Письмо протопопа Аввакума

В оный год пришел в Россию черт,
Сатана бесцветный да плешивый,
Бледная поганка, ложный лорд,
Перешитый на изнанку Шива.

Шар невзгод светящийся почат,
Тянет морок из него белесый,
Не гудят на ромулов-щенят
Пчелы снежнокрылые и осы.

Волчьи обесснежили сосцы
Палых елей, что щенят поили,
На туман молочный, как птенцы,
Склянки рты иссохшие раскрыли.

Приумолкли с плеткою коса,
Затаились одичало в сенцах,
Затянули окна пояса,
В скорбные уткнувшись полотенца.

Выглянуть бы нам из-за двери,
Защемить подол метели белой,
Но снаружи выбил пустыри
Вплоть до ниток ветер пустотелый.

Ближе сердца нет ни одного,
Не считая по ветвям ступенек,
Рыбьи листья в страхе от него
Выбросились стаями на берег.

Черепа пустующих домов
Нацепил урод, и стало тесно,
К ожерелью надо бы рогов,
И без них, однако, дышит бездна.

К чертовому заду прикреплён,
Тянется народ, глядит вполглаза,
Весь в репье, в колючках, как питон,
Проглотивший сдуру дикобраза.

За еду - и то бы был прощен.
В чинопоклонении сермяги
Намотали на башку рулон
Туалетной масочной бумаги.

Что они наделали, смотри,
Всюду кровь и крови будет мало,
От цыфири рвет календари,
Словари мочалом расплевало.

То им  пшеки, то им немчура,
То злодеи из иного теста,
А самим единственным пора
Занимать в паноптикуме место.

Я кричу: погубит нас угар!
Кинешься к родным, они и рады,
Им на кухне варит кашевар
Взрывчатые вещества и яды.

В городах инфекционный жар
Отдает полынными дарами,
За бессмертье получил я дар
Прожигать нутро тебе слезами.

До микробов умственно дошли,
От дубов стежинками до буков.
Кто здесь русский? - Спросишь у Земли.
Мать не различает этих букв.

Все сказал я. Больше ничего.
Отвернувшись, я не жду посева,
Не желаю видеть глаз его,
Широко пылающих от гнева.