Матей Вишнек. Год, когда умирают наши старики

Есть один японский фильм, который нам надо посмотреть или пересмотреть сейчас, во время эпидемии. Он называется «Легенда о Нараяме». Этот фильм режиссера Сёхэя Имамуры по рассказу Ситиро Фукадзавы в 1983 году потряс жюри Каннского фестиваля и получил высшую награду, Золотую пальмовую ветвь.
Сюжет фильма вдохновлен вполне реальными фактами: в Х1Х веке в некоторых беднейших регионах Японии старикам, когда им исполнялось 70 лет и они больше не могли работать, предлагалось добровольно уйти из дома -- например, куда-нибудь на вершину гору, и ждать смерти там. В «Легенде о Нараяме» изображена как раз такая ситуация -- уход матери, в сопровождении старшего сына, в «последний путь». Обычаи в этом бедном селе жесткие и очень прагматичные: к чему держать в доме старика, когда он не то что не может больше работать, но и требует присмотра, и к тому же это лишний рот, миска риса, отнятая у детей.
И вот теперь у вещей похожая логика, только трансфером стариков в мир иной занимается некий коронавирус. Статистика единодушна: большинство умерших в результате заражения COVID-19 -- это люди, которым было за 60. Во Франции с начала эпидемии выпуски телевизионных новостей почти систематически ставят на первое место драмы, разворачивающиеся в домах для престарелых, куда вирус проник неизвестно как и где пенсионеры умирают всем скопом. Можно подумать, что COVID-19 услышал, как все последние годы мы жалуемся на феномен «старения населения», и решил «подать нам руку помощи» на свой лад. В Италии, например, 70% жертв -- мужчины, средний возраст которых 79 лет...
Вот вам, пожалуйста, сюжет для еще одного фильма или, может быть, для романа в стиле макабр: злой дух почуял, что жители некоего города больше не любят своих стариков, и «предлагает свои услуги». Речь идет о городе (или о стране, или обо всем мире), активных и гиперактивных жителей которого все больше раздражают старики, заботит, что им слишком дорого будет стоить содержание родителей и бабушек с дедушками. Долгожительство близких постепенно начинает восприниматься как напасть.
Поколению людей, достигших преклонного возраста, даже ставится в упрек, негласно, что им крупно повезло в жизни, что им выпал долгий период мира, что они хорошо питались, что сполна вкусили радостей общества потребления и не хотят уходить со сцены, растягивают жизнь сверх меры, подвигают ее границы к девяноста и к ста годам. В мире (воображаемом) этого макабрического фильма долгожительство провоцирует панические настроения, относительно молодые и деятельные люди приходят к выводу, что содержание стариков -- это затяжное финансовое бремя. Государство тоже обеспокоено, поскольку старики нуждаются в медиках, в специальном персонале, в поварах, и обслуживание должно соответствовать их умственному и психическому состоянию. К тому же многие страдают Альцгеймером, а это означает: еще больше забот, еще больше денежных трат, еще больше помощников... Примерно так начался бы наш фильм или роман в стиле макабр: с нарастания  недовольства, с перешептываний, со вздохов, с гримас, с раздраженных жестов, с денежных расчетов, с попыток реформировать пенсионную систему...
В городе, или в мире, где много стариков, начинается что-то вроде всеобщей аллергии на них, хотя люди ведут себя цивилизованно, никто не выражает свои мысли впрямую, мысли, однако, переходят из головы в голову, те же мысли... «Сколько еще проживут наши родители? Пока нас не похоронят? Некоторые вышли на пенсию в возрасте 55 лет, в 60 -- самое позднее... А нам придется работать по крайней мере до 65 или даже до 67, а то и до 70...» И тогда злой дух, слыша все эти мысли и чувствуя немое возмущение зрелых и активных людей против своих родителей, неактивных на восьмом десятке лет, выходит на сцену и говорит: «Позвольте я этим займусь». И принимает форму COVID-19. И так постепенно исчезает целая категория населения.
COVID-19, конечно, иногда ошибается, будучи безмозглым вирусом. Умирают и пятидесятилетние, а иногда и совсем молодые, 16-17 или 20 лет. Но для злого духа это побочные потери. Его целью остается ликвидация стариков, чтобы город (или мир) смог в какой-то момент свободно перевести дух. Дома для престарелых пустеют. Семьи остаются без стариков. Все, кому больше 70, перемещаются в урны для праха или в могилы. Бойня длится месяца три. Но сразу после этого... о чудо! Экономика набирает силу, деньги инвестируются разумнее, в изобретения и в инновации, в создание новых предприятий... Власти вздыхают с облегчением, поскольку им не надо выплачивать непомерное число пенсий. Город приходит в себя, как будто у него на спине был горб, и его вдруг сняла божественная рука. Лица жителей сияют оптимизмом. Горб свалился со спины у каждого... Вот оно как -- жить без горба!
Сделав свое дело, злой дух на время исчезает, растворяется в природе. Уф! Наш воображаемый город помолодел... Конечно, еще бродит беспокойная мысль, что и те, кому сегодня 30, 40 или 50 лет, в какой-то момент состарятся. Но до тех пор время есть. Посмотрим, что будет через 20 или 30 лет... Время, однако, идет, и идет быстро. Гиперактивное поколение, освобожденное от заботы о стариках, тоже достигает возраста 65, 70, 80 лет. И вот в один прекрасный день снова появляется злой дух, проникает в роскошные дома, которые подготовили себе для житья на пенсии те самые, в прошлом гиперактивные, и говорит им: «Хелло, я пришел». «Как? Что? Мы так не договаривались», -- бормочут пенсионеры, застигнутые за игрой в вист. «Именно так, -- отвечает злой дух, -- если подписываешь со мной договор, это на веки вечные».

Dilema veche, nr. 841, 2 - 8 aprilie 2020


Рецензии
До чего "несовременно", то есть человечно! Для мира, который больше всего ценит комфорт и даже смерть стремится сделать комфортной... Почти мифологическое, фольклорное, притчевое издевательство над "новыми европейскими ценностями" (которым явно цена невелика).

Татьяна Воронова 6   25.03.2021 09:17     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.