стихи этого года

***
 
Волны птиц и волны,
птичий прибой, прибой,
птицы на крышу, и с крыши на крышу,
волны с земли, голубиный прибой.
 
И я наступая, на мель наступая,
иду берегами –
корзина пустая, и воздух в корзине несу голубой.
 
А там эти птицы, в корзиночке птицы,
парящие птицы, и птичий прибой.
 
И мир перевёрнут, прибой перевёрнут,
на донышке – небо, и всё к верху дном.
 
 
 
***
 
Узрев уханьку, заболев,
покашляв сухо, мою руки,
слабею – стерегущий лев,
наимудрейший Моюруки,
из крана водяной пузырь,
надулся – шепчется со мною,
клыводинки его борзы.
 
И плещешь, домая до мая:
– Идущее, спаси меня.
 
 
Та – женщина-пустотное
веет всем этим, убога.
…Дышишь, совершая воздух.
Этот воздух – мнеба.
 
 
 
***
 
Туче'й, Туче'й
на коне воин Тучей,
у него жена Тучей,
и два сына Тучей, Тучей.
 
Тучи когда лягут –
Тучей с Тучей скачут к реке Тучей,
там водится рыба – тучей,
тучиное племя.
 
Разве только видит Тучей
знак сотника – медлит Тучей,
берёт лук – огромную птицу,
едет на поле, отмеряя шаг копытом,
впереди Калка.
 
 
***
 
По коню, по коню –
кони, кони.
По коням, по коням
к Тоне, к Тоне.
Кони по коням –
кони, кони.
Топот по коням – кони, кони.
Кони.
 
 
***
 
Солнечный паут.
На пруду – паут,
облетит паут
паут.
И тогда паут –
улетит паут,
а за ним паут –
паут.
 
 
***
голоса
 
Их у ромашки три было:
сын – лепесточек Трибыло,
дочь – лепесточек Трибыло,
и лепесточек – Трибыло.
 
И не гадаешь – три было.
Мнёшь лепесточек Трибыло,
и крохотного Трибыло,
и утреннюю Трибыло.
 
И дай ромашке голоса,
разосланного голоса…
Ступаешь тише голоса –
ромашковые голоса.
 
 
***
 
Островок, островок.
Островок – рыба.
Речка гонит островок,
речка тоже рыба.
 
Рыба с рыбой, мель реки
наперегонки.
 
 
***
 
Рыбы' с кисточкой.
Рыбы' – художница.
Она склонилась над холстом,
всматривается полотно,
полотно душа приготовилась.
Стайка рыб за спиной Рыбы',
в воздухе губастые,
рыбы ожидают рыбокосновения,
в следующее мгновение
дует Рыбы', машет – комната будто кость,
затвердевают, небось:
рыбы, Рыбы'. К рыбам Рыбы' бульк.
Сохнет картина, а за окном, азно
вопрошает лето.   
Лето, прильнув к окошку:
– А?..
 
 

***

Возьму – за кулачок возьму,
возьму Возьму, за бок Возьму,
За куртоньку возьму Возьму,
возьму-возьму мальца Возьму.

Не по-отцовскому возьму,
По-дедушкиному возьму – Возьму.

Возьма – всё возится Возьма,
И вот садится внук Возьма,
И улыбается Возьма, Возьма,
Мой маленький Возьма.


***


 Мама наштаники,
        мама наштаники на подштанники,
        мама подштанники.


У Никиты наштаники,
            у папы подштанники.

            Похолодало.
 


***
       
Стоквартирка летела к мухам стрекозой,
рядом размышлял физик – Юра Озой, пятая.
 
Она настолько богатая…
Девушка в огромных очках
не касалась земли,
она – Стоквартирка.
 
Трель пластинчатых крыльев.
Физик. Камарилья.
Никто тут не касается земли – едят комаров.
Вместо барной стойки – ров.
 
Стоквартирка, поедая синих мух,
говорила, обучая физика, вслух.
 
– В конце всего взорвутся две чёрные дыры,
потому что взрываться больше нечему,
а копят только они.
 
 
***
 
серая мгла Селисти'же лети же, лети же,
по головам листяко'в шелести, шелести же,
по оглати'линам трав приходи, Селистиже,
выбей оконную створку сквозняк – Селистиже.
 
и проходи, и садись, Боже, ближе, и ближе,
я открываю окошко – влетай Селистиже,
ставь свой фонарь на порог ветерка – у двери же,
выпей оконного чаю, отец – Селистиже.
 
 
***
 
Покачивая облака,
ты сонно говоришь: «Пока».
И, погасив луной закат,
ступаешь в месяц – в водопад.
– Пока, иртыш, пока, мой Влад,
ты знал, ваш космос – мой халат,
слезинки – звёзды-зеркала,
с тобою листяной была,
разбросанною по углам.
Уходит, подметая,
хлам, бутылки пива там и там,
и топнет (жду) за дверью – Та,
вернётся на бумагу Та, о, Та!
 
 
***
 
Снялась сначала лампочкой Луна,
потом, синея, выпал лампный снег,
растерянные Оля и Олег
разглядывали лампочные льдины картины,
прибитой на распахнутый балкон –
ребёнок рисовал свинцовый Дон,
и досточку-качельку
от
юна
верёвочкою лампочка-Луна,
где Оля повстречались и Олег,
подхватывала – улетали.
 
