Глава пятая. У моря

 
 
– Лялечка они исследователи.
– А что исследуют?
– Всё, что есть в мире не опознанного и не понятного которого так боится наша Женечка.
– Призраков что ли?
– Да, что их исследовать этих призраков? Этим пусть занимаются такие, как наша Женечка.
– Ага! Она!? Заниматься ими? Ахахахах. – Захохотала Ляля. Алисия тоже засмеялась, и продолжила.

– Нет, те люди, которые не боятся и которым интересно, это что-то вроде парапсихологов, эниологов. Призраки – это лишь низший уровень. Призраки, это – так себе. В основном неприкаянные души, да фантомы поддерживаемые энергией людей.

– А кто, вернее кем работал дядя Игорь? Ну, что он был академиком, я знаю, не повторяйся. На физмате наш профессор во многом на него ссылается, на его открытия. А мне и Машуле говорит.
«Стыдно, девушки, стыдно не знать то, чего постоянно есть в вашем доме, знания такие».
А мне так вообще ещё и тобою тыкает. Говорит.
«А ты, девица, хоть бы тётю свою расспросила».
Постоянно твердит. Ага, забудешь с ним.

– Академик? Это всё ерунда Лялечка, это для не далёких умов, даже само слово несёт искажение. Значение подменено, а Игорь витязь, солнышко, и Витязь с большой буквы.
– Военный что ли? Никогда его не видела в военной форме.
– Причём здесь военные? Лялечка. Витязь светлый воин вселенной,
– Вселенной? – Ляля даже задохнулась от восторга. –
Вот это да!
Это, что, как в фильме «Звёздные войны?» И мечи у него тоже такие же, как там? Ой, не помню, как они называются.
– Они по-разному называются, Лялечка. И это другое, он не убивает никого. Зачем ему мечи, если знания его меч. И щит, и меч он сам.

– А Саша с Ярославом? Они кто? Они знали, кто у них отец?
– Тоже витязи, но пока они ещё только начали познавать, что прошёл уже их отец.
К его знаниям добавляя свои, лично им открывающие. Знали, конечно, знали, вместе же этим занимались, но у них немного другое направление. А отцу они помогали.
– Вот вруны. А? Не знаем, не знаем. Тетушка, а ты кто?
– Я? Я Алисия.
– Ну, тётя может, всё же скажешь, чем ты занимаешься?

– Всем, Лялечка, всем. Растила детей, теперь внуков помогаю растить, Машулька ещё вот учится, сад растила, дом обихаживала, пространство гармонизировала.
Много чем, у женщины всегда много деяний и творений.

– Тётя, ты ещё мне расскажи, пелёнки стирала.
– Конечно, Лялечка, это так и было. В этом мне помогал мой любимый.
Она замолчала, вспомнила, как в далёкой юности, ах, хотя не так уж и далека она.

Вспомнила, как в конце второго курса родились Ярослав и Александр.
А она не знала, что делать, как экзамены сдавать.
Игорь твёрдо заявил.
«Никаких нянек, сами справимся. Здесь нам не нужны посторонние люди, их мысли, слова и энергии».
И откуда у нас силы брались?
Словно свыше помогали. Да, так это и было.
Улыбнулась Алисия, вспомнив, как она сидела над учебниками, а Игорь занимался детьми, или она, сидя за кормлением детей, слушала его лекции, подготовка к экзаменам. Наверное, у сыновей с грудным молоком всё впиталось, и они пошли по стопам родителей.
И, как хохотали, над ними, когда они первые слова произнесли.
Не мама и не папа, и даже не «дай», как обычно говорят дети.
А Сашенька произнёс «вселенная».
И так забавно произнёс это слово, но было понятно.

А Ярославчик – «хрон, наблюдатель». Что удивило Алисию.
В удивлении она вскрикнула.
«Сыночки мои, я ваша мама. Ма-ма». По слогам произнесла она.
А они радостными глазками смотрели на неё и хором, чисто произнесли. «Мама». Тогда ещё Игорь расхохотался, глядя на эту сцену. Он только, что пришёл домой, а они перевели на него взгляд и произнесли «папа».
Совсем крохами выдавали такие вычисления, что Алисия просто удивлялась.
Говорила Игорю, «да, они больше меня знают, надо же!»
Игорь радостно смеялся и говорил, «Это же наши дети, Алисонька. Главное не дать системе затормозить, закрыть их разум».

