Лидия. Глава вторая

 
 
–Ты посмотри, кто к нам пожаловал, дюймовочка, да и только.
– Где?
– Вон среди новеньких. Вон к Будимиру подходит танцующей походкой. Крылышки ей прицепить и полетит.
– Опрос ты будешь проводить?
– Давай вместе, посмотрим какие здесь экземпляры, кто сразу отсеется, а кто может ещё побудет.

Два тренера, братья Стариковы Сергей и Михаил занимались русским единоборством. Организовали школу, русских боевых искусств. Хоть было очень трудно организовать в это время, но всё же, смогли и школа работает. Залы не пустовали, славянская борьба интересовала многих.
Вот в эту школу по совету своего родителя и пришла Лидия. Что-то она знала от своего отца, но он в силу своей занятости не мог выделять времени для занятия с нею русской борьбой, это воинское искусство требует много времени, а его у него практически не было.

Она изучала по книгам, просила отца показать ей некоторые моменты, и он, в конце концов, понял, что дочь, его любимица маленькая доченька, не отстанет от занятия борьбой, которой интересовалась с раннего детства. Повторяла за ним его движения, когда он иногда занимался. Хоть её и отдали с раннего детства, обучаться танцам, русбой её увлекал. Удивительно, но старшие дети не интересовались. Даже Максим, а вроде бы должен, мужчина всё-таки. Он заметил, что она, тренируясь, уходит в себя, в эти элементы боевого искусства, как в продолжение их, сливаясь в пространстве. И стала применять танцевальные движения в борьбе. Получалось довольно эффектно, и посоветовал ей школу Стариковых. Своих друзей юности и армии.
Но Лидия просила не афишировать, что он отец ей.

– Папка, с удовольствием поеду, только прошу, не звони и не говори ему.
– Почему? Лидочка?
– Папа, я сама хочу добиться всего, сама.
– И поэтому ты часто отказываешься от моей помощи во всём?
– Понимаешь папа, сама хочу, должна же я знать, на сколько я сама смогу. Не хочу, чтобы говорили, дочка директора, и выскочка.
– Доча, это такой тяжёлый труд, чтобы достичь в этой борьбе хотя бы сносных результатов, тебе много придётся тренироваться. И сказать может лишь тот, кто вообще ничего не понимает в жизни, лентяй, завистник, оболтус какой-нибудь, который живёт за счет родителей, на папаины деньги. Ты же, трудяга моя. Может, оставишь учёбу хоть в одном институте? Выбери один институт? Я уже знаю, ты сможешь, ты доказала мне. Дочь, тяжело же.

– Папа, если я брошу, хоть одно начатое и не законченное дело так и полетит по накатанной. Я потеряю сама себя. Нет, папа я продолжу. А борьба мне нужна для самообороны
– Продолжай. – Вздохнул отец и поцеловал её в затылок, прижав к себе. – Ты упорная, молодец. Учись, пока есть возможность, что будет завтра, никто не знает. А кто тебя донимает? Почему самооборона? Дочь?
– Папа, никто меня не донимает. –
Она не стала рассказывать о Парамонове, к чему волновать отца. –
В нынешнее время надо уметь себя защитить, папа. Впереди вся жизнь, папуля, ты сам сказал, никто не знает, что будет дальше.
– Да, Лидочка, так, это так, учись родная моя. Учись всему, что влечёт тебя, что подсказывает твое сердце. И главное, мудрости, доброте и любви к людям, дочь это главное.
– Я помню папа, помню.

– Знаю, ты бы и без меня и мамы справилась в жизни, просто тяжелее было бы, но справилась бы. Верю, и сейчас справишься. Помни дочь, ты богиня. А богини добиваются всего. И главное сами.
Произнёс с улыбкой и слегка щёлкнул пальцем ей по носу, чуть прижав.
– Ой, папа, скажешь тоже. Меня вообще-то все дюймовочкой зовут.
– Дюймовочкой? – Рассмеялся отец. – А, что? Похожа. Но всё равно, дочь, ты богиня.
– Посмотреть бы на настоящих богов и богинь.
– Одна стоит передо мной, в зеркало посмотрись.
– Папка, ты так говоришь, потому что я твоя дочь.
– Почему Лидочка? Нет, во многих людях просматривается такое божественное. Уметь надо видеть.
– Ты, как бабушка говоришь.
– Она тоже из тех богинь Лидочка. Бабушка твоя. Не время ещё об этом. Но оно движется и придёт.
И вот она в зале, перед тренером, пришла поступить.

