Строки памяти

          
                Венок сонетов.

   Не стремился приукрасить что либо, всё, что здесь - это моя действительность...в мыслях...словах...делах.Кто-то скажет - заумно и грустно,но-
не плохо. Сонет-это освящение кому-то, а венок...в первую очередь самым дорогим и близким....и вем кто знал и не знал меня.Говорите,что хотите,критикуйте любым образом-даже....космическим.....это послать кусок метиорита мне в лоб...
с привеликим уважением ко всем-я!




1.
Коль когда-то уйду я в далёко-бескрайние дали,
Не тоскуй ты по мне, и сожми своё сердце в комок,
Значит мы по векам не сошлись, а как этого ждали!
Но потух в костерке наш последний с тобой огонёк.
 
Так бывает всегда, коль пришло наше время, уходим
У развилки дорог, к тополям кто, посаженных мной,
Кто по полю тропой, к озеркам, куда солнце заходит,
Но, а ты по траве, буеракам с аршин глубиной

Солнце выглянет вдруг, и обратно в небесную кашу,
Что дождём моросит, помогая окрестным пейзажам,
Благо, осень ещё, и не вся облетела листва,

Мы расстанемся здесь, у рябин с одинокой берёзой,
Ты с букетом цветов, где лишь только багряные розы,
Но, а я приодет и готов уж к концу естества.

 
2.
Не тоскуй ты по мне, и сожми своё сердце в комок,
Ты должна ещё цвет дать берёзке и хилым рябинам,
Без тебя им конец, но с тобой ещё праведный Бог,
Не растёт здесь ничто, разве только с землёю корзинах.

Вот травы здесь полно, как тогда у склонившихся верб,
Да ещё комары с паутами, как дикие звери
Коль траву здесь скосить, пригодятся коса или серп,
Уходя же, оставь незакрытыми чёрные двери

Наконец я нашёл под землёю свою скорлупу,
Не мешает никто, только ты-то и знаешь тропу
В ней всегда мне с тобой так легко и так сладко общаться,

Хватит сил у тебя, путь пройти за себя и меня
Листьев чтобы собрать на траве – язычков тех огня,
Только реже бывай, ведь ты знаешь, как трудно прощаться.


3.
Значит мы по векам не сошлись, а как этого ждали!
Опоздал я чуть-чуть, на какую-то тысячу лет,
Но вот видел я в явь, как ресницы твои трепетали,
А в очах видел звёзд и луны ослепительный свет.

Мы летели с тобой по другим совершено орбитам,
По коротенькой - ты, подлиней что - мне вырешил Бог,
Вот и видимся раз в сотни лет – золотая элита
Бесконечных степей и таких же, пустынных дорог.

Представляю себя в строго чёрном и с бабочкой фраке,
И тебя: от кутюр в барахле, а в руках две собаки-
Пекинес, говоришь, рукавички сошьём – не беда,

А коль жаль их тебе, отнеси на базар иль соседке,
Целый день вон сидит в холодке под берёзой в беседке,
Пусть крадут у неё, рядом вон лопухи-лебеда.



4.               
Уж потух в костерке наш последний с тобой огонёк
И сушняк вон вблизи, потянись и рукой ты достанешь,
Ведь огонь – это жизнь, а она – луговой мотылёк,
Прилетит на огонь и сгорит, отгонять ведь устанешь.

Не держал никого, видно зря, кто был рядом со мной,
Кто хотел, тот входил, ибо, двери всегда приоткрыты,
Можешь встать ты сейчас, и уйти хоть куда по прямой,
Коли нужно тебе, не держу, моя воля убита.

Коль захочешь обратно прийти – приходи, буду рад,
Ведь вдвоём – не один, вон уж третий ползёт - листопад.
Угощать?..  где и что у тебя там стоит - не забыла,

Жаль, что третий уж пьян, не хотелось бы, но… первый раз
Ничего, подождём, мы его под дождём, да и в таз,
А потом кипятком в баньке с первым парком, и без мыла.   

               
5.
Так бывает всегда, коль пришло наше время, уходим
Кто ступенькою выше, тот вверх, где плывут облака,
Кто в околок ближайший, где к речке прекрасные сходни,
Но, а я вот лежу, не решил, где я буду, пока.

Можно взять молоток и уткнуться в громадную стройку,
Но что можно прибить, коли есть лишь один молоток,
Можно только себя по руке, так разков, пару – тройку
Да и впасть в самый сильный ментально—дыхательный шок…

Так не плачьте, коль живы, о, Люди… по мёртвым так плачут,
Из троих, кто вдохнул, и реветь, Бог - тебя наудачу,
Что-то знал он такое, искал ли что, глядя мне в лик.

