Борис Максимов

Разбирая бумаги отца, среди старых сберкнижек, счетов за квартиру, почётных грамот и благодарственных писем нашёл старую тетрадку. Как она сохранилась? Такая ветхая, буквально в руках рассыпается!
А в тетрадке оказались стихи, его стихи, которые он писал, служа срочную, 70 (!) лет назад.
Наивные, честные, в которых любовь и дружба – это ещё синонимы, и Родина – не пустой звук.
Сначала удивило обилие женских имён (неужто таким любвеобильным был мой папаша?), но потом понял: имена-то вставлялись в уже готовые стихи. По заказу сослуживцев.
Просто неуёмная фантазия была у бати, искала выхода.
А то и целые письма писались для друзей. Черновик одного такого сохранился.


Борис Максимов

1.

Моя любовь весною дышит,
Ты с нею, Надя, не играй.
Твою мольбу я не услышу,
Прошу тебя, не умоляй.

Ты ни во что меня не ставишь,
Хоть дорожил тобою я,
Всё норовишь и уязвляешь,
Как подколодная змея.

Подозревать твои измены,
Терпеть. Порой невмоготу!
Почти смешно: дождаться смены.
Как караульный на посту.

Иди, катись, желаю счастья!
И долгой жизни вам вдвоём.
Как много дней бурлить от страсти
Способен мутный водоём?

Год пролетит, как эти сутки,
И я вернусь, исполнив долг!
Захочешь встречи, друг мой, дудки!
Возьми себе, Надежда, в толк:

Напоминать тебе неловко
Мне будет этот анекдот.
Любовь, как спелую морковку,
Твоё предательство сгрызёт.
8.11.1950 


2.

Прошло с субботы той уж десять месяцев,
Как я, с Москвой простясь, уехал прочь.
Друзья с намёками: подруга бесится,
Ломают голову, как мне помочь.

Быть может, милая, другого козыря
Открыть сумела ты за этот срок?
Беда ужасная, несчастье грозное,
Незабываемый для всех урок.
20 июля 1952


3.

Помнишь ли меня ты, Антонина?
Помнишь ли ты солнце прежних дней?
На осенних листьях паутина
Не тревожит памяти твоей?

Я хочу, чтоб засияло снова
Солнце прошлогоднее для нас,
И одно единственное слово
Согревало душу мне не раз.

Помнишь ли меня ты, Антонина?
Помнишь ли как пели соловьи?
Письмецо рвануло, словно мина,
То, в котором пишешь о любви.

Ангел, на меня серчать не нужно,
Даже если в чём-то виноват.
Если вновь начнётся наша дружба,
Буду счастлив я
и очень рад.
08.07.1950


4.

Тук-тук-тук – стучат колёса стуком мирным,
У-у-у – и мчится поезд на восток,
Он в Читу везёт моё письмо к Полине,
Путь его до получателя далёк.

Он несётся через русские равнины,
Он Европу оставляет позади,
До Полины, до Полины, до Полины
Добеги скорее, поезд, долети.

За Уралом будут Азии просторы
И стеной - тайга сибирская в снегу,
А у нас – у нас пустые разговоры,
Жду ответ – дождаться не могу.
Декабрь 1950


5.

Помнишь ли встречу последнюю ту,
Перед отъездом моим?
Помнишь ли, Таня, ты нашу мечту?
Так же тобой я любим?

Ждёшь ли ты, Таня, как прежде, меня
Гостем желанным в свой дом?
Жду с нетерпеньем заветного дня,
Будем когда мы вдвоём.

Здесь про любовь не читаю я книг,
Всё впереди, не беда.
Не забываю тебя ни на миг,
В мыслях ты рядом всегда.

Мысленно вместе со мной ты в строю,
Мысленно в классе со мной.
Даже во сне пред тобою стою,
Бравый, пока рядовой:

Здравствуй, мой друг дорогой.
Декабрь 1951


6.

Осенняя ночь. Стекают
Капли дождя с крыш.
Не сплю на посту и знаю,
Что дома ты, крепко спишь.

