Адам Мицкевич. Исповедь Тукая. Отрывок

Тукай или испытания дружбы

I.
«Умирая, вам не плачусь:
наши беды, муки, раны
с нами поздно или рано
лягут в землю, не иначе.

Я, фортуной не обижен,
наживал своё и тратил:
пир горой гостям и ближним–
в шею недруга и татя.

Всё своё за гроба краем
оставляю как наследство:
тешьтесь, молодость и детство.
В цвете лет я умираю!

По чужим краям скитаясь,
даром грыз гранит науки:
слава мудрости земная
на тот свет нейдёт на руки.

Книги, вас за гроба краем
оставляю: в старом тлене
рыться юным поколеньям.
В цвете лет я умираю!

По уставу правоверца
простоты души на крыльях
добродетели дарил я,
церкви жертвовал от сердца.

Веры нет за гроба краем:
вы её пребудьте тенью(*),
зла с добром хитросплетенья.
В цвете лет я умираю!

Ты, Творец, недолгим веком
нами, смертными, балуешь:
благодарствуя холуям,
нет бы вдосталь человеку...

Травит смерть любовь и дружбу,
семь потов не моет кровью...
Прощевайте, всем здоровья:
смерть за миг меня закружит...»

Распростившись с белым светом,
Тукай молвил ближним это–
и, сомкнув устало очи,
повстречался с чёрной ночью.

Чу! Взгремел удар суровый,
стенам замка не потеха:
в зал влетел– ужель сквозь кровлю–
стоймя на пол старец ветхий:

порастрёпаны седины,
борода коленей ниже,
часты складнями морщины–
знать, годами не обижен.

Стукнул посохом: «Встань, Тукай!»
мертвеца стащил с постели
мигом– хваткая наука,
и пошли как полетели.

В тьме кромешной морось краплет,
полная луна ныряет–
нешто тихо обирает
с клочьев туч малютки капли.

Мчат они почтарским ходом
топи плещущей границей,
мимо плещущей Гнилицы
и Колдычева(**) без бродов.

Где в лесу густом, дремучем,
сизый лоб горы Зарнова
окружили мгла и тучи,
у могилы век не новой,

на колени провожатый,–
руки вверх, а взор неистов:
ни с чего горячий, жадный, –
трижды крикнул, трижды свистнул,

и промолвил: Там, за пущей
хатка–, знаю, будет кров убогий:
мудрый Полель в ней живущий
ищет мудрых на подмогу.

перевод с польского Терджимана Кырымлы
* за богохульство ожидает Тукая кара. Эта мысль проведена автором и в последующих балладах;
** название озера (примечания к переводу Бенедиктова, Т. К.)


Tukaj albo proby przyjazni

I.
Ja umieram.– Ja nie placze.
I wy chciejcie ulzyc sobie;
Predzej, pozniej, legniem w grobie,
Nie wroca na swiat rozpacze.

Bylem panem mnogich wlosci,
Slawny potega i zbiorem;
Zamki me staly otworem
Dla przyjaciol i dla gosci,

O potego! o czlowieku!
Wielkie zamki, wielkie imie,
Wielkie nic! Wielkosc, czczy dymie!
Ja umieram w kwiecie wieku!

Gdy za madrosci widziadlem
Goniac, zbiegam kraje cudze,
Gdy wzrok nad ksiegami trudze,
Skarbnice nauk posiadlem:

O nauki! o czlowieku!
Wielka madrosc, wielkie imie,
Wielkie nic! Rozum, czczy dymie!
Ja umieram w kwiecie wieku!

Strzeglem ustaw swietej wiary
W ducha i serca prostocie;
Hojnie nagradzalem cnocie,
Kosciolom nioslem ofiary:

O poboznosci! czlowieku!(*)
Swieta wiaro, swiete imie,
Swiete nic! Cnoto, czczy dymie!
Ja umieram w kwiecie wieku.

Tworco, jakze igrasz srodze!
Kiedy mi dasz wiek niedlugi,
Coz, ze mi dasz wierne slugi?
Czemze za wiernosc nagrodze?

Dasz kochanke kochankowi:
Smierc truje slubow slodycze.
I tylu przyjaciol licze!
Badzcie zdrowi, badzcie zdrowi!»

Tak na domownikow reku
Tukaj, posrod skarg i jeku,
Pozegnawszy swiat na wieki,
Gasnace zamknal powieki.

Wtem grom lamie szczyty dachu,
Zadrzaly zamkowe sciany,
Jakowys starzec nieznaczny,
Wlatuje na srodek gmachu.

Siwy wlos okryl mu skronie,
Twarz marszczkami rozorana,
Broda dluga za kolana,
Na kosturze wsparte dlonie.

«Tukaju!» porwal s poscieli,
I wraz za soba isc kaze;
Juz wierzchne sale mineli,
Mineli waly i straze.

Jda; ciemno, deszczyk kropi;
A srebrzysta twarz miesiaca,
To grubawe mgly rostraca,
To sie znowu we mgle topi.

Jda ponad trzeskie kepy;
Mijaia bagna, glebinie,
Hnilicy ciemnej ostepy,
Koldyczewa(**) nurty sinie.

Gdzie puszcza zarosla w kolo,
Spodem czarna, z wierzchu plowa,
Zwirami nasute czolo,
Wynosi gora Zarnowa,

Tam szli; starzec klakl na grobie,
Rozwarl usta, okiem blysnal
Podniosl w gore rece obie,
Trzykroc krzyknal, trzykroc swisnal.

— Tukaju, patrz, oto scieszka!
Za scieszka chatka na bagnie, 
W chatce medrzec Polel mieszka,
Medrzec medrca wspomodz pragnie.

Adam Mickiewicz