на личико мръшаво,
Еко оу девочкы малечькы;
Слушаетъ она пташекъ пенiе.

Подпевают птичкы
Ея гласу тихоу,
Садятся на главу,
Плеще да руке.

Цвилеютъ радышно,
Гласятъ,
Провозвествуютъ праздникъ –
Светло Христово Воскресенiе.

Закутана Евлампiя кротка
Въ кофту длинну, шерстяну,
Платье длинно покрываюштю.
На ногоу туфельке кожане еста,
Вручную сошвенне.
Повяза платъ вколо выя своея
Да завяза созади.
Заправи челку квета медна.
Падаетъ солнца лучь
На носъ ея правъ
Да на вежде нависше.

Дръжитъ въ руке
Корзинку она
Съ куличи, яицы да пасхою.
Вся въ храмъ несетъ на освященiе.

Изъ села ина идетъ она,
Идетъ долго да влы,
Ано не опаждается,
Вся спеетъ присно.

Пару летъ оуже
На кождъ праздникъ
Да в кождо воскресенье
Идетъ Евлампiя въ храмъ села нашего,
Села Богородска.

Благопрiятно есть ей пребывати оноле,
Хоть и не замечаютъ ю мнози.
Единако же отецъ Аркадiй ведаетъ ю
Въ лице да по имени.

Кожду проповедь его
Слушаетъ она внимательно,
Стоитъ въ странке незаметно
Да внимаетъ.

Ныне бавитъ Евлампiя путь свой,
Летятъ птицы за нею,
Цвилеютъ песенкы,
Подпеваютъ гласу ея нежноу.

Дакъ идетъ она по дубраве, дубраве мощене.
Много шественникъ потеряшася сьде.
Ей же звери вси предпутетворяютъ:
И ежи, и оужи,
И елени съ ногами тонками,
И лисы съ очема желтома.

Разнимаются надъ главою ея
Дубъ вети гягы,
Проходитъ чрезъ нихъ солнышко ясно
Да драгу освещаетъ.

Дакъ и выиде изъ дубравы,
Дубравы мощены,
Евлампiя кротка
Да поиде по оулочке,
Оулочке тоненьке,
Къ храмоу сельскоу.


XII

Присiяетъ солнце въ небе,
Небе изекре да высоке,
Освещаетъ куполы златы
Храма сельска.

Храмъ сей широкъ есть,
Широкъ есть да просторенъ.
Повапленны суть стены его кирпищеты
Въ кветъ изекръ.

Выквете онъ за десятицы летъ,
Бледенъ поста.
Нареченъ есть храмъ сей
Въ честь Рождества Пресвяты Богородицы.

Едина изъ башенъ его съ четыремя оуглами
Широка есть, ано высока,
Звонница оноле есть расположена.
Оутро кождо звонитъ въ клаколы Герасимъ.

Вътора башня вмале ниже есть –
Платъобла,
Куполъ же малечькъ есть на ней,
Златъ.

По краемъ
На инахъ башенкахъ
Ощо меньше куполи расположени суть –
Трои ихъ суть.

И блещатся въ свете
Солнца ясна
Кресты златы,
Православны.

Собрася людъ
Оу крыльца храма сельска:
Вси съ корзинками идутъ
Да на столъ ставятъ деля освященiя.

Поодаль отъ стола длинна
Хоръ стоитъ.
Собрашася оноле вси певчи:
Акулина с Ольгою,
Таiсiя с Феодорою
Да Серафiма.

Стоитъ во главе хора
Регентъ Евфимiя,
Рода мещанска,
Во врасте неголеме,
Ано съ лицемъ гладкемъ;
Въ плате не завязаномъ есть она.

Видне еста пряди власъ ея –
То русе, то вмале сиве.
Доброжелательна она есть ко всемъ,
Кождоу помощи готова есть.

Дирижируетъ Евфимiя,
Вследьни же поютъ;
Къто гласы высоки,
Къто гласы низки
(Едина Акулина сопрано есть, абаче).

Весь день поютъ певчи,
Съ оутра до поздня вечера –
Готовятся къ службе празднственне –
Пасхальне.