А чтобы могла ты спокойно
Любить, и работать, и спать,
Я должен учиться упорно,
Я должен уметь воевать.

И если война вдруг случится,
Я буду умелым бойцом.
А смелого пуля боится,
Не сладит и штык с молодцом.

Пройдут в ожиданье недели,
Пройдут в ожиданье года,
К тебе я в солдатской шинели
Приеду, мой друг, навсегда.

Мы, Лиза, с тобою навеки
Две чистые свяжем судьбы,
Сольёмся по жизни, как реки,
И двинемся к морю мечты.
Ноябрь 1951


7.

Здравствуй, Женя!
Привет из Штраусберга!

Благодарю за письмо, которое вместе с новостями от тебя принесло мне запах Русской весны.
Я рад весне, ведь с уходом лета, которое придёт после неё, придёт мой финиш военной службы. (Не я к финишу, а он – ко мне).

У меня в моей жизни никаких значительных перемен нет. Да и какая может быть перемена в солдатской службе? По утрам, как правило, мой слух с неприязнью воспринимает команду «подъём», но зато, как становится хорошо, когда слышишь другие команды, например, «строиться на обед!» и «отбой». Вот так от команды до команды и проходят мои солдатские будни. И почти так же, если не сделать маленького отступления от уставов и наставлений, проходят и выходные.

Обращаюсь к твоему письму. Ты упоминаешь в нём о том, что я пишу письма Лизе за Анатолия. Это было.  Давно. А теперь нет. Анатолий теперь будет писать сам письма и, видимо, он уже сообщил Лизе эту маленькую тайну и написал ей. Хотя я бы лично «пожелал остаться в неизвестности».

Слушай, Женя, ты удивляешься тому, что у нас нет танцев, и ты даже не веришь. Это наивно. Подумай. Я в армии, да притом за границей. Наша задача состоит не в танцах, а в охране мирного труда тех, кто трудится, хотя, сказать по правде, хочется и этого. Но это возможно только лишь тогда, когда захочешь попасть на гауптвахту. И вот тогда идёшь в самоволку и стараешься натанцеваться и нацеловаться не на неделю, как ты стараешься, а на два месяца, ибо на следующий день за совершённый проступок – этого делать нельзя – садишься на гауптвахту. Суток на 15-20.

Недавно я захотел так погулять, и сейчас отбываю «свой отпуск», хорошо, что не один, а со своим боевым другом Борисом, а то бы умер со скуки.

Женя, почему ты всё ещё продолжаешь обращаться ко мне на вы, когда я давно перешёл на ты? И мне думается, что тебе пора сделать то же самое. Так будет проще и лучше для нас обоих, особенно, если мы – не будем загадывать – встретимся.
Чудесно!
Я представляю себе так: вот, я уже отслужил и еду.
Куда?.. Домой? Нет. По правде сказать, я не хочу домой.
«Поеду я искать по свету,
Где оскорблённому есть чувству уголок».
Я думаю, ехать куда-нибудь на сельское хозяйство или в небольшой районный городишко.
Еду.
И даю тебе телеграмму с одним только словом «встречай».
Поезд подходит к месту назначения. Вокзал. Шум и суета. Встречи, лобзания, слёзы радости после долгого расставания и тому подобное.
Я выхожу из вагона и ищу тебя глазами. Ищу.

А дальше … мечтать не буду. Ведь я же не знаю, придёшь ли ты встречать на вокзал и как встретишь? Как знакомого или как чужого? Как товарища или как брата? А мне бы хотелось, чтобы ты встретила меня между «товарищем и братом» - как друга.

Вот такие мои мечты. И они утешительные. Кто не мечтает, тот не хочет жить. Так ведь?
Пиши о себе и о своей учёбе. Пиши обо всём и чаще.

Привет от моих товарищей.
Жму руку. Валентин.

P.S. У меня есть боевой друг, о котором я тебе уже упоминал в этом письме, он тоже, как и я, хочет «искать по свету» уголок, и я тебя прошу за него, если кто из твоих подруг желает иметь с ним переписку, то пусть ему напишет. Он будет благодарен и тебе, и подруге.

Дата, подпись