Тайная планета 2. 8

  Он был в широкий мир её окно.
Они мечтали вместе быть до гроба
и встречи редкие всегда украдкой
им приносили радость и печаль,
что не могла мечта осуществиться
и без надежды им договориться
с отцами. Матери же их,
давно считали за своих.
  О свадьбе людной, наконец, решились
поговорить с отцами, с тем и этим.
Ответы были – нет, категоричны.
  Земфире вскоре был жених представлен.
Она пыталась с ним договориться,
чтоб отступился, ведь его не любят.
Но тот надеялся поймать жар птицу
и от намерений не отказался,
а стал ещё усерднее стараться
склонить девицу полюбить его.
  Пахом ещё поговорил с отцами,
их уверял, что жить невмоготу
ему без милой суженой Земфиры.
Но получил решительный отпор.
  Какая же отцов вражда сковала,
и жить счастливо детям не давала?
  С трудом найдя минуту для свиданья,
он предложил бежать им из семей
и вдалеке, добившись лучшей доли,
добиться покаянием прощенья
и возвратиться снова в кров родной.
Земфира поклялась в любви к Пахому,
в ответной, страстной, вечной, незабвенной,
но убегать из дома не желала -
надеялась добиться своего.
 Когда  Пахому стало жить невмочь,
быть по утрам свидетелем невольным -
смотреть, как воздыхатель неотступный
цветов охапки и даров коробки,
таскает в дом Земфиры ненаглядной.
А там его и ждут, и привечают
(родители, конечно, не Земфира),
он, потеряв и веру, и надежду,
ушёл скитальцем из родного дома,
чтоб заглушить страданья и любовь,
трудом и риском тело изнуряя.
  Прошли года, Пахом стал знаменитым,
объехав, изучив полмира суши,
вернулся, наконец – то в край родной.
Но там нашел Земфиры пепелище,
свой дом пустынный с обветшалой кровлей.
Родители её, свои, давно уже
в могильных склепах рядом примирились.
И дорогой Земфиры нет следа.
  Дом обновив, он жил уединенно,
отшельником скитаться он привык,
лик, измененный шрамами походов
не часто обыватель видеть мог
идущего замедленной походкой,
в развалку, как по палубе борта.
  Спешил труды свои лишь завершить
и подвести итоги путешествий.
И не нуждаясь в поваре и слугах,
жил по – спартански, просто и не людно.
  Однажды, путница в вечерний час,
зашла в калитку, в двери постучала,
в прихожей стала, робко потупясь.
И подошедший к ней седой хозяин
узнал: -Не может ли она на время
найти приют и дело в этом доме.
Пахом был тронут и ее смиреньем,
и худобой, а главное – глазами,
горевшими на измождённом лике,
как маяки, в спасительную гавань,
путь кораблю указывая верный.
  Он дал согласие и приютил её,
давно слуга – помощник мир покинул
и комната его была свободна.
Помог раздеться, пригласил на кухню,
чтоб покормить и самому поесть,
что приготовил сам на этот вечер
бездетный, вдовый, занятой мужчина.
При свете ламп узрел её колье,
далёких дней подарок на прощанье,
где гравировка сохранила имя,
его, Пахома, с пожеланьем счастья …
Повествование закончу кратко.
Когда Земфиру принудили к свадьбе,
она обезобразила лицо,
тогда ведь свадьбе этой не бывать.
С тех пор жила в далёком скромном ските.
Прочла давно о подвигах Пахома.
Пришла увидеть памятник ему,
не утерпела и пришла к тому,
кого всю жизнь любила беззаветно.
  Не думала, что он её узнает,
но о колье забыла, ведь оно 
привычно было с ней всегда.
  Земфира стала, наконец, женою.
Всё сбудется, любовь тому порука.
Печаль, разлука утомляют сердце.
Но жизнь – всегда великая наука,
приносит иногда и радости, и перца.