Побег. Глава - 5. Концлагерь

Уж сумрак – добрались грузовики.
Разгрузка, крики и пенки;
Построили пленённых в ряд,
Собаки, лагерный отряд
Проводит обыск арестантов.
Всех, раздевают до гола…
И дезинфекция, пошла…   
Под строгим взглядом оккупантов.
Три часа в лужах, пот дождём:
И стар, и млад, и муж, и дева
Стоят прижавшийся ничком
Друг к другу, обнажённым телом.
Одев промокшее тряпьё
- Стерилизованные вещи,
Конвой предательски, зловеще
Уводит в новое жильё.       
Загнали немцы всех в барак,
Как стаю бешеных собак:
Цементный пол, настила нет,
На окнах стёкол – только свет
С прожекторов, в оконные проёмы
Лучами, освящаются колонны;
Перегородок нет – пространство, пустота,
Лишь покрывало ночи – мгла,
Лишь тихи всхлипы, чуть слышны,
И стоны боли от побоев.
Ужасны участи героев,
Как не тверды, и не сильны;
Пределы мужества не бесконечны,
И только Божьим повелением
Вселяет силы, в мощи тленны,
Не постижимым вдохновением;
Где Дева вещего Креста,
Огненной мощью закаляет,
Бронёю русских защищает,
Земли родной, очаг держа.

На корточках, прижавшийся к стене,
Григорий дремлет с тихим стоном,
Насквозь пронзающим ознобом
Горит в томление, во сне;
Вокруг девицы и мужчины
Гражданской почести, устой,
Сидят в оковах без причины
Нарушив вольности покой
Нацисткой власти городской.
Военные в кругу стоят;
С свободной волей, но пленённые
В своей душе изнеможённые
Друг, другу в очи не глядят;
Стыдятся рока, злой судьбы;
Виновны в крахе, без вины,
Платящий жизнью, заточённой.
С клеймом на теле утверждённой,
Во шрамах спины, от бича,
Кнутов удара палача.
Ждут участи, распределения,
Упавший жребий, доли злой,
Где тяжкий труд порабощения,
Раскроет ад, циничной наготой.

Пойти бы в бой, да умереть…
Достоинством укрыть покои,
Геройство в памяти сберечь;
И избежать судьбы изгоя
Отдать потомству чисту честь.
Душа солдата, как журавль…
Взмахнёт крылом, парящий в небе
Оставив за собою степи,
Летит в неведомую даль;
Спалив, зарницею вуаль,
В бессмертие уйдёт, расплавив цепи.

Дверь открывают, в семь утра;
Подъём трубит, сирена воем;
На перекличку, немчура,
Ведёт под дулом тихим строем.
На поле…
Двадцать шесть, построили колон,
Стоят, не шелохнувшись арестанты;
Два строя в стороне, особняком,
Для нужд других… Решенье коменданта.
Одни с нашивкой – нагрудною звездой,
Особый знак – карающих евреев.
Не человеческою мздой
Нацисты истребляют род «плебеев.»
Вторые пересыльные - ждут участи своей,
Скупых бумажек разнарядки;
Григорий здесь – в строю мощей,
Минуты ожидания отправки.
А далее плетями, словно скот,
Погнали узников - страдающий народ,
Прикладами по немощному телу:
Кого на переправу в речной порт,
Кого на верфи, на завод;
Кто по хозяйственному делу.
Во сумерках, в обратный путь.
Так каждый день, в жару и в стужу,
Четырнадцать часов – не продохнуть,
Всю душу вывернут наружу;
Один раз в день еда,
Коль можно так назвать похлёбку;
В корыте для свиней: отходы да вода,
Опилки с листьями – руками в глотку;
Трава вся съедена, кустарник, деревца,
Коренья, черви – всё сгодится;
Для выживания, звериная черта
Ползёт, на человеческие лица;
Допросы, пытки через день;
Два раза на недели, для расправы,
Каратели выходят на расстрел,
Для Фюрера, нацисткой славы…
Десятки тысяч, стёрты в бытие,
Нет их имён на пьедестале,
Те безымянные, покоятся в земле;
На благо Родине, Отчизны и Стране,
Для будущего рода, жизнь отдали.

Шестые сутки… В дальний путь.
Колона шагом до погрузки,
Через весь город, через Буг,
До станции. А там в кутузки…
Григорий ноги волоча,
Грустит, собравшись духов;
Проходит город, через мост река,
А дальше степь… Тоска супруга…
Три дня водили на допрос…
С пристрастием, коварной речи,
От пыток, словно в землю врос,
Сутулясь, опустивший плечи;
«Гуськом» по плацу - голяком,
По голове дубинкой,
На цепях – по спине кнутом;
Разрезы тела – бритвой.
На пяты сутки приговор:
В Германию на шахты;
Прощай! Прощай родимый двор:
Супруга, дети, сваты…

Ох ты, судьбинушка войны,
Даёшь ты людям испытание:
Кому - жестоко наказание,
Кому - благословение, признание,
Кому – блаженны, райские миры;
То судьбы, разломаешь роком в щепки,
Лишь пыль забвения, ветрами разнося;
То вяжешь намертво, на веки,
Благословенье дав, с пичатию Творца.



Продолжение следует…