Выступается изъ храма священникъ
Въ ризе беле,
То есть отецъ Аркадiй.
Мръшавъ есть онъ,
Звлаще лице его,
Ажъ скулы еста видне.
Имать браду негусту, легце хреду.
Дръжитъ онъ крестъ златъ
Въ руку своею
Съ персты тьньки да длинны.
Завязанъ есть созади хвостъ оу него густъ
Из власъ буръ.
Поправляетъ очкы оугловаты свои онъ
Перстомъ оуказательномъ.
Влы да собранно идетъ
Съ крыльца храма.

Оустремляется къ нему хоръ,
Въ рукахъ ноты дръжитъ.

Бросаетъ отецъ Аркадiй
Воззренiе мудро да вмышленно
На паству свою.
Глядетъ, вси ли прiидоша,
Вси ли до едина.
Кожда помнитъ въ лице да по имени.

Собрашася вси прихожане
Да стоятъ вздоле стола
По обе страны его
Вскрай своихъ корзинокъ.

Оноле и Анатолiйскiе суть:
Александръ кънязь
Съ матушкою кънягинею, женою
Да къняжною Лидiею;
Служанка Дарiя есть съ ними.
Вскрай Дiонисiй стоитъ –
Графъ Польскiй.
За къняземъ съ графомъ суть купцы:
Iосифъ Борисовичь съ Iовiллою Варфламеевною,
Матфей Абрамовичь,
Татiана Алексеевна,
Съ едина края Ларiса Игнатьевна есть
Да Матрона съ тросточкою.
За ними суть казаки:
Сестры Раиса съ Пелагеею
Да Миропiя – Пелагеи дъци.
Съ ина же края Нiколай есть.
А далее оужъ вследьни:
Мещане да крестьяне суть:
Герасимъ вкупе съ Верою стоятъ,
Съ Андрюшенькою да Ванечкою;
Марфа,
Ангелина въ облаченiи чръне
Да Феклушка, очи выпучи да таращится.
Оноле и Арсенiй подъиде съ нивы.
А въ саме конце Евлампiя
Кротко взираетъ съ главою опущеною.

Вколо нихъ суть и ини жителини села,
Вмале ведаемы мъною:
Жена съ правою спиною да съ носомъ големомъ,
Ина жена низенька, немръшава.
Семья съ чады малечьки,
Кънягиня бабушка да внучка ея къняжна Иланскiе
Да ини.

Междю къняземъ да купцы нашими
Стоитъ жена прiятна.
То есть матушка,
Отца Аркадiя супруга.
За нею въ рядъ по ростоу
Выстроишася четыри девшучкы –
Чада ея,
Вси въ платьицихъ въ цветочекъ
Да въ платочкехъ шелковехъ.

Изреще отецъ Аркадiй молитву,
Гласомъ тихемъ, покойномъ.
Соима въ руке чашу злату
Съ водою святою
Да кропило.

Ходитъ по рядомъ онъ,
Кропитъ куличи,
Со свечками въ нихъ воткнутами,
Да яица.

Къто пасху на столъ поставилъ есть,
Къто конфеты положилъ есть вскрай,
Къто яблъкы да сливы,
Къто вишня да чрешня.

Въчаетъ священникъ
Народъ кропити
(Сильно кропити, обильно) –
Вси оулыбаются
(Да и онъ сежде)
Да поднимаютъ главы своя
Къ небу,
Чьтобъ кропы воды святы
Попасе на нихъ.

Постепенно расходитися поста людъ:
Серафiма съ Марфою,
За ними Ангелина,
Ларiса Игнатьевна да ини.

Евфимiя же оустремися къ отцу Аркадiю,
Получи благословенiе отъ него
Да поста многоистязати нечьто.
Глядетъ она на него очема яснома,
Яснома да открытома,
Еко ребенокъ.
Внимаетъ кождоу слову его.
Отецъ Аркадiй же мовитъ размеренно,
Гласомъ пронизываюштемъ;
Изредка очкы поправляетъ.

Постепенно такоже радостно разидошася вси
По домомъ своимъ
Да посташа молитвы чьсти
Къ службе нощне, Пасхальне.

Вси вкупе
Будутъ праздникъ сретати,
Всемъ селомъ,
Селомъ Богородскомъ.

Темъ временемъ же
Опускается солнце за горизонтъ,
Заливается боле светомъ чръвленомъ.
Синеетъ небо, краснеетъ небо,
Позденъ вечеръ наступаетъ.

