Стрижка

Я несколько лет хожу стричься в один и тот же маленький полуподвальный  салон, расположенный в наших дворах – четыре кресла с двумя девочками-парикмахершами, вечно скучающими от нехватки клиентов и страдающими ранним ожирением, вызванным малоподвижным образом жизни. Вот и сегодня у них было пусто, душно и как-то особенно уныло. В воздухе медленно плавали запахи парфюма и завывания Витаса по радио, едва доносящиеся из подсобки. Верочка и Машенька, подобно оракулам, симметрично восседали в креслах по разным углам помещения, зеркально закинув  нога на ногу. Знакомая картина. У Машеньки под носом синела пресловутая тряпочка санитарной маски. Указательным пальцем она медленно погружала ткань глубоко в рот и выталкивала её обратно языком, будучи увлечённая своим айфоном. Верочка мусолила пухлыми пальчиками аналогичное средство защиты в руке, так же уткнувшись в гаджет.
- Здрассте, барышни! Давно не виделись! – провозгласил я бодрым голосом.
Они даже глаз не подняли на меня. А в ответ, вместо взаимного деликатного приветствия из-под Машенькиной маски глухо раздалось:
- К нам без маски нельзя!
- Да лан! Это ж – я! Не узнали? – расплылся я в улыбке.
Верочка стеклянными глазами вперилась в моё лицо. Или даже, куда-то сквозь него.
- Узнали… Но без маски нельзя – начальство ругается…
- Сударыни! Мы тут одни! Я же не скажу ни кому! Да и нет её у меня! – настаивал я на «нарушении карантинных мер по сдерживанию распространения вируса».
- Вы не скажете, а нас оштрафуют! Не, ну вот странные люди! Говорят же, НЕЛЬЗЯ!!! – багровея, рявкнула Верочка.
Я растерялся и попятился к лестнице, ведущей к выходу.  Протяжно вздохнув в голос своим глубоким декольте пятого размера, Машенька высмыкнула широкий зад из кресла и кряхтя, потянулась к тумбочке.
- Двадцать рублей. Надевайте и садитесь! – протянула она мне пакетик со спасительным лоскутком ткани голубого цвета.
- Вы серьёзно, девчонки? – промямлил я. – Это ж клоунада чистой воды…
- Стричься будем? Или как? – Верочка, словно на троне восседала в кресле и вальяжно вертела на пальце свою маску, а Машенька вопросительно-вызывающе склонила голову на бок.
Очень хотелось послать этих «матрон» на хрен и гордо удалиться, но постричься мне надо было уже давно – зарос прилично за эти карантинные  полгода. Пришлось подчиниться. Я разорвал пакетик и напялил на лицо ненавистное изделие.
- Как обычно? – кокетливо поинтересовалась Машенька, укутав меня клеёнкой.
- Ну да! – обиженно пробубнил я из под своего намордника. Вспомнилось, как пару раз дарил этим Кустодиевским красавицам шоколадки в знак признательности за их труды и мастерство. Чего-чего, а работу свою они знали – стрижка всегда была образцовой.
   По затылку звонко заклацали Машенькины ножницы. В отражение зеркала увидел Верочкино лицо, сиявшее победой и удовлетворением от своей законопослушной исполнительности. Мне стало ещё обидней. Под маской лицу было жарко. По спине потекли ручейки пота. А через пару-тройку минут произошло то, что побудило меня зажмурить глаза - закончив с затылком, Машенька переместилась к правому виску. В плечо мягко упёрся её выдающийся бюст. Стянув с одного моего уха резинку, она оставила маску болтаться на другом ухе и невозмутимо продолжила орудовать инструментами. Затем двумя пальчиками осторожно сняла её и как-то брезгливо перевесила на другое ухо, заканчивая стрижку с противоположной стороны. Видеть это циничное издевательство было  невыносимо. Тем более, что Верочка в зеркальном отражении не скрывала саркастической улыбки, покачивая пухлой ножкой в такт бодрой музыке, доносившейся из подсобки. Машенька принялась мурлыкать что-то под своей маской, почти полностью сползшей ей на подбородок. Однозначно, мой визит поднял этим мегерам настроение. А в заключение, Машенька моей же маской стряхнула мне с шеи состриженные волоски и метко бросила её в мусорное ведро!
   Расплатившись и не попрощавшись, я почти бегом выскочил на улицу, приняв решение больше никогда не возвращаться к этим сучкам… Уши полыхали огнём...