Алисия улыбнулась. Ах, мои мальчики, не удивительно, что стали такими, они учились с рождения вместе со мной. У такого отца, подобные ему и сыновья. Машенька тоже не отстаёт, как я ни настаивала выбрать профессию какую-нибудь нейтральную. Поступить на филологический факультет, но нет, всех притянуло квантовое сознание, квантовый мир.
Алисия очнулась от Лялькиного грозного «Тётя»
и Лялька вслед за Машулей. Не разлей вода, ровесницы, сестрички, хоть и двоюродные, но очень дружные.

– Тётя, я порку получила колючими розами, а ты мне не хочешь рассказать и раскрыться мне до конца.
– Но ведь розами, с ароматом. – Рассмеялась Алисия.
– Тетя, но они колючие, хоть и ароматные. Аромат нисколечко боль мою не уменьшил. Я же не тётя Евгения и не папа, и никому не расскажу, ну разве только Машуле. Расскажи. Давай тётушка любимая, рассказывай.

– Ах, Ляля, для чего тебе это надо знать? Ты молоденькая девушка, живи и радуйся, узнаешь ещё. Наступит и твоё время.
– Тётя! – Уже с обидой в голосе произнесла Ляля. – Ты уже верно, с детства знала. А я и после роз колючих не могу узнать?
– Всему своё время, хотя…, ну что же, Лялечка. Ляля, ты знаешь на земле, на всей планете какая система властвует?
– Ну, естественно тётушка, что я совсем без извилин?

– Так вот, система рабства. А последнее время, система криминального беспредела захватила, как бы захлестнуло всех, весь мир. Наверное, и нет человека, которого в той или другой форме или мере не касалось бы это его. Я говорю о трехмерном человеке, об обычном. Это ты уже различаешь?
– Естественно тётя, различаю.

– Путь «кулака и меча», избранный человеком против врагов, не самый эффективный: на, зло он отвечает злом, на насилие ответным насилием.
И взращивается ещё большее насилие, распри, войны. Много раз на земле, планете нашей, на какой-то период затухали, прекращались войны, а затем вновь разжигались. Распространилось много болезней.
Взращиваются вирусы, распространяются среди людей, заражая их и убивая.

Выдумывают прививки, а люди и не знают, что привитые люди заболевают ещё сильнее и смертность не минуема.
Люди, человеки с русской душой, русским духом, они никогда не воевали, не нападали сами. Они лишь защищались, освобождались сами и несли освобождение всем народам. Но и это уже не действенно.
Это тоже путь войны и властвования. Из этого ложного пути надо выходить на путь любви и гармонии. Но любовь и гармония трудно проникают к людям в сердца. В их закрытые в скорлупе души.

– Ну и к чему ты мне, тётушка милая, это говоришь? Я же спросила, кем дядя Игорь работал, и кто он. А ты политику завела.
Алисия рассмеялась, обняла племянницу и ответила.
– Вот над этим и работал. Ты думаешь, я всё знаю?
– Всё же тётя, ты уходишь от ответа.
– Ухожу, так как сама его толком не знаю. Знаю, Витязь он, хотя, ты знаешь, вероятно, как будущий физик, какая модель мира?
– Ну да, тётя, рациональная.

– Да, верно рациональная модель мира и раньше она всегда шла по пути мира, как восприятие вибрационной среды.
Но с каких-то пор пошло искажение, и рациональная модель мира пошла по пути механико-материалистического вибрационного развития.
Профессор тебе об этом тыкал?
Мир дуальности, мир разделения, а где истинная любовь. Какая частота, вибрации какие? Любовь в условиях и любовь без условий. Где физические реакции, а где химические.
– Да, тётя.

– Профессор с Игорем вместе работали немного, но профессор уже старенький Игорь его оберегал. Знания у него тоже богатые.
– Тётя! А почему ты не преподаёшь на кафедре, где дядя Игорь преподавал?
– Это не моё. У меня здесь другая задача.
– Ну вот, а мы с Машулей учебники штудируем, а здесь энциклопедия живая, прочла нам лекции и всё бы знали. Тётя! А, что там о дяде Игоре? Витязь?

– Это воин любви, творящий в слиянии с Единым Истоком Любви Света, вибрирующий на частоте любви.
И вибрирует эта энергия на высокой частоте, и постоянно излучающая любовь повсюду, без разделений.
Игорь уже давно стал таким, в единении Единого Светлого Духа Первоистока и трудился над тем, как передать людям знания, так чтобы они почувствовали и стали истинной любовью. Искал пути.
Сейчас об этом говорят много людей и по-разному, каждый на свой взгляд, да ещё с искажениями. Но если разобраться это всё из одного целого выходит, это всё едино подлинно, это всё и есть сознание осознание любви.
Кто короткой дорогой идёт, а кто длинной с зигзагами.

