Плюсы и кресты. Бумбарашка

            БУМБАРАШКА.
         
                I.

      Я по имени Сергей,
      пребывая трезвым, здравым,
      доношу до всех людей,
      что бываю тоже правым.

      Что я слыша как-то стук
      над диваном чуть повыше -
      не сумел понять тот звук,
      где и быть не может мыши.

      Но завёлся у меня
      то не клоп и не букашка.
      В стенах каждый раз возня,
      это точно - бумбарашка.

      Он мешал, что и во сне
      забывал я о покое;
      лишь мечтал о тишине,
      ну, а он творил такое:

      То тарелки поднимал,
      все о пол их разбивая,
      то одежду доставал,
      всюду дверки открывая.

      То он мебель двигал с мест,
      наводя бардак немалый.
      С ним за месяц - вот вам крест! -   
      Я и нервный и усталый.

      Как-то, чтобы стресс унять -
      водки я налил немного
      и ушёл закуски взять,
      не покинув и порога.

      Чёртов гад же был не зван
      и пока я делал ужин -
      выпил залпом мой стакан,
      будто мне он был не нужен.

      Может вылил, то с того
      мне не лучше ни насколько.
      Эта выходка его -
      издевательство и только.

      Мне теперь его терпеть
      не хватало больше мочи,
      но связаться с ним суметь
      захотелось среди ночи.
         
               II.

      Я тогда на стук в стене
      задавал ему вопросы.
      Отвечал когда он мне,
      то курил я папиросы.

      Если стук один, то «нет»
      - это просто означало.
      Ну, а если два в ответ -
      значит «да» мне отвечало.

      Слышал он меня вполне
      и я ручку взял с бумагой,
      где писал ответ он мне,
      ей водя, как-будто шпагой:

      Я его спросил - ты кто?
      И откуда появился?
      Отвечал он мне на то,
      что совсем недавно спился.

      Что зовут его Андрей,
      что игрок он был азартный,
      что немало с ним идей
      в путь умчалось невозвратный.

      Что и жил, как раздолбай -
      он не делал в том секрета;
      что его ни в ад, ни в рай
      не пускал Господь за это.

      Но привет он передать
      всем хотел бы между прочем;
      лишь бы лихом поминать
      мы его не стали очень.

      Он покаялся в грехах,
      что семью гонял по пьяни,
      что имел по жизни крах
      и всё время жил на грани.

      То, что пил он всё подряд,
      что машиной был раздавлен,
      то, что Богом он не взят
      и обратно не отправлен.

      Между небом и землёй
      после смерти снова маясь,
      разделить очаг со мной
      был он вынужден болтаясь.

      Слушал я его судьбу,
      признавая в нём соседа;
      видел я кого в гробу -
      с ним у нас почти беседа.
               
                III.

      Много сказочных чудес
      он казал в моей квартире
      и хоть был, как сущий бес -
      дальше жить мы стали в мире.

      Свой язык изобрели
      вскоре мы универсально
      и по стуку с ним могли
      понимать всё досконально.

      Я ему тогда сказал:
      «Может выступим на сцене.
      Это шоу - идеал,
      даже в цирке на арене.

      Буду фокусником я,
      ты – предметы будешь двигать.
      Каждый зритель у меня
      от эффекта станет прыгать.

      Шоу там поднимет крик,
      нашу публику разбудит
      и она балдея в миг,
      у меня в кармане будет.

      Заработаем с тобой
      мы тогда деньжат немало.»
      Только он сказал: «постой !
      Их мне только не хватало.

      Понимаю, что тебе
      жить хотелось бы богато.
      Мне в подохнувшей судьбе
      только встреча с Богом свята.

      Деньги мне зачем копить?
      Это сам ты знаешь ясно.
      И своим трудом кормить
      не хочу тебя напрасно.

      Ну а впрочем погоди.
      Это тоже интересно.
      Ты меня с собой веди.
      Будет всё у нас чудесно.

      Жизнь продолжу я с тобой,
      вновь почувствую дыханье,
      поиграю там с толпой,
      разделю с тобой признанье.

      Ты сеанс устрой, чтоб я
      был отныне тоже в доле.
      Обеспечу для тебя
      магнетизм и биополе.

      Всё ты сделай для того,
      чтобы наши представленья   
      Копперфильда самого
      славу взяли без сомненья.

      Невидимкой задержусь
      я пока на белом свете;
      после - в ад перемещусь
      за дела мирские эти.

      Я ж покойник, чёрт возьми!
      Ну а ты меня в артисты!
      Ведь коллеги все мои
      далеко не юмористы.

      Встречи с Богом там все ждут,
      где меня за всё осудят;
      эти  «штучки» не поймут,
      на том свете не полюбят.

      Мне бы надо смирно ждать
      только божьего приказа;
      ну а я, ядрена мать,
      жду от публики экстаза.

      Что ж, тряхну я стариной,
      пошучу и погуляю;
      напоследок люд честной
      подурю, и поиграю.»
               
               IV.

      На себя я так всё взял,
      чтоб народу мы явились;
      очень быстро доказал
      и продюсеры купились.

      Среди них один Антон
      первым вылил изумленье:
      «Как без рук мой телефон
      смог ты сдвинуть за мгновенье?»

      Я на то в ответ ему:
      «Просто есть такое поле,
      что Господь мне одному
      дал, когда учился в школе.

      Им потом я управлять
      долго в Индии учился;
      смог инстинкты подавлять,
      даже йогом становился.

      Но короче говоря -
      над собой работать надо.
      И труды пройдут не зря,
      и потом придёт награда.»

      Так я им втирал очки,
      что-то вешал на их уши,
      где полёты и броски
      западали сильно в души.

