Друг Колюха

     Жизнь была раньше в кайф, а сейчас однозначно ни к чёрту,
А когда-то, представьте, красив был я, молод и свеж.
Целый мир я хотел покорить, ну а так как упёртый,
То сумел воплотить большинство из наивных надежд.

     Без руля и ветрил мир катился в зловонную яму,
В мути смутной эпохи хотел всяк иметь свой улов.
Ну и я на уменье простом – сочинении ямбов –
Смог бабосов настричь, а те дали мне славу и кров.

     Выдавал я словесной руды кубометры и тонны,
Ещё долго не смогут рекордов моих перекрыть.
И пускай обо мне не узнали Париж с Вашингтоном,
Но шестую часть суши, друзья, я сумел покорить.

     Стал я модным поэтом, поскольку писал про любовь я
Всех развязней и жёстче и, как оказалось, не зря.
И от страсти сгорая, влечение чувствуя крови,
Бабы мне отдавались без б. от мужей втихаря.

     Вот тогда мы зажили на славу с дружбаном Колюхой –
Он умел мои вирши легко конвертировать в нал.
Рестораны и бары, шикарные тачки и шлюхи,
И во всех заведеньях в лицо каждый бармен нас знал.

     Я с министрами знался тогда и с ворами в законе,
Ну и с прочею швалью, входящей в то время в бомонд.
А их жёнушки были ко мне до того благосклонны,
Что меж ног я у многих частенько устраивал шмон.

     Было всё – презентации, наркопритоны и дачи,
Кутежи и тусовки. Ребята, чтоб каждый так жил!
Был один только минус – и он не принёс нам удачи –
Выпив водки, Колюха совсем с головой не дружил.

     Я сказителем был, Коля был преотличным агентом,
Я был на передок, ну а Коля на выпивку слаб.
Или друг мой сопьётся, и мы потеряем клиентов,
Или бошки снесёт муженёк некой дамочки-вамп.
             ……………………………………………….
А пока я удачно глаголом сжигал оппонентов.
И отбоя не видно пока от издательств и баб.

     Всё сходило нам с рук и тогда нам казалось – так будет 
Ныне, присно везде и до самых скончаний веков.
В рот-компот, мы ж Коляном, бесспорно, солидные люди,
Бляха-муха, мы интеллигенты и без дураков!

     Но вот на юбилее вам не безызвестного Миши,
Коньяком под кривлянье Мадонны укушавшись в хлам,
Заплутав между пальм и скульптур, обронил Коля крышу,
Был в газетах подробно описан тот жуткий бедлам.

     Белка выскочила перед ним рыжим джином из крынки,
Мохнорылые черти, как черви, полезли из дыр.
Из «ТТ», что был куплен вчера по дешёвке на рынке,
Начал он беспощадно отстреливать призрачных дылд.

     Черти бодро свинтили, а двое из них, хоть и пьяны,
Пару шлюх и министра с собой утащили на раз.
Под визжание баб в проответку пальнула охрана,
Не успел я моргнуть, твою мать, а в Колюне – дыра!

     Оказался мой друг в домовине, обитой глазетом,
Под Рязанью его схоронила в деревне родня.
На меня же навешали всех кабысдохов газеты,
И богатые бабы носы воротят от меня.

     Повернулась Фортуна ко мне оттопыренным задом,
Мне оставив проблемы, Колян улизнул в мир иной.
Я на бабки попал, разорился, - да так мне и надо! –
И солидные люди обходят меня стороной.

     Я уехал в глубинку, чтоб там отсидеться до срока,
Опростился, как Лев, бороду отпустил до пупа,
И копаясь в земле, вспоминая столичные склоки,
Помудрев, осознал, как элита тупа и глупа!

     Под шуршание вьюг я медведем зимую на печке,
Ковыряю картошку с моркошкой, кошу коноплю.
Проходя по селу, на церквушку крещусь, что за речкой,
И ругая евреев, статьи и сатиры кроплю.

     Долго ль, коротко ли – слух прошёл обо мне по России:
Я миссия, не больше, не меньше, к тому ж – патриот.
Снова слава пришла и в столицы меня пригласили,
Чтоб к России посконной любовь прививал, в рот-компот!

     По ТВ обучаю народ, что с Россией нам делать,
На приёме в Кремле президент за меня поднял тост.
Разнеслась моя слава по всем уголкам и пределам…
Только, бля, без другана Колюхи всё это не то!