– Это кто же такая у нас? Что за дюймовочка появилась?
– Добрый день. – Лидия сразу поняла, что обратились именно к ней. –
Почему же дюймовочка? У меня нормальный рост, сто шестьдесят пять сантиметров.
– Рост-то нормальный, а выглядишь, как дюймовочка. Недобор веса. Тебе бы девочка танцами заниматься, а ты в борьбу пришла.
– Танцами я тоже занимаюсь, благодарю вас. Но мне надо научиться самообороне. А вес у меня нормальный, телосложение такое.
– Учиться самообороне это в другом зале. Проводите её.
– Нет, нет, нет. – Запротестовала она. – Я там уже была, то чему там учат, я знаю. Там не дают раскрытия.
– Хм, раскрытие ей надо. – Удивлённо произнёс тренер. – Покажи, что умеешь.

– Как? – Удивилась она.
– Как, как, показывай своё умение, я посмотрю, нужно ли тебе раскрытие.
Давай, начинай.
Лидия вышла из группы, встала, но так и осталась стоять.
– Что стоишь, нападай на меня.
– Я? – Вновь удивилась Лидия.
– Конечно ты.
– Я не могу. Я не могу ударить человека, если мне не грозит опасность, вернее, если он не нападает на меня.
– Дааа!? Ну, что ж, Будимир, Тарас. Сказал он парням, недалеко стоящим от него. – Нападайте на неё.

Но, как оказалось, никто и не смог увидеть, как получилось, она осталась стоять, как стояла, её ручки миниатюрные вниз опущены. А парни, что занимались, чуть ли не с рождения этой борьбой, имеющие навыки порядком высокие, лежат распластанные.
– Повторите. – Попросил тренер. – Ты, как это сделала?
Повтор прошёл ещё лучше. Парни разозлились, какая-то девчонка, только пришла поступать в школу и вдруг они лежат у её ног. Увидев злость в их глазах, Лидия действовала решительно. И вновь её победа.

– Где научилась, кто учил?
– По книге я училась. – Ответила тихо Лидия.
– Хм. По книге? – Удивился тренер. – Она училась по книге. Поняли оболтусы? – Прикрикнул он на Будимира и на Тараса. – По книге-то, по книге, девочка, а кто тебе показал этот прием? Именно последний, что произвела ты.
– Никто. Я сама.
– Таак! Давай без вранья, очень не люблю, когда врут.
Лидия покраснела, опустила голову, молчала. Ей очень не хотелось называть имя отца своего.
– Молчишь? В совершенстве этим приёмом владеет только один человек. И этот приём мог тебе показать лишь он. Человек, который его создал, построил и сложил элементы, и энергетики, и физики, сотворил, усовершенствовал из нескольких других, осуществил, то о чём другие только до него лишь мечтали. Кто он тебе? –
Лидия молчала.

– Я услышу от тебя его имя? Или вон отсюда.
– Мой папа. – И ещё ниже опустила голову.
– Папа? – Удивлённо спросил её тренер. –
Владимир Георгиевич Воротынский? Твой отец Владимир Воротынский?
– Да. Ответила Лидия, и посмотрела ему в глаза.
– Что же он мне не позвонил?
– Я просила не звонить, не просить за меня. Я сама. На общих основаниях.
– На общих основаниях? Поняли?
И слегка щёлкнул Будимира по затылку, который уже выше его ростом.

– Мне, что уйти? Не принимаете? – Упавшим голосом спросила Лидия.
– Ух, ты, торопыга какая. Уйти ей. Гордая? Это хорошо, главное гордыню не развивай. Оставайся, ты принята. Дронов в мой список её. Ещё вопрос. Кто довел до элемента с танцем? Кому такое пришло?
Мне, я занималась с раннего детства танцами. А папа одобрил.
– Одобрил. – Улыбнулся Стариков. – Молодец!

И так Лидия год занималась в этой школе русских боевых искусств, пока училась в филологическом институте, сдав там очередную сессию, ушла из школы, хотя тренер настаивал ей остаться.
– Я возможно только на каникулы, дядя Сергей, мне экзамены в нашем институте ещё надо сдать.
– Лидия, ты развлекаться умеешь? – Спросил тренер её.
– В каком смысле, дядя Сергей?
– Ты только учишься и учишься, и учишься. У тебя есть время на развлечения, на отдых?
– Занятие плаванием, танцами и русской борьбой для меня отличный отдых, дядя Сергей, а всё остальное мне легко даётся.
– В отца. Он тоже упорный и трудоголик. Ладно, желаю успеха. Ну и разочек повстречать тебе своих обидчиков. Теперь уже справишься.

– Ой, дядя Серёжа, лучше не надо.
– Да, Лидочка, верно, лучше не надо. Справиться ты справишься, если с Будимиркой справляешься, то с обидчиками и с десятью справишься. Но тебе ещё проработать злость надо. Устранить всё, что мешает быть в покое и в ясном состоянии любви, и принятии. Ты вернешься, я знаю. Тренировки дома обязательны, ясно?