      Изумившись и крестясь,
      мне Антон сказал: «Покуда -
      я не видел отродясь
      никогда такого чуда.

      Только в самом деле - как
      всё вокруг тебя летает ?
      Я ведь вроде не дурак,
      но башка не понимает».
         
                V.

      Он устроил мне турне
      и доил народ повсюду.
      Я же ездил по стране,
      зашибая «бабок» груду.

      На афишах я лишь был
      просто фокусник отменный.
      Но народ меня любил
      и «талант» такой бесценный.

      А помощник мой везде
      за меня все делал сразу,
      но никто его нигде
      не почувствовал ни разу.

      Не просил он есть и пить,
      но я деньги был обязан
      для его семьи носить,
      даже клятвой стал повязан.

      Я к жене его пришел
      и сказал: «Вот передачка !
      Не считайте за прикол
      - вам от  мужа денег пачка.»

      Обомлев тогда жена,
      ускользнула словно рыбка;
      лишь сказала мне она:
      «Здесь какая-то ошибка.

      У меня мой муж погиб.
      Скоро год, как отпевали.
      Ну а ты чего прилип ?
      Мы тебя сюда не звали.»

      Я опять догнав её,
      крикнул:«Только подождите!
      Дело с ним у нас своё,
      так что деньги заберите.

      Хоть покойник он теперь,
      но мне очень помогает.
      Я открыл к нему ту дверь,
      где и ныне он играет.

      А работаем мы там
      вместе с ним лишь на отлично.
      Ну а заработок вам
      передать просил он лично.

      Барабашкой просто стал
      после смерти ваш Андрюха.
      Бог его пока не взял,
      и бомжует наш братуха.

      Раньше он творил бардак
      у меня порой в квартире.
      Ныне всё у нас - ништяк
      и живём, как братья в мире.

      Вам одно хочу сказать,
      что мы с ним артисты ныне,
      не могу лишь показать.
      Он пока на карантине.

      Лишь по стукам и щелчкам
      с ним общаюсь терпеливо.
      Он – невидимый и вам
      не ответит говорливо.

      А меня Сергей зовут.
      Вас потом сведу я с мужем.
      Он хотя в письме не крут,
      но мы вместе вас обслужим.»

      Мне жена тогда в ответ,
      обалдев с того рассказа:
      «Не поверю в этот бред,
      даже со второго раза.

      Но хочу сходить в ваш дом.
      лишь с одним вопросом сущим:
      Как он смог на свете том
      пользу нам нести живущим.
               
                VI.

      С ней мы после разошлись,
      но потом на шоу как-то,
      вдруг откуда не возьмись
      появилась та фанатка.

      И она, как ураган
      закричала прямо с места:
      «Люди, это шарлатан,
      мне доподлинно известно.

      Мой покойный муженёк
      пашет на  него, бедняга!
      Ну а этот паренёк
      лишь копейки носит, скряга!

      Здесь творит всё мой супруг,
      барабашка поневоле.
      И поэтому не вдруг
      быть хочу я тоже в доле.»

      Я тогда лишь думал - как?
      Зал на это ей ответит,
      понимая, что аншлаг
      мне уже теперь не светит.

      Ну а публика сперва
      лишь опешив, замолчала;
      только вдумавшись в слова,
      на неё потом кричала.

      А продюсер по «ноль-три»
      быстро вызвал психбригаду;
      и сказал мне: «ты, смотри,
      дура требует награду.»
               
               VII.

      Сорвала мне всё она.
      Представленья не случилось.
      Ну а после сатана
      как-то в дом ко мне явилась.

      И сказала невзначай:
      «ты, прости меня, Серёга!
      Я исправлюсь, так и знай.
      Помоги мне лишь немного.

      С мужем ты меня сведи.
      С ним хочу я пообщаться.
      А концерты - проводи,
      чтобы мы смогли подняться.

      Деньги очень мне нужны
      и тебе наверно тоже.
      Чтобы стали мы дружны -
      мне и цели нет дороже.»

      С мужем ей тогда контакт
      я наладил через ручку.
      И на связь он вышел - факт,
      обругав жену,  как  сучку.

      Умолял её он впредь
      не срывать мою программу;
      где он может озвереть,
      тяжелея в день по грамму.

      Исписал так три листа,
      хоть и почерком ужасным,
      но поведал всё спроста
      до чего он стал несчастным.

      В заключении сказал,
      что все тайны и пороки
      у врагов своих узнал,
      совершив на них наскоки.
            
               VIII.

      А в жену его потом
      я почти уже влюбился.
      В это время в доме том
      наш Андрюха затаился.

      Но когда в один из дней,
      там, где шоу начиналось -
      не откликнулся Андрей,
      то, что раньше не случалось.

      Только зал чудес хотел
      тех, что не было в помине;
      на меня он засвистел,
      и бежал я на машине.

      А Андрей покойный наш
      вышел сам на связь позднее
      и сказал: «ну всё шабаш!
      Мне оттуда всё виднее.

      Я же вижу, как ты гад -
      спишь с моей женой, паскуда!
      Мне же нет пути назад,
      ну а ты живёшь покуда.

      Вам я больше не оплот
      и пахать на вас не стану;
      ведь Господь меня зовёт,
      так что скоро в лету кану.

      А погром устроить вам
      мне бы нужно на прощанье,
      но я верен тем словам,
      дал что Богу в обещанье.

      Я не буду докучать,
      потому  что мне сдаётся -
      перед Богом отвечать
      из-за вас тогда придётся.

      Но спасибо за кураж,
      за игру и эти встречи;
      что семью и мертвый аж
      я неплохо обеспечил.

      Всем «пока» я говорю.
      Ненадолго мы простимся.
      Потому что в ту зарю
      все когда-то устремимся.»

      2006 г.