Мария Чулова - 2020

 Село Невдольск в Брянской области ; это фактически музей под открытым небом.
Все дома отстраивались единовременно, после Великой Отечественной Войны 1941 ; 1945 гг.
А, следовательно, почти всем объектам недвижимости более 70-ти лет, за исключением т.н. «новых» домов, что выстроил колхоз более 30 лет назад.

 В 21 веке часть домов несколько изменила свой внешний облик, обретая новые пристройки, сайдинг, покраску, декоративные и скульптурные украшения, но сами дома остались всё теми же и на том же месте. Сюда приезжают «свои», по родству и «по памяти», ; те, для кого дома ; это не только деревянные срубы, но также и люди, природа, воспоминания…
 Жаль, что в небытие уходит уникальное «ориентирование на местности», когда дома опознавались не по официальному адресу (названия улиц отсутствовали, наименования были лишь у некоторых мест, таких, как Козюлянка, ведущая к Ближней речке, или Мазиловка, а также опасный Угол самой большой (ныне Центральной) улицы).
 Дом Нюкиных (переехали жить в другой дом в селе Невдольске).
Прежде каждого жителя определяли по тому дому, где он становился, у кого проживал. Например, так: «А, так ты Терехова!… из того дома, где раньше жил Митёка-сапожник…»

На фасаде дома выбиты цифры 1966 над крышей. Он стоит между домами Воти и Юрочка (хотя никого из них уже давно нет в живых). А Терехова ; это не фамилия, а уличное прозвище (оно спонтанно приклеивалось и сменить его было практически невозможно). Кто такой Юрочек и кому он родня, бабкой или дедом был/а Вотя, каждый житель села разгадывал за одну ; две минуты. А кто такие Крыло, Лебедь? И почему те старухи с Козюлянки ; Фроловиха, Бомбиха и Варуха? Как некоторые однофамильцы оставались при своих фамилиях, а другим их сменяли на прозвища? Почему одних сельчан называли ласково, например, Танюся, а других величали сурово, например, как председателей колхоза «Рассвет», или же «определяли» уважительно по их «вечному» основному занятию ; молочник, кузнец, пасечник, конюх?
 Дом Фроловихи в селе Невдольск.
До 1990-х годов сёла Суземского района были практически отрезаны от внешнего мира, асфальтированных дорог не было. Выезжали за пределы села на лошадях, подводах и первых появившихся мотоциклах. Добраться сюда и выехать на ближайшую «ярманку» в Севск или магазин в Суземку можно было лишь при помощи трактора ; того, что вытаскивал очередные машины из ям, тянул из размокшего чернозема возле Заулья и Княгинино по дороге из Севска.

При этом каждое село, что находилось под влиянием трёх соседних государств (России, Украины и Беларуси) сохраняло свое уникальность, а их жителей отличали как местный говор, так и свои привычки.

Так, в Суземском районе еще помнят, как все невдольские «кэ-кали»! Невдольчане говорили быстро, со смягчением окончания «ке», например: «Была вчОра у Мань-кэ». Звук «ф» превращали в сочетание «хв», говоря не «фартук», а «хвартук».

А любимое здесь словечко «внадысь» вызывало удивление у приезжих горожан. Как определить, что «Нюша была у Хрола внадысь»? Это когда?

«ВчОра» ; это вчера. «ПозавчОра» ; это позавчера.

А, значит, «внадысь» ; это «день накануне позавчера?»
 Дом в селе Невдольск. Фото: Мария Чулова
Все верно: «унадысь» ; это «в наши дни». Так, без календаря, сельчане измеряли житейское время отрезками за промежуток:
в день, умноженный на 6 дней вокруг (3 дня вперед и 3 дня назад), т.е. держа в голове события всей недели, причем как половины уже прошедшей, так и событий, запланированных на ближайшее будущее.

А вот в речи соседнего села Заулье сохранялись польско-литовские слова и акценты: «рахманый» значит "спокойный", «курва» ; это "стерва" и "дура" одновременно. Хотя с момента выхода из состава Литвы прошло более 400 лет!

А ведь спроси каждого, кто уехал из села, о чём он спросит прежде всего?! О своем доме! Сохранился ли дом или уже разобран на сарай, обрушился, сгнил?... Живет ли кто в нем? И что за люди, как о них отзываются? Есть ли фотография дома? Двора, сада, яблоньки или погреба…

А уже следом: а как там соседи, как ближняя родня, четвороюродные родственники с того края села, другого. Да и вообще… а что слышно о тех, кто уехал в Москву 50 лет назад, его детях, внуках?1… И под конец: кто умер, кто спился, кто утонул?… Ведь это все «наши»!

Не узнать прежней улицы по видео ; большие деревья поднялись, скрывают дома. Хотя когда-то все деревья стояли «на учете» и служили ориентирами, будь то Партизанская сосна у дороги или высокая липа у Юрочика, рослая лиственница у учителя или высокая ракитка на повороте… А уж сколько встреч и расставаний они помнили!