– Да, дядя Сергей. Обязательно. Тренировки – это моя жизнь.
– Жизнь. Скептически произнёс Стариков. Детей рожать твоя жизнь.
– Ой, ну, что вы такое говорите? Не собираюсь я замуж.
– Вижу, да и не допустят пока тебя к этому таинству.
– К какому таинству? Дядя Сергей?
– К таинству замужества.
– Ну и не надо.
– Всему своё время.
– Дядя Сергей, скажите, правда мне Будимир не поддаётся?

– Нет. У него сноровки естественно больше, но тоже ещё, хм, как это сказать зашкаливает его, вот, и проигрывает тебе иной раз. До сакральных таинств вам обоим ещё далеко. Езжай, в добрый путь. И возвращайся. Привет родителю.
Стариков отечески обнял Лидию за плечи, поцеловал в висок и вышел из зала радостным за свою ученицу, думая, «Далеко пойдёт эта девочка, далеко. К чему-то её готовят? Знать бы кто её ведёт. Род? А какая разница, раз она попала ко мне, значит Роду это надо. Смелая девчонка.Всему научу, как подскажут чему».
– Благоволит тебе дядя Серёжа и как тренер, и как дядя. – Произнёс Тарас, сын Михаила и племянник Сергея.
– Он папин друг.

– Знаю, отец рассказывал, как они все вместе росли и в армии служили. Твой отец у них командиром был.
– Я о службе в армии папы не знаю, мы всегда жили с бабушкой. Папа приезжал домой, забрать нас хотел много раз, но бабушка говорила на куличках живи один, семью не пущу. А потом приехал домой совсем.
– Мой отец с ним тоже был на куличках этих. – Усмехнулся Тарас. –Хороши кулички, кое что отец рассказывал. Они оба там ранения получили. Твой отец и вытаскивал моего оттуда.
– Я не люблю войну, часто думаю, как нейтрализовать всё это.
– Придумала?

– Нет Тарас, пока нет. Надо вместе всем думать, всем народам. Ладно, мне на автобус успеть, а ещё в общежитие заехать.
– До осени, Лид. Ты всё же возвращайся. Без тебя уже пусто. И за косу некого мне дёрнуть. – Застенчиво улыбнулся Тарас. – Возвращайся Лидочка.
Он пожал ей руку, задержав её в своей руке, он смотрел ей в глаза, как что-то хотел сказать, но не осмеливался. Лида выдернула руку.
– Всё Тарас, мне пора. До осени. – И быстро вышла из зала.
– До осени. – Тихо произнёс Тарас, и смотрел на закрывающую дверь.

– Что? Не удалось сказать? – Спросил Будимир.
Он вышел из раздевалки, ждал там окончания разговора. Ему было интересно, осмелится ли брат сказать этой миниатюрной дюймовочке о своей любви. С лёгкой руки отца его, они между собой её так и называли «Дюймовочка».

Простое совпадение? Или же всё же каким-то чудом энергия этого прозвища витает над ней, что её так и называют им в разных местах, не зная об этом.

– Нет, Будимка, не осмелился. Как сказать? Может письмо написать ей?
– Напиши, – Будимир улыбнулся.
– Радуешься? Да?
– Ты, что, Тарас?
– Я ведь вижу, она тебе тоже нравиться. И ведь не просто нравится, а влюбился ты. Тоже влюбился. Кому из нас она ответит?
– Никому. – Услышали они голос Сергея. Никому из вас она не ответит, сынки. Не тратьте время и энергию попусту.
– Почему? – Спросили хором они.
– Да потому. – Ответил так им Сергей.
– Папа, скажи.
– Дядя, пожалуйста, скажи. Действительно она не ответит? Что и не улыбнётся?

– Улыбаться она вам будет, но просто, как друзьям. Глубже посмотрите. Неужели вы не видите? Никому из вас она не предназначена. Оставьте её в покое. У неё другая стезя.
– А ты знаешь, кому она предназначена? Папа? – Спросил Будимир.
– Нет. Естественно, нет. Сейчас это не видно. Но это же очевидно, вы не совместимы, ни один из вас. Параллельно вы пойдёте, как друзья и как товарищи в созидании. А тот, кто должен быть с ней в слиянии, нет пока его в её поле и оно закрыто от всех. Всё оставляем этот пустой разговор.
– Поживем, увидим, папа.
– Да, дядя, увидим, у нас есть шанс, кто-то, да завоюет или я или Будимир. Без обид Будим.
– Увидите, увидите. Наивные. – Вздохнул Сергей. – Вам заняться нечем? Младшую группу будет вести Тарас, а Будимир новую набираешь. Сегодня просмотр.
Продолжение следует....
Таисия Лиция.