Пробежашася последни солнца лучи
По оулицамъ, древомъ да домомъ,
Да скрышася за горизонтомъ,
За рекою Стерехомъ.

Потуляшася звери вси въ язвины да дупла своя,
Птицы же въ гнезда.
Лише въ домехъ народъ не спитъ –
Готовится къ светлоу праздникоу,
Собирается ити вборзе паки
Къ храмоу сельскоу.


***

Пронесеся по селоу
Влъна ветра хладна.
Наступи вечеръ,
Вечеръ предпразднственъ.

Почти средонощiе есть –
Все село,
Еко влъною,
Къ храмоу взимася.

Со свечами идутъ вжеченами,
Въ кофтахъ шерстянахъ.
Лише кънязь, графъ,
Купцы да казаки на лошадяхъ ядутъ.

Просiяваютъ свечи,
А съ высоты кажется,
Еко огни это движутся;
Множество огнь.

Собрашася вси оу храма дверю
Да чаютъ дружно хода крестна,
Вси другъ другоу скымаютъ
Радышно:
«Вборзе, вборзе есть праздникъ!»,
«Светла Пасха Христова грядетъ!».

Выходитъ на крыльцо изъ дверю
Храма настоятель –
Отецъ Нiкандръ.
Высокъ да статенъ есть,
Съ власы злато-русы да брадою густою,
Въ ризе беле.

Затемъ же выходитъ
Отецъ Аркадiй,
И онъ въ ризе беле есть.
Дръжитъ въ руку своею
Три свечи; ты сiяютъ.
Паки бросаетъ онъ
На паству свою
Воззренiе строго, ано благопрiятно.
(Всехъ видитъ).
Глядетъ, вси ли прiидоша,
Вси ли до едина.
Кожда помнитъ въ лице да по имени.

Следом Александръ, Дiонисiй,
Матфей да Арсенiй
Съ хоругвями суть;
Крестномъ ходомъ они поидутъ
Съ священникома.

За ними хоръ следствуетъ:
Евфимiя идетъ да дирижируетъ,
За нею же собрашася вси певчи:
Акулина съ Ольгою,
Таiсiя съ Феодорою
Да Серафiма.

Идутъ за Евфимiею
Да поютъ;
Къто гласы высоки,
Къто гласы низки
(Едина Акулина сопрано есть, абаче).

Взимаетася священника
Навстречу солнцоу
Вколо храма,
Вси же идутъ следомъ.

Идутъ вси влы,
Дръжатъ свечи
Да прикрываютъ ихъ рукою,
Чьтобъ не истухнуша.
Подпеваютъ за хоромъ
Да бавятъ ити,
То впредъ глядятъ,
То на свечу да подъ нозе,
То другъ на друга
Съ оулысканiемъ.

Проидоша ходъ крестнъ,
Остановистася священника оу храма дверю,
Остановишася и мужи съ хоругвями,
Да хоръ певчь,
Да людъ.

«Христосъ Воскресе!» –
Взываета отецъ Нiкандръ гласомъ зычномъ
Да отецъ Аркадiй гласомъ тихемъ.
«Воистину Воскресе!» –
Отвечаютъ вси.

Да тако трiе крата.

Затемъ же хоръ въчаетъ пети сiе,
Живо да радышно.

Такоже повторяется ощо трiе крата.

Поздравляютъ вси другъ друга
Съ праздникомъ наступившимъ –
Светломъ Христовомъ Воскресенiемъ.

Радоваются –
Кончился есть постъ Великъ,
Наступилъ есть праздникъ Светелъ!
Вси ради суть событiю сему.

Вси вкупе
Сретаютъ день новъ,
Вси вкупе
Ему радоваются.

Тако и кождъ годъ,
Тако и на кождъ праздникъ,
Собираются жителини села сего,
Села Богородска
Да сретаютъ вся праздники
Дружно да вкупе.
Вси равни суть сьде:
И дворянскъ родъ,
И купеческъ,
И казацкъ,
И мещанскъ,
И крестьянскъ.

Да и азъ бяхъ сьде ранее
Часто,
И ныне бываю сьде
Инольды.
Ничего не изменися
За далечны годы,
Живетъ людъ такоже весело,
Размеренно, покойно,
Въ селе семъ,
Селе Богородске!