Но... теперь же многие дома скрыты кустарниками, высокой травой. На огородах, где проходили жёсткие споры и нередко драки за межу, на которую зашел сосед со своим колышком, выросли высокие деревья, что задушили те самые благородные яблони и сливы, которые наперегонки обрывала детвора со всей округи, предпочитая ночные вылазки…
 
 Кошка на иве - охранница гусей возле пруда за клубом в селе Невдольск. Фото: Мария Чулова
Жизнь ушла с улицы. Спряталась в дома. В наши дни 2020 года по улице можно ходить хоть в купальнике, хоть в костюме динозавра ; никто тебе слова не скажет! Да и просто не заметит! По приезде на улице можно оставаться совершенно «неопознанным», ни к кому не «приписанным»! Проверено на себе.
Это раньше сделают замечания, что девка вышла «патлАтой» (непричесанной), а туфли у нее расхлябаны (разношены), косынка на голове завязана неправильно (ведь платок можно было завязывать только по-невдольски ; узлом-двумя под подбородком старухам, на затылке, убирая угол, молодым девицам).

Редко кто выходит посидеть на свое крыльцо или лавочку перед домом, повечОрывать или осмотреться вокруг. Большинство остаются в домах, где есть телевизоры, компьютеры, интернет, через которые можно, хотя и с трудом, «пройтись» от одного дома к другому. Бывает, что у дома стоят 3 машины, в доме полно народу, а никого не видно!

Перед одним домом гуляют куры, но к их хозяйке не сможешь попасть 3 дня подряд: дом и ворота заперты наглухо ; хозяйка наружу не выходит, а вся ее жизнь проходит за закрытыми дверьми. Раз в неделю она выходит в магазин за хлебом и другими покупками, чтобы до конца месяца вновь спрятаться за забор.
Да и с огорода к ней не подойти, ведь самих огородов больше нет ; здесь вырос лес, который заселили лисы, выкапывая норы для своих лисят всего лишь в нескольких метрах от жилых домов. Да и вообще не подойти! Трава выше человеческого роста.

А к другому дому, в котором по вечерам горит свет, подойти можно лишь на расстоянии той цепочки, которой сдерживается собака. Но даже на её голос никто не реагирует, не выходит. Пообщавшись с собакой, ты уходишь без «здорованья», без новостей, приветов от родни и знакомых. И идешь дальше в попытках найти те дома, в которых ещё открывается дверь во внешний мир… Может быть, увидимся позднее… в интернете?!
Невдольские дома.. потихоньку исчезают. Одни сгорают, другие поглощаются зарослями. Казалось, что они будут всегда, но нет! Порой от какого-то дома не остается даже одной-единственной фотографии. И это в наш цифровой век...

А ведь сюда, на край земли, не приедет кто-то со стороны. Местные исторические развалюхи выставляются на перепродажу за 150 тысяч рублей. Чужаку здесь также не интересно: подумаешь, сколько таких деревенек, жизнь из которых уходит, смещается в сторону обитаемых поселков, где есть работа и главное ; школа для детей!

От некоторых сел уже давно остался один памятный крест, да и то до поры до времени, пока его не украдут на металлом или не пустят на розжиг костра.

По соседству, в соседней Добруни, той самой, где состоялась знаменитая битва войск Бориса Годунова с литовцами, осталось 4 жителя, в Заулье всё заросло яркими, цветущими пятиметровыми джунглями, внутри которых пока еще обитают несколько «инопланетян», не помнящих, как их зовут…

В народе в свое время поговаривали, что Добрунь была проклята последним помещицей, у которой отобрали землю, мол, она предрекла, что село не простоит более 100 лет после ее смерти.

Заулье, напротив, будет здравствовать как чернозёмные поля, полюбившиеся бизнесу.

А вот будущее Невдольска всегда зависело только от самих сельчан.
 
 Дом в селе Невдольск. Фото: Мария Чулова, 2020
И только у Невдольска есть свой музей ; комната быта в клубе. Ежедневно вечером за школой собираются все желающие на волейбол, а у памятника Ленина ближе к полуночи ; на дискотеку. Жизнь-то продолжается!

Хотя это уже совсем другая эпоха. Вот почему по крохам собирать, записывать и показывать другим надо теперь не только то, что касалось войны, но и то, что связано с жизнью до развала СССР, колхоза ; самого бурного, активного периода жизни села.

Ушли все те бабки, что знали много о прежних временах, помнили царские времена, февральскую революцию. Зато остались их внучки и внуки, что помнят по два ; три случая из той былой жизни в пересказах.

Когда-то были детки, а теперь мы ; бабки!
По крайней мере, так смотрят на сорокалетних те детишки, у которых каждый их шаг оцифрован с рождения.

Спасти свою малую родину от забвения, дать возможность другим, кто когда-то жил здесь или гостил, следить за новостями ; это наш единственный шанс не дать Невдольску уйти в небытие! Тому селу, чья история не прерывалась 500 лет с Древней Руси, и где обитали еще 2 тысячи лет назад народы-кочевники, где бродили последние мамонты европейской равнины!

Сейчас практически у каждого есть телефон, на который можно фиксировать речь, снимать фото и видео. Поверьте, из ничего может появится нечто значимое, как каша из топора. Ведь лучшие экспонаты, такие, как севский половецкий каменный истукан 14 века или мамонт, а также уникальный севский клад, равного которому не находили по всей России, уедут далеко за пределы своего края, в столицу или еще дальше.

Поэтому помогайте: фотографируйте, комментируйте, присылайте хотя бы что-нибудь да как-нибудь ; обработаем вместе!