Беззаконие

  По одноимённому рассказу Антона Павловича Чехова.


Мигуев вспомнил Анну на прогулке,
О том, как ровно восемь дней назад,
Она его поймала в переулке:
– Ну, погоди же, похотливый гад!

– Я выверну тебя-то наизнанку,
Подкину вмиг младенца на порог! –
Он опозорил бывшую служанку,
Поступок свой простить себе не мог.

Вернувшись, он уселся на крылечко,
Вдруг что-то мягкое толкнул локтём.
Когда взглянул, то сжалось враз сердечко:
Потухшим взглядом встретился с узлом.

Конец узла открыт посередине.
“О, господи! Подкинула-таки”!
Он завертелся, словно в паутине,
От ярости сжимая кулаки.

Что скажут сослуживцы и соседи?
Теперь о нём узнает весь народ!
Об этом напечатают в газете!
Что завтра с ним тогда произойдёт?

Пока никто не видит из знакомых,
Не рассмеётся прямо мне в лицо,
Подальше отнесу его от дома
И положу на чьё-нибудь крыльцо.

“Снесу младенца я купцу на дачу.
Отсюда слишком далеко живёт.
Чуть больше времени тогда потрачу”!
Мигуев плавно двинулся вперёд.

Когда он подошёл к забору близко,
Подумал, что малыш не виноват.
“Ведь, в сущности, всё это подло, низко”!
Взглянул вдруг на него: “Да, драма, брат”!

“Ты глянь, а нос, как у меня, с горбинкой!
Возьму-ка я тебя к себе домой”!
Пошёл с узлом назад прямой тропинкой:
– Пусть говорят! Поговорю с женой!

Пришёл, встал перед нею на колени,
В слезах младенца положил на пол:
“Моё дитя, попутал бес”! – и в сени.
“Пусть позовёт сама”! Во двор пошёл.

Тут дворник Ермолай проходит мимо:
– Украли у Аксиньи малыша!
Теперь она ревёт неудержимо! –
Мигуев выругался, чуть дыша.

К жене вернулся, а она в горячке,
Как будто жар идёт по всей Руси.
– Я пошутил... Не мой малыш, а прачки.
Сходи и дворнику его снеси.