Я рисовал себя простым карандашом

Я рисовал себя простым карандашом, и по рукам оцепеневшим, дрожь, вся дрожь земли, что мне казалась мёртвой - спускалась с грохотом, как лошадь, и разбивала мне лицо. Я падал на колени, но вот лошадь - и мучила меня, и мучилась сама сильнее, чем больше я хотел найти покой.
Я рисовал себя простым карандашом. Но на дыбы вставала лошадь, и устав от шор - рвала листы мои, переворачивала стол. Я выводил себя по трафарету человека, я плакал над собой, я умолял проклятый карандаш. Но если лошадь умирала на листе - со мною оставался конский череп. Тогда я чувствовал, что не могу дышать и представлял, как побегу по придорожной полосе, и ржал, и цокал, и пускался вскачь.
Когда-то я пообещал себе - быть верным всем своим мечтам. Но голос прерий Западной Канады звучал во мне тем громче, чем увереннее я - усаживался у камина и пытался рисовать:
своих детей, бегущих за воздушным змеем, тебя, в зелёном летнем платье...
И каждое моё несуществующее счастье - светилось вдалеке, но, никогда не грея -
кидало горсть земли в природу данности.