 
***
 
Слышишь округу Вишня.
Ягода – ягодой, но это «кто-то идёт» «вишня».
Её веточки – воздух. Ждёшь ветви.
Та – женщина-пустотное веет всем этим у бога.
…Дышишь, совершая воздух. Этот воздух – мнеба.
Медленными словами рисуешь пропажу, Ёйку.
Перед этим «идущее» ветеряет часть одиночества.
Пыль.
 
 
 
Вишня* читается от слова выходить, наречие.
 
 
***
 
 
 
 
юриюЮрию,
юрия' скорее всего река – Юрия',
в Юрие рыба плывёт к Юрию,
юриёй называется,
плавники у неё с юринкой – юрные водные нити.
 
иногда юрия' – берег – спинка ивами,
листья такой юрии' тонкие, длинные,
юрия – гибкая, со скатами,
это песочная юрия.
 
а когда солнечное льёт юрию' –
оно греет реку – Юрию', и лежачую песочную юрию,
и самого Юрия, поющего песенку – ю-ри-ю, ю-ри-ю.
 
ю
 
 
***
 
Глаза на берёзе
это её глаза,
мои – тополиные
под корою,
под корою,
куда можно влезать,
эти глаза тоже приоткрою.
 
 
***
 
 
Рита у комарика,
в домике комарика,
трогает комарика,
поднимая дом.
 
Дом из старой веточки,
тополиной веточки,
где кусочек веточки –
комариный дом.
 
И отгонит облако,
дождевое облако,
этим домом – облако,
палочкою… Гром!..
 
 
 
***
 
Молнии,
мол Нии молнии – молнии,
и молнии трогает она,
молнии расстёгиваются.
Гро за, гроза.
Гро и Нии и,
и – её тучи.
Её руки не боятся молний,
молнии настоящие,
потому расстёгиваются на мелкие молнии,
мол молнии Нии – молнии,
в грозу.
 
 
 
***
 
 
Зори, зори в море море – спрячут море,
тучей –
море,
переложенное море –
виноградом Боре море.
 
Море Боре – виноградом море,
переложенное море,
в тучах –
море,
спрячут море в море зори, зори.
 
 
***
 
 
Под чёрными облаками,
где челюстинка – просо,
обнюхивая гроб клубами,
лошадка, или знак вопроса,
слагает форму человека.
 
 
 
 
***
 
 
Грабирек – с граблями.
Сапожник Идут Иидут тут.
Свеча, уча, ворча, тюрьму
освещает, трепыхая.
Карандаш.
На листочке мнебо.
По коню, по коню – кони, кони,
голоса ромашки, лепестки, три было,
она – Трибыло,
сына зовут Трибыло,
дочь Трибыло.
 
 
Грабирек* он мне представился очень огромным, чтобы граблями мог создавать реки.
 
 
***
 
Форошо – мальчик.
Дом Форошо уличный елей.
Елей, елей…
Ели елей – тучи
домика Форошо,
потому что степные стены,
ели клубятся,
берег туч,
он растёт со скоростью трескучего поднимающегося человека.
 
Форошо видит грозу сидя на сопке,
гроза плывёт вровень с ним,
вбивая молнии Нии и,
степная лага позволяет видеть дальний угол домика Форошо – закат,
позабытый грозой.
 
Окна – это если смотришь в елей,
даже ворон тогда прозрачный,
прозрачный елей – чтобы спать,
ведь
домик Форошо и должен быть прозрачным,
он – мысли.
 
Так и гуляет мальчик Форошо.
Он – листья.
 
 
***
 
В печали ли Печалилив?
...печали лив, Печалилив придумал пить печалилив.
И не объяв печалилив, упал плашмя Печалилив в печалилив.
И долго пил Печалилив.
В прикуртоньке
печали
ив,
и сам съедал печали ив – Печалилив,
в волнушках спал Печалилив,
по щиколотку крона ив – тонул Печалилив.
Под шапкой облака
рука
у краюшка люка.
 
 
***
 
За пиренеем Пиреней
дичится мандаринка Эй,
у Эй способность к воздуху* загара –
гагара,
как бы крылатый трафарет;
из птиц: над кожей ветер – грет,
десяток птиц, в полученке загара –
гагара,
а за гагарою гагар, у домика сидит Икар,
весь мир в том доме для Икара –
гагара,
загривок птичий, перья лет.
Мне кажется, у Эй обличья нет,
есть ритм в изображении загара –
гагара.
 
 
 
*имеется ввиду действие, выдох
 
***
 
 
Иногда. Эта всёзнающая про меня Иногда,
иногда –
                скажет Иногда,
иногда подумает –
                Иногда,
а я уже знаю «что» Иногда пишет иногда.
Иногда даже бываю как Иногда – Иногдою.
Иногдою быть – что безумие иногда,
безумие – не видеться с Иногдою.
В курилке ведь нет никого,
никто и не заметит меня – некурящего Иногду,
с Иногдою.
 
Вот бы выходить из себя с Иногдой иногда.
Здесь – пёс по кличке Иногда,
там – Иногда.
Этот пёс-Иногда будет трепать за ногу Иногду,
чтобы та оставалась ребёнком хотя бы иногда.
Лая, пёс-Иногда будет драть чемодан с разной иногдой,
и тащить в Иногдом
потом.