Состояние Любви настоящей той, о которой человечество забыло после искажения своего и общего сознания внесённых деструктивными силами в поле человека.
Петля закинута вперёд с давних времён. И петли убирать надобно.

Энергия любви вибрирует в каждом человеке в его клеточках, на разных частотах, чувственности, эмоциях.
А вот человеков в состоянии любви высокой частоты безусловной, таких единицы. Даже с альтруистической любовью мало.
– Оооо! Хохоооо! Вот это да. Поэтому ты всегда спокойная радостная и как папа выражается уравновешенная, любвеобильная альтруистка, и источаешь свою любовь в среду людей и природы.
– Он так говорит?
– Да, тётя, ой, тётя Алисочка, а ты мне это расскажешь подробнее?
– Сейчас?
– Ну, нет, конечно, не сейчас. Сейчас ты, наверное, в нетерпении снова увидеть дядю Игоря.
И Ляля затормошила Алисию, попрыгала на кровати, рассмеялась, и продолжила.
Вот ты с ним вместе ведь работала. Так? Всё же, он витязь, а ты кто? Тётя не увиливай, рассказывай.
– А я его берегиня.
– Ух, ты! Тётя! Берегиня? –
Ляля подпрыгнула на кровати, так высоко, у неё от слова берегиня расширило сердце, что казалось ей, сейчас она задохнётся.
Я видела картину Ожиганова «берегиня» у Шишкина она тоже красивая.

– Художники рисовали Берегинь Рода человеческого. А я берегиня Игоря. И его помощница. Улыбнулась Алисия.
– Ой, тётя, я тоже хочу стать берегиней. Это наука? Тётя, чтобы берегиней стать надо учиться?
– Учится? Нет, солнышко, нет. Лялечка, это заложено в душе, в том зёрнышке, что Творящим заложено.
– И что ею не все могут быть?
– Могут, если зёрнышко прорастёт. и у тебя тоже, как встретишь свою любовь.
– А у тебя тётушка, скажи, как проросло?

– У меня? Я повидимо родилась уже с зернышком проросшим. – Рассмеялась Алисия. – Это я знала с раннего детства.
Знала, что соседский мальчик Игорёша, который старше меня был на двенадцать лет, даже чуть больше, мой будущий муж, лет, наверное, с двух, а может и раньше.
Нет, всегда знала и рождалась рядом с ним. Так, это точно, это так.
– А он тётя? – С удивлением спросила Ляля.
– Он тоже знал. И возился, нянчился со мной.

– Ой, тётя Алисия, я не могу! – Захохотала Лялька. – Ахахахах. Выходит, он сам себе воспитал жену? Хахахах.
– Не жену, а любимую женщину, супругу, богиню. – Смеялась Алисия
– А, как же другие девочки? Ведь на свиданки, наверное, ходил, в кино там, в кафешке посидеть.

– Ну да, стихи под луной почитать. – Продолжила Алисия. –
Представляешь, он учился, очень занят был. Не до свиданок ему было. Когда бы я к ним не прибежала, он за столом и весь в учебниках, а то в саду в медитации.
И меня ещё усаживал. А потом и стихи мне читал, любимой называл, я ещё малышка была. Ой, я так радовалась.
А если ещё и поцелует в макушку. Счастья-я-я-я у меня! Оооо!
Алисия в порыве нежности, что вспомнилось ей, обняла племянницу.

– Вы ещё тогда с детства любили друг друга? Тётя, как это романтично.
– Ах, Ляля, что такое любовь? Ляля, если бы ты знала. Я верю, ты узнаешь, познаешь и раскроешься в любви. Ведь это чистота вибраций. Любовь высокой частоты энергия, ей подвластно всё, она не разделяет никого и ничего. Любить, значит, стать надо самой любовью. Это другой разговор.
– Хочу, хочу познать. А что у него не было никаких развлечений?
– Почему? Были, на рыбалку любил ходить, в кино ходил, иногда меня водил. В тир ходили. Учил меня стрелять. Говорил, знаю не пригодиться, но, чтобы умела.
На фехтование водил. Сам занимался и меня обучал, даже ещё совсем маленькой девочкой.
– Тётя ты умеешь фехтовать? Здорово!
– Да Ляля, умею. Занимались славянской борьбой.

– Вот это да! Тётя, что открывается – то! А сейчас можешь?
– Смогу, если в этом необходимость будет, опасность для жизни. Просто ради чего-то не стоит это выдавать. Это воинское искусство.
– Тётя, а вот ты всегда какой гимнастикой занимаешься часто. Это что?
– Это всё из русбоя, из славянской борьбы, суставная и мышечная растяжка.
В основном это старая славянская гимнастика «Здрава».
Не мешало и тебе освоить её. И здоровью хорошо и мысль ускоряется.
Ещё на мотоцикле гонял. Я тоже скорость любила.

