Закричали тут истошно сателлиты, однодумцы

Утром Леночка проснулась, встрепенулась, матюгнулась,
горло прИнялась ласкать и в кричалки окунулась.
Память ей сопротивлялась, поднималась на дыбы,
словно в ней обосновались ядовитые грибы.
Ткань не мыслящего мозга отвергала все кричалки,
лишь одна там закрепилась, потому что коротка;
и не вспомнила Ленуся предсказание гадалки,
что ей следует бояться и толпы, и молодца.
И, позавтракав так вкусно, – отвергали труд не все,
поспешила на протесты по асфальту, не росе.
Прибежала и примкнула к восхитительно орущим,
с ними слилась в мощной сцепке, вдруг единство ощутив;
и доверилась беспечно милым, счастие кующим,
погрузилась во блаженство, все тревоги открутив.

Закричали тут истошно сателлиты, однодумцы,
повторяли одно слово: «Уходи!» да «Уходи!»,
и казалось, что собрались в этом месте лишь безумцы,
а Ленусик, растерявшись, закричала: «Приходи!» 
 
Как себя потом ругала возлегая во палате
с переломом ног и рёбер, и красивейшего носа.
К счастью там прочла вдруг книгу, выучила слово каты,
начала с трудом, но думать, беспокоили вопросы.
Полежала, полечилась и добилась наказания
для казавшегося милым молодца-боевика.
Сформулировав себе же очень важное признание,
из сети нырнула в книги, возрождая чахлый мозг.