созерцательное

жарко в Одессе, с мая сплошное пекло, небо над нею выгорело, поблекло, стало вроде застиранной простыни, ни облачка и плюс тридцать пять в тени, Тони хочет дождя, под небом белёсым, падает духом, клюёт постоянно носом, кроет маршрутку, гудящую гласом трубным, топает до Горсада с шаманским бубном, там уже раздевается догола, пляшет вокруг ротонды и все дела, хмурится небо и разражается ливнем, весело мокнуть под ним зевакам наивным, дождь долгожданный короток и неистов, кто-то из этих курортников и туристов то ли на радостях, то ли попросту сдуру Тони вручает сотенную купюру, собран рюкзак и даже ксивник заштопан, Тони едет с утра в Москву автостопом, рядом с водителем, смуглым или чумазым, Тони едет в столицу прямым КамАЗом, воспринимая людей как сестёр и братьев, малость устав, ни грошика не потратив, сотню на пятаки меняет, итак Тони в щель турникета швыряет пятак, входит в метро вальяжно, неторопливо, движется к выходу, совершенно счастливый, дел никаких у Тони в помине нету, в щель опускает следующую монету, он продолжать том же духе готов, пока ни одного не останется пятака, знает, куда ему время и деньги деть, но не спешит в бодхисатвы или в аскеты, Тони готов почти бесконечно глядеть, как перед ним раздвигаются турникеты.