Летим на мотоцикле, когда малышкой была, впереди себя сажал, подросла, позади. А я его обниму и прижмусь, и представляла себе, как мы сквозь барьер, как на машине времени только ух, и в другом мире. Миры я уже видела, Игорь показывал и учил, как смотреть их. А на танцы стал ходить, как я немножечко подросла.
У меня-то подружки были.
– Он что, тебя сторожил? – Вновь расхохоталась Ляля. Ахахахах.
– Сторожил? Нет, нет, не сторожил, в нём такого никогда не наблюдалось. –
Алисия тоже рассмеялась. –
Поселение наше это не огромный мегаполис, все друг друга знали. Лялечка, когда человек познал любовь, осознал её, а это не просто человеческие чувства, это намного больше, человек наполнен этой энергией.

Это уже не простое чувство, а состояние. А это принятие всего, даже то, что не нравится. Да такому человеку не может ничего, чтобы не нравилось, он в высоких вибрациях, они его не касаются.
– Тётя, а как же? Он ведь жил рядом, со всеми вместе.
– Да, жил, но он умел. Это тоже наука жить и быть самому в высоких вибрациях, быть свободным от всего, а рядом с тобой могут быть совершенно другие люди и с самыми низкими вибрациями. Ты уже это должна понимать.
– Понимать-то я понимаю, только ещё не совсем осознаю, как самой стать свободной от всего.

– А когда я подросла, Игорь уже был таким. Он был в состоянии любви.
Не важно, в каком мире ты живёшь – важно, какой мир живет в тебе, Лялечка, это важно. И во всём обязательно надо дойти до самой сути.
И ты, возможно, помнишь, его даже комары не кусали, а садились на него. Он растворён во всём живом и не живом. Я это не сразу поняла.

Тогда тоже думала, что он сторожит меня, а он хотел быть рядом со мной постоянно. И в редкие свои свободные часы, ему удавалось быть со мной, а мне хотелось потанцевать или ещё куда-либо с подружками пойти. Иногда он присутствовал со мною и продолжал учить меня не навязчиво. Давал понять, что такое свобода.

И почти не танцевал со мной, всегда давал возможность потанцевать другим мальчикам. А мне показывал звёзды, и улыбался издали.
Молча, спрашивал, «хочешь полетать?»
Я видела его восхищённые глаза, в которых была любовь, а не жажда или вожделение, а любовь и давал понять, что это разное.
Я его чувствовала всегда, даже если он был в другом городе. А мне тоже позже не интересны стали развлечения, как он однажды взял с собой полетать.

На веер хронов. Меня увлекло. Учил левитации, вот здесь, наверное, и начало раскрываться всё во мне. Время, видать, подошло, и я стала нужна, как связующее звено, ему в этом созидании. И с нетерпением ждала его появления дома, со всех ног бежала его встречать.
Потом надо было учиться. И, как я рада была, мне тоже надо было уехать в областной город. Игорёша уже в институте работал. А я учиться стала там.

Представляешь, я бегу в приёмную комиссию, а документов нет со мной. Думала, всё потеряла. И слёзы у меня на глазах. Меня так строго спрашивают.
«В чём дело? Девушка?»
А я стою с открытой сумкой и с открытом ртом, лихорадочно вспоминаю, была ли папка с документами у меня в руках или в сумке, вспоминаю весь свой маршрут, вплоть до дверей института, где мы с ним расстались. И вдруг слышу,
«Алисонька, маленькая машка-растеряша».
Оглянулась, Игорь стоит, держит мою папку с документами.

А я, так запросто спрашиваю, Игорёша, а где ты её нашёл?
На меня так удивлённо посмотрели и абитуриенты, и приемная комиссия. Его-то Игорем Николаевичем величали, а я простая девчонка, назвала запросто, Игорёша.

– И, что тётя, интересно, тебя без экзаменов приняли?
– Нет, почему? Я сдавала экзамен, один. У меня медалька золотая была. Я бы и без поддержки Игоря сдала и все бы экзамены, не только один. Учением меня с детства увлёк, что на радость моим родителям, не было времени на праздное времяпровождение с подругами, за редкими исключениями.
– Тётя всё это мне интересно, и я слушала бы, и слушала. Но тётя всё же, ты уходишь от ответа. Главного ты и не говоришь.
– Ну, что тебе сказать? Что Игорь гений в науке, которой ещё нет на земле?
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.