Телевизор

Не всё, что существует, заметно человеку...
Так думаю я, когда иду
вдоль железной дороги в сосновый бор.
Здесь в зарослях кипрея, полыни и каких-то жёлтых цветов
затерялся старый ламповый телевизор.
Его выбросили ещё в марте.
Были первые выходные после того,
как в стране объявили эпидемию коронавируса.
Снег падал на выгоревшее поле,
чернеющее до линии горизонта в одну сторону
и до ржавой водокачки и макушек сосен в другую.
Пахло жжёной резиной.
Экран телевизора отражал серое небо
и меня в красном пуховике, самое яркое пятно среди бесцветного пейзажа.
Люди сидели дома и пекли пироги.
Впереди было ещё несколько месяцев страха и беспокойства.
Вскоре в Америке вспыхнут бунты.
Тысячи человек выйдут на улицы
и начнут скандировать "долой полицию".
Чернокожий 30-летный рэпер Соломон из Сиэтла
будет петь о том, что таких, как он, не понимают,
и стрелять из огнемёта.
Чёрное поле под Смоленском покроется травой.
Рядом с телевизором появится сломанное кресло,
но вскоре его спалят.
После холодного, пропитанного тревогой мая
расцветет яркий люпин, а в середине лета - иван-чай.
И всё пространство наполнится красками, запахами
и зазвенит стройной песней кузнечиков,
сплошным "ццццццц" тёплого летнего дня.
Тропинка сузится и стебли закачаются над головой.
Августовское солнце будет греть не хуже июльского.
Революция как-то незаметно приблизится к границам России.
И уже не американские копы станут ненавистны людям,
а соседские, почти что наши.
И от площадей, заполненных протестующими,
нас будут отделять уже не тысячи, а сотни километров.

Где-то рядом со мной в траве всё так же  лежит "мой" телевизор.
Интересно, найду ли я его,
когда земля снова обнажится.

Август 2020