Ночь хлынула волной мазутной в город

Ночь хлынула волной мазутной в город.
И во вселенской бездне океана
Метёлка млечная смела в медвежий короб
Соринки звёзд, погасших слишком рано.

Надежд безликих тонут, вязнут блики
В бездушной тьмище поздно или рано.
Но бликов жаждут в жизни горемыки,
Их звёзды гаснут рано постоянно.

Лишь, как на зло, заметишь слишком поздно,
Со дна холодной океанской бездны,
Что тянет луч к тебе из тьмы морозной,
Далёкий-близкий, в жизни неизвестный.

Такой же пленный в толще вод вселенной,
Который меркнет бликом безучастным,
Соринкой звезд, морской безмолвной пеной,
Разбившейся в немой мольбе о счастье.

Озябнув под осенним звездопадом,
Печалюсь о неведоможеланной.
Она на звёзды где-то смотрит рядом,
Сокрыта окаянным океаном.

И в непрогладной темени мазута,
Хоть дорог ей уют постылой кухни:
Ладонь огня, и чайник, и посуда.
Но ждёт звезду, что мир разверзнет, рухнув.

Пусть звездный путь сродни ночной зарнице,
Но всё же над вселенскою тоскою
Надежды свет мгновеньями струится.
Ночь океаном плещет над
судьбою.