Нынче я б не ответил, эта милость его откуда,
Из-за меня, быть может, столь не свершилось люда,
Знание этого гложет каждый прожитый мной миг.

               
6.
У развилки дорог, к тополям кто, посаженных мной,
Кто к реке, допивать, что не выпито было от горя-
Ну не лезло уж в глотку с такой цифровой частотой
Разошлись мы, как те мураши по великим просторам.

Ясно помню я детства, отбытый у става свой срок,
А потом, повзрослев чуть - окрестных дорог и посадок
И за каждый такой на природе осенней урок,
Отвечать приходилось, конечно же, собственным задом.

Боль не помню, обиды за знанье – наказывал строго,
Наш, давно ускакавший за горы, минуя дороги,
Молодой и красивый, да статный стремительный век,

Из добра лишь картинки запомнил цветные и маслом,
Да свеча, что ночами коптила нещадно, и гасла,
Чтобы строки легли на листок, как течение рек.
 
7.               
По лугу тропой, к озеркам, куда солнце заходит,
Шли девы младые, на Троицу чтоб, венков наплести,
Нагими в сей Праздник все девы на берег выходят,
Чтоб душу погреть, по чести вопрос?.. - не смогли соблюсти.

О, Молодость! Там, мы на ключик, и поэтому живы,
Ведь сильно хотелось, и ночь была нашей, и лес
Но радость уходит тоскливым мотивом за гривы
Кому-то везёт на девчонок, а мне - на невест.
 
По сути, и правде влюблён был однажды в неё я,      
Потом уж и дел, и безделий скучающе-мыслящих – поле,
Готов был в колхозе я сено косить, только лёжа.

Потом уж удар ниже пояса был: или ты, или я,
С глупцом я не стал говорить, а зачем - нет того Бытия
Всё ведь назад возвращается, но только – корёжа.
 
 
               
8.
Но, а ты по траве, буеракам с аршин глубиной,
Добежав до мостка, где всегда мы встречались под ивой,
Но меня не нашла, шёл к тебе - разминулась со мной,
Что за день, не грешил ведь я в ночь, всё писал, несчастливый.

Я писал о тебе, о себе же писать невдомёк мне,
Разве только тогда, когда ива от тяжести листьев,
Упадёт на песок и появятся слёзы на пне,
Прожила ведь сто лет, не ищите во мне гуманиста.

Отжила ведь своё, рядом дети и дети детей,
Ведь ждала, когда дети окрепнут, чтоб пасть вдоль аллей,
Никого не задев, ни листочка, чтоб с юных головок.

Жаль, что люди придут и начнут её тело крошить,
Оседлав бензопилы, на части, и детей положить,
Чтобы чисто вокруг, разогнав газировкой торговок.



9.               
Солнце выглянет вдруг, и обратно в небесную кашу,
Где и так облаков, созерцаешь и видишь там ад,
Вот возьму с неба бистр, и им город весь наш разукрашу
Может город тогда будет точно, как майский мой сад.

Говорю не в упрёк тех, живёт кто с бассейнами дачах,
Коль смогли своровать, лучше слова лингвист нам не дал
И построить дворцы на откатах, землице и чаче,
Тишь и гладь в городке, кому нужен великий скандал.

Жалко только людей, кто всё это красивое строит,
На тебе и таких, аки ты, наш правитель уж точно отмоет,
Абсолютно всё то, что за год потеряла казна,

Но ведь Бог – он един, не бери, что не съешь за присест ты
Поделись с голытьбой, ибо ждут тебя, друже, аресты,
Иль раздай детворе, уж Крестов крестовина видна


               
10.
Кто дождём моросит, помогая окрестным пейзажам?
Да, конечно, октябрь, кроны древ что давно проредил,
Со скамеек согнал всех любителей девичьей блажи
Разметав всю листу, он рябиновой гроздью зардел.

Настоящий октябрь, он суров, по-осеннему, хладен,
Но лишь солнце из туч, в сад беги и «Рубин» собирай,
На лозе под листом пару штук я нашёл виноградин-
Не Сибирь, а земной, благодатный, затерянный рай.

Но лишь солнце за горб близлежащей кедровой вершины,
Вместо капель дождя первый снег октября закружил,
Ведь «Рубин» не убрал, им всегда, как тобой дорожил.

Значит, скоро Покров, не дай, Бог, мне четыре аршина
Не доделал я то, что просила покойная мать,
Может я был и прав, всё равно бы пришлось всё ломать.

                11

Благо, осень ещё, и не вся облетела листва,
А на неких древах ещё яблочек с пару ведёрок,
Посвежело уже, и паук не плетёт кружева,
Мой ты старенький сад, до последней травинки мне дорог.

Осень - время страстей, всё убрали, что можно, и съели,
А висит что в верхах – не добраться, там пир снегирей,
Птички всё, что лежало - склевали, но как они пели!   
Ничего не слыхал я до них веселей и добрей.

Страсть сама подошла, надо деток кормить, дай хоть грушу,
Там в углу зимний сорт, он и сочен и…   в блуд ты втравишь!
Да бери хоть ведро, или два - от забот избавишь.

Коли что, приходи, помогу чем смогу по-соседски,
Угощу чем смогу, хочешь кофе сварю по-турецки
И не бойся меня, не влезу, ни в жизнь и не в душу

                12

Мы расстанемся здесь, у рябин с одинокой берёзой,
Тебе деток кормить, да печурку топить - холодище
Ты к себе, я к свече напишу тебе стих или слёзы,
Или то и другое, короче - я добрый, но… нищий.

Приходи, не стесняйся, когда вдруг тебе и наскучит,
Разожгу я камин, будет скоро тепло, но в мае
Я тебя не держу ведь: уходи - приходи до кучи
А взойдёт коль луна, то взберёмся на верх - полаем.

Всё смешки да смешки от тебя слышу я - это к лету,
Да, тебе веселей, вон скотины то сколько, да дети:
У тебя там покос и коровок с пяток, овечки,

Да вокруг, до небес, гор крутых (всё в снегах) - малахаи   
И речушки - шумы, и травы - шепоток, словно в мае,
Ну, а тут тишина, вот привык я писать при свечке.

                13

Ты с букетом цветов, где лишь только багряные розы,
Я так рад, что пришла, я, давно тебя, милая, ждал,
Уж зацвёл первоцвет, лист готовы раскрыть свой берёзы,
Средь своей пустоты я тебя дожидаться устал.

Столько всяких людей, почему они здесь - их не знаю,
И тебя по власам, да по запаху уст и узнал,
И зачем столь цветов, алых роз я страшусь, дорогая,
А в своём цветнике, я всегда алый цвет вырезал.

Я наверно вандал, но всегда алый цвет ненавидел,
Душу видно за жизнь я свою красной кровью насытил,
Но не руки, о, нет, они пахли землёй иль травой,

А ещё, не шучу, они были в различных чернилах,
Оттирал их песком, их не смыть было всяческим мылом,
А ещё порошком, называя его синевой.

                14
Но, а я приодет и готов уж к концу естества.
Ворон как, в чёрном весь, лишь сорочка небесного цвета,
И повсюду вокруг, где не глянешь - одни кружева,
Да и ты, как и я, в чём-то чёрно-ажурном одета.

Как снимаем кино, но в кино я был с белым листом,
Что-то чиркал на нём, видно рифму искал в закоулках
Своих старых мозгов, всё ж нашёл, не сейчас, а потом,
Средь ночной тишины, когда вышел во двор на прогулку.

Написал в пять минут, а казалось за месяцы, годы,
Жизнь волчонком младым, пробежав от заката к восходу,
У стола над листом, грудью дёрнув, на миг замерла,

Видно знала, что всё - в голове лишь луна небосвода,
Сделав шаг лишь к окну: ведь за ним, пусть и дождь, но свобода
Лишь взмахнул я крылом, и земля из-под ног уплыла.

                15

Коль когда-то уйду я в далёко-бескрайние дали,
Не тоскуй ты по мне, и сожми своё сердце в комок,
Значит мы по векам не сошлись, а как этого ждали!
Уж потух в костерке наш последний с тобой огонёк.

Так бывает всегда, коль пришло наше время, уходим
У развилки дорог, к тополям кто, посаженных мной,
Кто по лугу тропой, к озеркам, куда солнце заходит,
Но, а ты по траве, буеракам с аршин глубиной.

Солнце выглянет вдруг, и обратно в небесную кашу,
Кто дождём моросит, помогая окрестным пейзажам?
Благо, осень ещё, и не вся облетела листва,

Мы расстанемся здесь, у рябин с одинокой берёзой,
Ты с букетом цветов, где лишь только багряные розы,
Но, а я приодет и готов уж к концу естества.